Блюз суккуба - Мид Ричел (Райчел). Страница 20

Кошка зевнула, показав маленькие нестрашные клыки. Я покачала головой.

— В отличие от тебя, я не могу спрятаться под кровать. Его этим не возьмешь.

Неожиданный стук в дверь заставил нас обеих вздрогнуть. Долю секунды мне действительно хотелось залезть под кровать, но потом я все же впустила Романа. Обри мгновение изучала его, а потом пулей вылетела из спальни. Видимо, кошка была возмущена тем, что наше с ней одиночество нарушило существо другого пола.

Непринужденно одетый Роман принес шесть банок «Горной росы», два пакета «Доритос» [32] и коробку хлопьев.

— «Лаки Чармс»? [33] — спросила я.

— Настоящий деликатес, — объяснил он. — Подходит для любых строительных работ.

Я покачала головой, изумленная тем, как быстро он сумел пробраться в мой дом.

— Это не свидание.

Он притворился шокированным.

— Конечно. Иначе я принес бы «Каунт Чокулу».

— Я говорю серьезно. Это не свидание, — упрямо повторила я.

— Да-да, понял. — Роман опустил продукты на стойку и повернулся ко мне. — Ну, где ваш шкаф? Давайте начнем.

Я шумно выдохнула, ощутив облегчение от его деловитости. Никакого флирта, никаких заигрываний. Просто честная дружеская помощь. Он соберет мне шкаф, а потом уйдет.

Мы вскрыли огромную коробку и выудили оттуда полки, панели и полный набор винтов и гаек. Инструкции были краткими и состояли главным образом из рисунков со стрелками, показывавшими, что к чему крепится. Несколько минут мы пристально рассматривали детали, а потом решили, что начинать нужно с большой задней стенки. Мы плашмя положили стенку на пол и приставили к ней полки и боковые стенки. Когда стало ясно, что к чему прикреплять, Роман взял винты и гайки и начал искать, куда их вставлять.

Он осмотрел крепеж, заглянул в коробку, а потом уставился на шкаф.

— Странно…

— Что странно?

— Я думал… В большинстве таких изделий отверстия проделывают заранее, а к крепежу прилагают маленькую отвертку.

Я осмотрела доски. Никаких заранее проделанных отверстий. Никаких отверток.

— Нам придется заворачивать их самим.

Он кивнул.

— Отвертка у меня где-то была.

Роман покосился на шкаф.

— Не думаю, что это поможет. Нам понадобится дрель.

Его знания в этой области меня потрясли.

— Ничего такого у меня нет.

Мы понеслись в ближайший хозяйственный магазин и успели за десять минут до закрытия. Раздосадованный продавец показал нам нужную секцию и улизнул, предупредив, что времени у нас мало.

Мы долго смотрели на дрели и сверла, потом я обратилась за помощью к Роману.

— Понятия не имею, — после долгой паузы признался он.

— Кажется, вы сказали, что мастер на все руки.

— Ну… Да. — Вид у него был пристыженный. Впервые за все время нашего знакомства. — Я слегка преувеличил.

— Иными словами, солгали.

— Нет, просто преувеличил.

— Это то же самое.

— Нет. Не то же.

Но мне было не до семантики.

— Зачем вы так сказали?

Он уныло покачал головой.

— Во-первых, потому что мне хотелось вас увидеть. А во-вторых… Не знаю. Наверное, потому что вы сообщили, что это тяжелая работа. И я захотел вам помочь.

— Значит, я девушка, попавшая в беду? — пошутила я.

Он серьезно посмотрел на меня.

— Вряд ли. Но я хотел узнать вас лучше. Хотел, чтобы вы поняли: на уме у меня нечто большее, чем постель.

— Значит, если бы я предложила вам заняться сексом прямо в этом проходе, вы бы отказались? — Игривая реплика сорвалась с языка сама собой.

Это была защитная реакция. Шуткой я хотела скрыть неловкость, вызванную серьезностью его слов. Большинство парней мечтали всего-навсего затащить меня в постель. И я толком не знала, как вести себя с тем, кто к этому не стремился.

Моя неискренность сделала свое дело. Роман тут же восстановил прежнее очарование и уверенность в себе, и я едва не пожалела об этой перемене. Что-то будет дальше?

— Придется вас разочаровать. У нас всего шесть минут. Они закроют магазин раньше, чем мы успеем кончить. — Он с жаром переключился на сверла. — Напрасно вы такого невысокого мнения о моем таланте мастера на все руки. Я очень быстро учусь, так что это не преувеличение. К концу вечера все будет в порядке.

Увы, это оказалось неправдой.

Когда мы купили первую попавшуюся дрель и сверла и пришли домой, Роман начал составлять куски. Приложил к задней стенке полку, отметил дырку и начал сверлить.

Сверло прошло под углом и в полку не попало.

— Сукин сын! — выругался Роман.

Я подошла ближе и ахнула. Мы мрачно уставились на дыру в задней стенке.

— Может быть, ее удастся закрыть книгами, — предположила я.

Роман поджал губы и сделал еще одну попытку. На сей раз сверло в полку попало, но угол все же был заметен. Кое-что получилось только с третьей попытки.

К несчастью, со вторым отверстием история повторилась. Когда я увидела результат, то решила взяться за дело сама. Роман махнул рукой, признавая свое поражение, и отдал мне дрель. Я наклонилась над задней стенкой и правильно просверлила отверстие с первого же раза.

— О боже, — пробормотал он. — От меня никакого толку. Это я девушка, попавшая в беду.

— Неправда. Вы принесли хлопья.

Я закончила прикреплять полки. Наступила очередь боковых стенок. На задней стенке были небольшие отметки, показывавшие места соединения. Я осторожно попыталась совместить края.

Это оказалось невозможно. Вскоре я поняла причину. Несмотря на все мое сверлильное искусство, полки были привинчены неровно, со сдвигом то вправо, то влево. Боковые стенки не совпадали с краями задней.

Роман сел на диван и прикрыл ладонью глаза.

— О боже…

Я съела пригоршню «Лаки Чармс» и задумчиво сказала:

— Ладно. Давайте попробуем выровнять полки.

— Эта штука не выдержит тяжести книг.

— И все же постараемся сделать все возможное.

Мы стали возиться с первой боковой стенкой. На это ушло много времени. Шкаф выглядел ужасно, но все же стоял. Мы перешли к следующей стенке.

— Придется признаться, что эта работа не по моей части, — заметил Роман. — Но у вас талант. Вы настоящая мастерица на все руки.

— Я в этом не разбираюсь. Мой единственный талант не имеет никакого отношения к тому, что я должна делать.

— Вы еще никогда не говорили таким усталым тоном. Неужели дел, которые вы должны делать, так много?

Я едва не расхохоталась, вспомнив, что нужно суккубу для выживания.

— Можно сказать, да. Впрочем, как и всем.

— Да, конечно, но нужно отделить их от вещей, которые вам хочется делать. Не запугивайте себя необходимостью. Иначе жизнь теряет смысл. Превращается в выживание.

Я закрутила винт.

— Господин Декарт, ваше глубокомыслие мне не по зубам.

— Не увиливайте. Я говорю серьезно. Чего вы хотите от жизни на самом деле? Какого будущего ждете? Неужели вы собираетесь работать в книжном магазине до самой смерти?

— Ну, во всяком случае, какое-то время. А что? Вам это не нравится?

— Нет. Просто это не слишком серьезная профессия. Способ убивать время.

Я улыбнулась.

— Нет, это не так. А даже если и так, не слишком серьезные вещи тоже могут доставлять удовольствие.

— Да, но я обнаружил, что многие люди мечтают совсем о других занятиях. О слишком безумных, слишком трудоемких или таких, которыми можно заниматься только далеко от дома. Работник бензозаправки мечтает стать рок-звездой. Бухгалтерша жалеет, что изучала бухучет, а не историю искусства. Люди отказываются от своей мечты, потому что считают это невыполнимым или откладывают на потом.

Роман отвлекся от работы. Его лицо снова стало серьезным.

— Так чего вы хотите, Джорджина Кинкейд? Какова ваша безумная мечта? Мечта, которую вы считаете несбыточной, но продолжаете лелеять в глубине души?

Честно говоря, больше всего на свете мне хотелось любить и быть любимой, безо всех этих сверхъестественных сложностей. «Мелочь по сравнению с его великими примерами», — грустно подумала я. Мечта была не безумная, а просто невозможная. Я сама не знала, почему в последнее время так хотела любви. Может быть, я пыталась таким образом компенсировать неудачу своего брака со смертным, который сама же и разрушила. Или за прошедшие годы пришла к выводу, что любовь может приносить большую радость, чем удовлетворение физиологических потребностей. Впрочем, нельзя сказать, что это занятие мне не нравилось. Вызывать желание приятно, именно этого жаждет большинство смертных и бессмертных. Но любовь и физическое влечение — разные вещи.