Космос (СИ) - "Урфин Джюс". Страница 4

– Нет, – сбитый с толку, я рискнул посмотреть на Вика. Он что, не собирается меня прям тут же похоронить?

– А чай? Какой чай ты любишь?

– С лимоном и медом, – вконец дезориентированный, прошептал я в ответ.

– Меда у меня нет, а лимон есть. Пошли покупать мед?

Единственное, на что я был способен, это механически выполнять просьбы Вика. Думать? Как это – думать, я забыл вообще. Поэтому молча встал и собрал вещи. Так же молча шел с ним рядом. Молча покивал в магазине, когда он выбрал липовый мед. И вот сейчас молча созерцаю, как Вик заваривает чай. Тоненько нарезает лимон, открывает баночку с ароматным медом. Наконец, он ставит передо мной чашку с горячим чаем, пододвигает тарелочку с лимоном и мед.

– Темик?

– А? – невероятным усилием я преодолеваю ступор.

– Твой чай.

Я обнимаю чашку ладонями и вопросительно поднимаю глаза на Вика. Мне бы вот сейчас так же выгнуть бровь в немом вопросе. Жаль, не умею. Поэтому послушно пью чай, забыв про лимон и мед. Вкуса чая я не чувствую вообще. В голове абсолютная пустота.

– Хм. А для кого я мед купил?

– Ой. Забыл, – я кладу в чашку ломтик лимона и застываю. Глупо, но я не могу вспомнить, сколько ложек меда мне нужно добавить в чай.

– Темик? Я тебя сейчас съем.

– З-зачем? – я во все глаза уставился на Вика.

– Потому что мне жаль денег, бездарно потраченных на ненужный мед. – откровенно ржет Вик.

И я, как ни странно, оживаю. Улыбаюсь ему в ответ, добавляю две ложки меда в чай и с удовольствием облизываю ложку. Пью ароматный чай и слушаю, как Вик беззлобно стебет мою скромную персону. Как-то незаметно для себя самого я шучу в ответ, потом, забыв, что до нервной почесухи боюсь его, рассказываю о себе. И он слушает. Внимательно слушает. Удивительно… И я не могу остановиться, из меня, выхлестывая, выливается абсолютно все. Меня никогда никто вот так не слушал. Даже психологи, к которым меня таскали с раннего детства, слушали меня только для того, чтобы подтвердить свои какие-то догадки обо мне, а не потому что им был интересен я.

– Не думал, что ты скейтер. Покажешь мне? – Вику и правда интересно.

– Конечно, – я просто горю желанием показать ему, что я умею делать на доске. – Приходи в скейт-парк, я тебе обязательно покажу. Хотя я больше люблю слоты-уроды.

– Что? Слоты-уроды? Это как?

– Слот – это место, где можно покататься. Слот-урод – это слот с плохим покрытием и неудобным подъездом. Кататься по мрамору и граниту, конечно, приятнее, но там обычно много охраны. А такие слоты никто не охраняет. Да и трюки отрабатывать на них интереснее. И народ там не тусит.

– Договорились. Когда будешь удивлять?

– Если хочешь… я могу сегодня.

– Хочу.

– Тогда мне нужно домой за скейтом.

Через час мы были в заброшенной части парка. Давно забытый памятник кому-то и был моей демонстрационной площадкой. Для начала я обкатал пару раз мини-рейлину, сделал прокат по стене и ушел на высокое олли, прокрутил кикфлип. Потом добавил хилфлип и бэк-сайд-хилфлип. Рискнуть 360 флип? Эх, зря. И я потираю ушибленное колено и заодно пятую точку. На то он и слот-урод. Не прокатят тут понты. Вик подал мне руку, рывком поднимая с земли.

– Улет. А давно ты катаешься?

– Давно. Так что мне не привыкать к незапланированным свиданиям с землей.

Я отряхнул одежду, проверил скейт, вроде без потерь.

– Пошли? – я вопросительно посмотрел на Вика.

– Хорошо тут, – Вик явно не спешил. Он похлопал по сиденью скамейки рядом с собой.

Я опустился рядом, волна адреналина схлынула, и мне снова стало неловко. Некстати вспомнилось то, что я брякнул ему в университете. Стало стыдно. И вообще чего он вдруг со мной возится?

– Да. Хочу спросить. Чего вдруг такой интерес к моей скромной персоне? – пробубнил я, вдруг обозлившись ни с того ни с сего.

– А мне нравятся необычные люди.

– Необычные? Стебешь?

– Нет.

– Стебешь. Нет во мне ничего необычного.

– Может, это мне решать? – Вик положил руку на спинку скамейки позади моей спины. И я физически почувствовал неоднозначность этого жеста. Предательски задрожали пальцы. И чтобы унять их дрожь, я вцепился в деку.

– Тебе говорили, что ты потрясающе улыбаешься? – продолжал Вик. – Только редко.

– А у меня поводов не так много, – буркнул я в ответ, уходя в глубокую защиту.

Вдруг меня словно пробило током, когда он невесомо пальцами погладил шею под волосами. И я заткнулся, не веря в происходящее. Вик тоже молчал, а его пальцы будто сами по себе слегка поглаживали мою шею. Я понимал, что надо отодвинуться и прекратить это. Но мое тело, предав меня, затрепетало и плавилось от ласки. По нему волнами расходилось удовольствие, и эпицентр этого удовольствия был в точке, которой касались пальцы Вика. Я, наверное, мог бы так сидеть бесконечно. Наслаждаясь этой полулаской. Но Вик убрал руки, и я непроизвольно повернул к нему голову. Догадываюсь, что в моих глазах большими буквами стояла просьба продолжить. Но осмелиться произнести это я бы не смог. Вик мягко обхватил мой подбородок и, лаская подушечками больших пальцев нижнюю губу, наклонился ко мне. Я еще сильнее вцепился в скейт. Неужели? Боже… И его губы мягко накрывают мой рот. Дальше полное затмение. И вкус апельсина. Сердце стучит где-то в горле. Я, всхлипнув, подаюсь ему навстречу. Скейт, выскользнув из рук, откатывается куда-то, но это уже не важно… Я лихорадочно впиваюсь в его пальцы. От волнения и революции в моем сердце фактически выламывая их. Вик в ответ углубляет поцелуй, сжимая мои пальцы. Его язык нежно ласкает нижнюю губу, скользит по зубам и проскальзывает в мой рот. Меня трясет. Я задыхаюсь, сердце бьется так, что больно. А тело прошивают острые болезненные волны удовольствия. Вик разрывает поцелуй и смотрит в мои ошалевшие глаза. Мой первый поцелуй. Он подхватывает мою недееспособную тушку и усаживает меня на колени, лицом к себе. Я, не в состоянии вынести всего происходящего, утыкаюсь ему в грудь лицом и замираю в кольце его теплых рук. Он нежно поглаживает меня по спине.

– Тшшш… – шепчет он, успокаивая меня. – Нежный мальчик. Посмотри на меня.

И я отрываюсь от его тепла, смотрю в его глаза. И понимаю, что сегодня у меня есть шанс. И если я его упущу, то никогда себе не прощу.

– Я хочу тебя, – полузадушенно признаюсь я ему еще раз, уже осознанно.

– Поцелуй меня еще раз – ты потрясающе целуешься, – шепчет он мне в ответ.

Я – потрясающе? Точно я? Но мысли сильно опаздывают от действий моего тела, и я сам уже целую его. Пробую на вкус мягкость его губ, смакуя их легкими прикосновениями. Вкус апельсина. Я теперь люблю апельсины. Навсегда. Неуверенно прикусываю его губу, повторяя поцелуй Вика, и языком слегка трогаю каемку зубов. Его язык сплетается с моим. Он мой мед. Сладкий мед. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Боюсь оторваться, чтобы вдохнуть. Боюсь упустить даже миллисекунду этого момента. Вздрагиваю, когда его руки залезают под мою толстовку и начинают обрисовывать каждый позвонок, и я неожиданно для себя самого разрываю поцелуй, выгибаюсь, и стон вырывается откуда-то из глубины грудной клетки. Болезненно-мучительный стон. Сладкий стон. Я готов на все что угодно. Где угодно. Не замечая резко похолодевшей погоды, забываю про то, что мы в парке.