Я отыщу тебя в прошлом - Янук Елена Федоровна. Страница 24
На «Астере» все сделано очень аккуратно и добротно. Без роскоши, но красиво. У бабушки – роскошно. Так что я с жадностью рассматривала внутреннее «убранство» кареты и принюхивалась к странному запаху, исходящему от порванных диванов.
Артур устроил меня на своих коленях, невинно обнял, поддерживая и согревая. Мне вдруг захотелось повторить наш утренний пассаж в парке и уснуть – сегодняшний день тянулся, словно резинка, и никак не желал завершаться, выматывая все больше с каждой минутой.
Граф тоже решил повторить утреннее развлечение, но, видимо, мы думали о разном. Он нежно поймал мои губы… Его страсть с каждой минутой разгоралась как огонь. Артур, вероятно, забыл, где мы и куда направляемся. Хотя мне все это нравилось, я никак не могла отключить свой внутренний анализатор, который фиксировал все происходящее и давал ему оценку.
В тот миг, когда Артур крепко прижал меня к себе, при этом усилив свой натиск на губы, я поняла – происходит что-то не то, слишком долго мы едем. Оторвавшись от графа, я прошептала прямо в его затуманенные глаза:
– Куда мы направляемся?
Порываясь приникнуть ко мне вновь, он отмахнулся:
– Я дал кучеру свой адрес…
– Ты что, так далеко живешь? – продолжила я, уворачиваясь. Это было сложно, если учесть, как мы сидели. Да и вопрос был глупый, он должен был отвезти меня к графине!
Артур на миг замер, потом выглянул в окно.
– О черт… – рыкнул лорд Инсбрук. Легко ссадив меня на сиденье, он подхватил свою трость и грубо постучал по крыше, привлекая внимание кучера.
Никакой реакции.
Нет, реакция все же была, но какая! Наш возница погнал быстрее, а так как теперь мы ехали по плохой дороге, а у кареты не было и намека на рессоры, то казалось, что после остановки мы с Артуром будем гладкие, словно обтесанные морем камушки. Граф на ходу попытался открыть дверь, но эта затея привела к тому, что он чуть не вылетел наружу.
В последний момент я схватила Артура за руку, другой крепко держась за диван. Потом помогла ему захлопнуть открытую дверь кареты и спокойно сказала:
– Он все равно скоро остановится. Ночь, грязь, дождь, на такой скорости в этой колымаге долго не протянуть. Так что лучше сядь и жди.
Граф удивленно посмотрел на меня. В ответ я пожала плечами. А что такого я сказала? Вспомнив о работе, решила его больше не раздражать. Пусть что хочет, то и делает. Хоть на крыше ездит. Но он, видимо, прислушался, так как спокойно сел рядом и схватился за более-менее крепкую деревяшку за спинкой дивана, за которую до этого держалась и я. Нас подбрасывало на кочках еще несколько минут, потом карета резко остановилась. Артур мгновенно выбрался, чтобы разобраться с кучером, но как только вслед за ним спрыгнула я, возница грозно гаркнул на лошадей и унесся в темноту.
Я в ужасе смотрела вслед удаляющейся развалине на колесах, и мне было по-настоящему страшно. Как в этой рухляди и на такой скорости мы ехали?! Чудо, что живы остались!
Сегодня я определенно разговорчивей графа. Что ж… Затягивая потуже ленты на нарядной накидке, я тяжело вздохнула, вбирая ледяной воздух в грудь:
– Думаю, нас тут уже ждут. Давай пока постоим и подумаем, что предпринять дальше?! Все равно идти некуда. Да и далеко ли мы уйдем?! – Я опустила взгляд на свои тонкие кожаные туфельки с завязками, утонувшие в грязи.
Граф стоял, крепко стиснув зубы. Сдерживая то, что может лихо сорваться с языка… Я восхитилась. Что значит воспитание! При всех сегодняшних перипетиях скромное «О черт…» – просто цветочки! Конечно, и я могла бы выразиться, но он бы не понял, да и не люблю язык пачкать.
Я подошла к нему и нежно взяла под руку.
– Интересно, где мы? Ты не знаешь?!
– За Лондоном… Ханслоу-Хит. Южное предместье Лондона… Где-то в этой стороне деревушка Танфилд-Хилл, она стоит на полмили южнее главной почтовой дороги, связывающей Лондон и Уэст-Кантри, как раз на краю пустоши Ханслоу-Хит… – Артур на секунду замолчал, стряхнув с плаща воду. Потом поднял на меня глаза и сказал: – Это место всегда пользовалось дурной славой. Здесь рядом два веселых дома для джентльменов…
Я закончила вместо него:
– Значит, если нас здесь убьют или покалечат, то это не вызовет удивления, так как место злачное…
Он минуту помолчал, в очередной раз внимательно осмотрев меня, потом элегантно смахнув дождевые капли с глаз, сказал:
– Да, вероятно, так и будет…
Наверно, я сглупила, поделившись с ним своими подозрениями. Моя задача в этом времени только охать, краснеть и падать в обморок, демонстрируя всем свою слабость. Решать проблемы – задача джентльмена. Но что сделано, то сделано. И я стала рассуждать дальше:
– Как все интересно получилось: скандал; мы уходим; твой кареты нет; чтобы скорее покинуть театр, садимся в первый попавшийся экипаж… и вот… мы в ловушке…
Я потерла замерзший нос прежде белой перчаткой в тщетной попытке его согреть. Граф наблюдал за мной с возрастающим интересом.
– Да, именно так и есть, – прошептал он и обнял меня, согревая.
– Все как-то слабо склеено, – продолжала я, ослабив на шее ленты от шляпки, а потом зачем-то поправила ему шейный платок, сбившийся набок. – Малейшая нестыковка, и план не удался… – Закончив, я опустила руки.
Артур обнял меня еще крепче.
– Джил, такие планы как раз удаются лучше, чем точно выверенные. Моего кучера отослали, а нас все равно этот негодяй подобрал бы. Чуть позже, в другом месте, не суть важно. – Он тяжело вздохнул.
Тут мне в голову пришла мысль.
– Ты сказал, что тут поблизости веселые дома?
– Прости, я настолько забылся, что сказал при девушке о…
Я только отмахнулась:
– Пойдем туда… Если получится, уедем с кем-нибудь из посетителей. Если нет, попросим хозяев помочь. Что ты думаешь?
– Ты меня удивляешь… То наивная, как ребенок, то опытная, словно…
– Да, я такая… – сухо выпалила я, видно, холод начисто лишил меня театральных способностей. – Удивление оставь на потом. – Я потянула его за руку. – Пошли скорее.
Вернусь – уволюсь, еще бы теорию временных петель разъяснять ему начала!
Артур, не ожидавший такой дерзости от благовоспитанной девушки, насупившись, шел рядом, но своей руки, которой поддерживал меня, не убирал.
– Джил, я тебя обидел?
Я вздохнула: «Нет, скорее я тебя…» Но вслух сказала:
– Чем?
– Своим удивлением…
– Не помню такого… – отрезала я, сильнее схватившись за него на особенно скользкой кочке.
– Не помнишь моего удивления или не помнишь, обидел или нет?
Вот зануда! Сосредоточившись на дороге, я проворчала:
– Терпеть не могу софистику! – Уже и не рада, что задела его…
Артур почему-то остался доволен моим ответом. Он рассмеялся и прибавил шаг. Наконец среди высоких кленов проявились расплывчатые огни небольшого особняка.
– Это оно? – шепотом спросила я. Артур только кивнул. – Тогда пойдем туда как можно скорее, я безумно замерзла!
Моя не подходящая для подобных прогулок обувь была полна грязи и совершенно промокла, как, впрочем, и все остальное. Из-за намокших юбок я весь путь ощущала себя словно муха в меде, делая каждый шаг с трудом, но моей досады граф не разделял.
Артур рассмеялся чему-то своему и сказал:
– А я мечтаю, чтобы мы ни с кем не договорились. Тогда снимем здесь комнатку на ночь… Заодно и планы злодеев разрушим…
– Я не поняла? Это ты так меня уговариваешь? – Нахмурившись, я с угрозой посмотрела на графа, который тут же пошел на попятную.
– Что ты, как ты могла такое подумать! – улыбнулся он.
Я не только подумала, но и прекрасно видела, что это совпадает с его планами. А вот и не выйдет! В моем настроении сейчас найдется все, что угодно: гнев, подозрительность, обида, усталость. Все, кроме романтики!
Придется браться за дело самой. Я вырвала свою руку у графа и решительно зашагала в сторону конюшни: невысокого длинного строения, из которого иногда доносилось ржание и громкие крики играющих в кости конюхов.