Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя. Страница 27

И с Этаном.

Надо найти возможность помочь Мэллори и поддерживать отношения с дедушкой, несмотря на его и мое положение. И научиться отличать плохих парней от хороших в этом странном новом мире, в котором я оказалась.

Что еще более важно, придется выяснить, принадлежу ли я сама к числу хороших. И является ли Этан хорошим парнем.

И сделать все это можно было только при одном условии. Я должна сделать выбор. Необходимо принять для себя сознательное решение, которое неизвестно, к чему приведет. Быть или не быть настоящим вампиром.

Этот выбор я могла сделать. Здесь и сейчас мне предстояло снова стать хозяйкой своей судьбы.

— Значит, вампир, — прошептала я.

Не так уж и много, но этого хватило, чтобы подняться с коленей глубокой ночью посреди университетского городка.

И на этот раз я действовала уже по своей воле.

Определившись с направлением, я передвинула вперед пустой рюкзак и пошла к своему корпусу. В запертом здании не горело ни одно окно. Я достала ключ, открыла замок и стала подниматься по лестнице.

У каждого аспиранта имелся почтовый ящик. Я использовала свой в качестве временного хранилища, складывая туда всякую ерунду. Корешок билета на ночной сеанс в кинотеатре, куда мы пошли большой компанией. Корешок билета на баскетбольный матч между нашей командой и командой Университета Нью-Йорка, где я защищала диплом.

Я открыла рюкзак и стала складывать туда все бумаги, сувениры, памятные безделушки — вещественные свидетельства моего человеческого прошлого.

Вдруг я увидела в ящике нечто новое — розовый конверт, заклеенный, но неподписанный. Поставив рюкзак под ноги, я поддела пальцем клапан конверта.

Внутри оказалась двойная розовая открытка с фестонами по краям, и на лицевой стороне блестящими буквами было написано поздравление девочке по поводу ее шестого дня рождения. Я невольно улыбнулась и развернула открытку. Под изображением единорога стояли подписи доброй половины моих товарищей-аспирантов, и почти все они сопровождались добродушно-насмешливыми пожеланиями успехов в новой жизни.

До этого момента я даже не понимала, насколько важным является для меня это послание. Это была необходимая связь между прошлой и новой жизнью. Я хотела, чтобы они знали, почему я исчезла, почему больше не появляюсь на занятиях. Эта открытка стала своего рода признанием. Я не извиняла себя, что до сих пор не позвонила своим университетским друзьям, руководителю диссертации или куратору. Бог знает, когда я наберусь для этого сил.

Но это уже кое-что.

Я подхватила рюкзак, оставила ключ в замке ящика и вернулась к машине.

Скоро я уже была дома. На кухне, как и было обещано, я обнаружила стакан уже остывшей крови. Мэллори спала, в доме было тихо. Я была одна и радовалась, что подруга не станет свидетелем моего очередного шага.

Я смотрела на стакан с темно-красной жидкостью, и в ушах снова зашумело от просыпающегося голода. Сердце забилось чаще, и не надо было смотреться в зеркало, чтобы убедиться, что в глазах появился серебристый блеск. Но передо мной стояла кровь. Тело жаждало ее, а мозг отвергал.

Жажда победила.

Трясущимися пальцами я обхватила стакан, зная, что с первым же глотком моя человеческая жизнь окончательно уйдет в прошлое и начнется жизнь вампира. Больше не будет никаких оправданий и поблажек.

Я поднесла стакан к губам.

И выпила.

Мне потребовалось не больше пары секунд, чтобы осушить стакан, но его показалось недостаточно. Два следующих пакета я выпила, едва достав из холодильника, мне некогда было их греть или переливать кровь в стакан. За несколько минут я осушила три медицинских контейнера и влила в свое тело больше жидкости, чем когда бы то ни было. Остановилась только после того, как моя собственная кровь замедлила свой бег.

Утолив голод, я взглянула на брошенные под ноги разорванные пакеты. Мои собственные действия повергли меня в шок. Я выпила кровь и сделала это по своей воле. Пришлось зажать рот рукой. Если меня вырвет, придется пить еще и еще. Я скользнула по стене на пол, подтянула колени к подбородку и старалась дышать как можно глубже. Надо было дождаться, пока мозг и тело помирятся и придут к консенсусу.

Я изменилась.

Я вампир.

Неофит Дома Кадогана.

За несколько минут до восхода солнца Мэллори застала меня в том же положении — я сидела на полу, а у ног валялись пустые медицинские пакеты. Она уже была одета, чтобы идти на работу, — черный костюм, высокие каблуки, яркая бижутерия, маленькая сумочка и аккуратно уложенные голубые локоны.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Мэллори, и она присела рядом со мной на корточки:

— Мерит, что с тобой?

— Просто я выпила три пакета крови.

Уронив сумочку, Мэллори двумя пальцами подняла один из пакетов:

— Я вижу. Как ты себя чувствуешь?

Я хихикнула:

— Вроде отлично.

— Ты смеешься?

Я опять хихикнула:

— Не-а.

Она удивленно моргнула:

— Ты пьяна?

— От крови? Нет. — Я возмущенно махнула рукой. — Это для меня все равно, что материнское молоко.

Мэллори собрала пакеты с пола и сунула их в мешок для мусора.

— А как ты? Чувствуешь себя волшебницей?

Она прошла к холодильнику, достала банку содовой, сорвала крышку.

— Я пытаюсь привыкнуть. Похоже, то же самое можно сказать и о тебе?

Я задумчиво нахмурилась, потом стала загибать пальцы:

— Ну, я выяснила, что дедушка четыре года лгал насчет своей работы. Я встретилась с волшебником, познакомилась с оборотнем, получила от него недвусмысленное предложение, узнала, что едва не стала жертвой серийного убийцы, едва не сгорела от выпущенной из пальца молнии, возбудила желание у Этана, отвергла его и выслушала новую порцию угроз. — Я пожала плечами. — Обычный день. То есть ночь.

У Мэллори открылся рот, и, закрывая его, она щелкнула зубами.

— Даже не знаю, с чего начать. Начнем с дедушки?

Ухватившись рукой за кухонный стол, я поднялась с пола и подождала, пока пройдет головокружение. Должно быть, я все же перебрала.

— Дашь попить?

Мэллори вернулась к холодильнику, вытащила еще баночку содовой, показала мне и, дождавшись одобрительного кивка, сорвала крышку.

Получив банку, я сделала большой глоток и, к своему удовольствию, поняла, что диетический напиток после трех пинт человеческой крови действует очень освежающе. Потом поблагодарила Мэллори и выложила все, что касалось офиса омбудсмена и его сотрудников. Я не стала передавать рекомендации Катчера относительно обучения Мэллори, решив, что будет безопаснее устроить их встречу и посмотреть, как полетят пух и перья.

— Я сегодня вечером иду на тренировку, — сказала я Мэллори. — Встречаюсь с Катчером в спортивном зале на северном берегу. Хочешь присоединиться?

Она пожала плечами:

— Можно.

— Нам нужно что-то обсудить? — спросила я. — У нас все в порядке?

Мэллори уныло усмехнулась:

— Да, все в порядке. Это ведь не твоя вина, что я… такая, как есть.

— Держу пари, у Катчера найдутся ответы на твои вопросы.

— Было бы прекрасно.

Я допила содовую и выбросила банку.

— Мы договорились встретиться в восемь тридцать в спортзале. Но сначала мне необходимо поспать. Солнце вот-вот встанет, — заметила я, зевая. — Почему ты не спрашиваешь, целовалась ли я с Этаном?

Она закатила глаза:

— А что тут спрашивать? И так ясно, что вы с ним сгораете от страсти.

— Нет. Я — нет.

Она ответила откровенно скептическим взглядом, но я только пожала плечами, не желая тратить остатки сил на спор, тем более что пришлось бы ее обманывать или хотя бы кое-что утаить.

— Отлично, — сказала Мэллори. — Я тебя прощаю, поскольку ты стала ходячим мертвецом совсем недавно. Он был хорош?

— К несчастью.

— Техника? Опыт? Руки?

— Высшие баллы по всем категориям. Конечно, на триста девяносто пятом году жизни трудно остаться неопытным мальчишкой.

— Резонно, — согласилась она. — Даже если бы он был неопытным юнцом, это ничего бы не изменило. Стоит вам сойтись в одной комнате, как начинают тлеть портьеры. Не удивительно, что ты взорвалась от такого жара. Ты не зацепила его?