Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть) (СИ) - Баздырева Ирина Владимировна. Страница 23

Ей не хватало Клопси. Еще она заметила, что место Доргана за столом снова пустует. Но больше всего тревожило отсутствие Тиреллы. Ей было не по себе от мысли, что, быть может, сейчас Тирелла, убеждает Доргана переметнуться к ней, пока не поздно, и, быть может, они, уже что-то предпринимают против нее. То, что Тирелла психует из-за Доргана, не увидеть было не возможно. Вчерашний ее поступок был поступком разъяренной, ревнивой женщины. Наверное, раньше они были парой, пока их отношения не сломала Фиселла, сделав Доргана своим мужем. Кажется, у нее уже начинает развивается паранойя и подозрительность, как у всех тех, кто находясь на вершине власти, страшно боится ее потерять. Ладно. Сегодня все закончится, и ей вообще все станет фиолетово.

Посереди полутемной залы, освещенной рассеянным лиловым светом, подсвечивающим колонны и отражающегося на зеркально гладких плитах пола дрожащими бликами, возникла непроницаемо черная сфера. Рассеявшаяся в ней чернота, явила Верховную Жрицу. Парящая в его прозрачности она скрипучим голосом, торжественно произнесла:

— Фиселла де Наль, Мать Первого Дома, Великая Ллос ждет тебя в храме Священных Пещер, когда Нарбондель поднимется до середины своей высоты. Помни это!

Образ Верховной Жрицы потускнел, покрылся пеленой, погрузился в мрак и шар растаял. Ника, ответившая на слова Верховной Жрицы утвердительным кивком, вздохнула, отчего-то пожелав себе приятного аппетита. Терпеливо дожидаясь конца трапезы, она наблюдала за дроу поглощающих свою отвратительную пищу, которым не было никакого дела до нее, Фиселлы. Не она первая, и не она последняя канет в небытие Великой Бездны, и так ясно, что трон Дома де Наль займет Тирелла. И Нике стало жаль себя.

В конце концов, это не ее мир, не ее жизнь. Не может такого быть, что бы она погибла здесь. В это не верилось. Но и надеяться было не на что. Но может обстоятельства вдруг сложатся так, что все изменится, или миры как-то так повернутся, что она вернется домой, а Фиселла в свой Мензоберранзан, где и будет сама отдуваться перед Паучихой. Для человека собственная смерть- понятие очень отдаленное и нереальное, а в чужом мире Ника и вовсе отказывалась верить в нее.

Трапеза закончилась, и Вифелла успела шепнуть поднявшейся было Нике, что бы она оставалась на месте. Каждый, кто находился в трапезной, считал своим долгом подойти к ней и выказать свое восхищение тем, что ей оказана столь высокая честь предстать перед самой божественной Ллос, ибо она Фиселла, избранница Великой Богини. Дамы церемонно кланялись. Мужчины преклоняли перед ней колени, почтительно опуская взоры. На их лицемерие Ника отвечала светской улыбкой, угадывая в их лицах некое разочарование. Что она опять делает не так? Ника покосилась на Вифеллу, стоящую у подножия ее кресла с таким выражением лица, которое прежде она за ней не замечала. Ее младшая сестра была сама холодность и надменность. И только три мага, подошедшие к ней после всех, не говоря ни слова, поклонились, поглядев на Нику вроде бы с сочувствием. Она улыбнулась им, едва удержавшись, чтобы не подмигнуть. “Где наша не пропадала? Наша пропадала везде”, - говаривал диджей радиостанции, которую Ника часто слушала.

— Следуй за мной, госпожа, - повернулась к ней Вифелла.

Ника охотно подчинилась, мечтая, как вернувшись в свои покои, тут же отошлет ее и ляжет досыпать в мягкую постель, и пропади пропадом все Паучихи Подземья. Но только в покои они не вернулись. Не доходя до них, Вифелла завернула за угол и, отдернув тяжелый гобелен, вошла в глубокую нишу с низенькой полукруглой дверью. Толкнув ее, она отступила, пропуская вперед Нику. Когда низко нагнувшись Ника вошла, ей в лицо ударили упругие влажные пары горячего воздуха. Поддерживаемая Вифеллой, путаясь в отяжелевшем от влаги подоле, она осторожно спустилась по крутым ступеням вниз, где ее окутали клубы пара, что поднимались от бурлящей воды бассейна, наполняемым горячим источником. Рядом раскинулся небольшой водоем с остывающей водой. Вифелла помогла Нике снять одежды и украшения, после чего долго возилась с ее волосами, расплетая, разбирая и выпутывая из них золотые нити. А Ника теряя терпение, злилась: зачем надо было разодевать ее с такой королевской роскошью, заплетать и перевивать волосы в причудливую прическу, зная, что через полчаса придется, все это снимать, распутывать и развивать. Ай!

— Госпожа! Я не хотела, - взмолилась Вифелла, испуганно отступая от нее.

— Да, ладно, расслабься, — махнула рукой Ника.

Конечно Вифелла не виновата, но хотелось, чтобы вся эта возня с прической закончилась побыстрей. Наконец раздевшись, Ника с наслаждением погрузилась в горячую воду, чувствуя на коже множество приятно щекочущих пузырьков, что обволокли тело. Пока она, блаженно прикрыв глаза, отмокала, Вифелла, аккуратно разложив ее одежды, достала из складок своего балахона пузырек из оникса, вынула пробку и, встряхнув, вылила его содержимое в воду водоема, высыпав в вслед пригоршню золотистого порошка. После этого, она знаком дала понять, что Ника может перебираться в его прохладную воду. Распаренная Ника выбралась из горячего бассейна и уже хотела было плюхнуться в благословенную прохладу, когда Вифелла знаком остановила ее.

— Разве, госпоже не угодно, что бы ее служанка вошла в воду первой?

— Ну, пожалуйста, раз ты тоже хочешь искупаться, - Ника откинула прилипшую к груди прядь мокрых волос.

Вифелла странно посмотрела на нее.

— Благодарю, госпожа, купаться я не хочу. Речь идет об отраве.

— Отраве? Где? Здесь? О чем ты?

— О том, что вас всегда беспокоило, что вода может быть отравлена

— Кем?

— Но… я ведь добавляю в воду благовония и золотой порошок молодости. Я всегда вхожу в воду первой.

— А ну, вас всех! - отмахнулась от нее Ника и с размаху плюхнулась в ароматную от благовоний, отливающую золотистым блеском, воду.

Вифелла посмотрев, как она окунулась в нее головой и вынырнула, ладонями отирая лицо, подошла к ней и начала мыть волосы, легонько массируя голову. Ника сидела в воде тихо, жмурясь и чуть ли не мурлыкая под ее пальцами. Выжав волосы Вифелла обернула их мягким, легким полотном, вытерла Нику и усадила ее на мраморную кушетку. Кушетка имела гладкое углубление для тела, в которое Ника и легла, с удовольствием вытянувшись на нагретом камне. Массируя ее спину Вифелла втирала в кожу масло, пахнувшее несколько резковато, но приятно, и Ника даже задремала, пока ей на ум отчего-то не пришла фраза, то ли вычитанная откуда-то, то ли услышанная где-то: “Вот я приуготовляю жертву на алтарь Твой”. Дремать сразу расхотелось.

— Позволишь ли спросить тебя?

— Спрашивай.

— Как ты смогла сломить Доргана?

— Разве я его сломила?

— Не сломила, нет. Но покорила. Он сам, добровольно, признал твою власть над собой перед всем Мензоберранзаном. Ходят слухи, что ты изобрела изощренную пытку. Мне предлагали ценные дары, если я выведаю у тебя ее секрет.

— Секрет?

— Да. Ты ведь применили к нему нечто такое, что никто и никогда еще не использовал.

— Ты хочешь знать, чем я пользовалась?

Немного помолчав, Вифелла сказала:

— Если это будет стоить мне жизни, то я предпочитаю ничего не знать.

— Ты сама сейчас поймешь, что тебя не из-за чего убивать. Так вот, сначала я применила к нему силу и была, как ты знаешь очень настойчивой, а на силу он отвечал силой своего духа. Тогда я показала ему свою слабость.

— Но этого нельзя делать, - взволнованно воскликнула Вифелла. - Мужчина-грубое извращенное животное. Он сразу же воспользуется этим!

— Конечно, надо знать, какие свои слабости открывать ему. К тому же никогда не поздно опять показать свою силу. Но уверяю тебя, для мужчин-дроу наша слабость сильнейший удар под дых. Поверь мне.

Вифелла явно силилась понять все это.

— Я верю тебе, - наконец, кивнула она, - потому что вижу, как Дорган смотрит на тебя. Он не просто предан тебе - он умрет за тебя.

— Кстати, а почему его не было в трапезной?