Руслик и Суслик - Белов Руслан. Страница 6

Вышла замуж, чтобы отомстить...

Не слишком? Кровь за кровь, глаз за глаз, пахнет родоплеменными отношениями. Хотя почему слишком? Ведь она дружила с Солоником. Дружила, значит, была с ним одной крови. И чужая жизнь для них – всего лишь чужая жизнь.

Значит, она решила отомстить..."

Минут пятнадцать Чернов размышлял, лежа на диване. Ничего не придумав, решил вытянуть из Ксении больше деталей и направился к Руслику-Суслику. Тот отказался идти на руки и опрометью спрятался в глубине ангара. "Услышал вчерашний разговор и дуется", – улыбнулся он.

Прошедшим вечером Ксения попросила отдать ей свинку:

– Ему скучно с тобой... Ты весь день на работе, вечером часами сидишь за компьютером. А у меня ему будет хорошо.

Он не смог ей отказать. Попросил лишь неделю на прощанье. А теперь Руслик-Суслик дуется.

– Ты пойми, она любит меня... Ну, не любит, а хорошо относится, – опять обратился к ангару Чернов. – И немножечко ревнует к Полине. Ведь ты для Ксении – это суть моя Полина, Полина, которой ты предназначался, Полина, которую я люблю так, как не люблю никого на свете. Короче, ты для нее – это символ моей дочери, моей любви. И поэтому она чисто по-женски решила разлучить нас.

Руслик-Суслик обижено захрустел морковкой. Чернов замолчал, обдумывая сказанное.

– Нет, не разлучить... – проговорил он спустя минуту. – Тут совсем другое. Я чувствую, Ксения не прочь поселить нас с тобой в своем гнездышке. Но что-то пока ее останавливает, и потому она решила переселить к себе сначала тебя, мою частичку. Понятно объясняю?

Свинка фыркнула саркастически.

– Да, ты права, – вздохнул Чернов. – Жить, всё и вся анализируя, нельзя... Это Танатос во мне сидит. Он расчленяет мое сознание на отдельные фрагменты, расчленяет, чтобы показать, что я состою из надуманного... Нет, что жизнь состоит из надуманного.

5

В следующую субботу Ксения была как никогда обольстительна, и Чернов забыл о вопросах. После алькова (кровать у него стояла в широкой нише, задрапированной тяжелым коричневым бархатом) и отбивных разговор зашел о повторяющихся снах.

– Большинство из этих снов сочиняются подсознанием, чтобы успокоить сознание, – с удовольствием сел Чернов на любимого конька. Например, человеку, которого ожидает дело, в благополучном исходе коего он сомневается, снится, что наутро ему предстоит выпускной экзамен в школе. Он беспокоится, ему страшно и вдруг в этом самом страхе материализуется вопрос: "Слушай, а чего, собственно ты трусишь, чего переживаешь? Ты ведь уже кончил не только школу, но и институт?" Мужчинам, служившим в армии, часто сниться, что их призывают на срочную воинскую службу. Успокаивающий вопрос в этом случае звучит иначе: "Слушай, а чего, собственно ты боишься и переживаешь? Ведь ты давным-давно отслужил уже свои два года?" Интересно, что после окончания учебы в аспирантуре, в продолжение которой я подрабатывал дворником, мне снилось, что мой участок не убран и меня увольняют. А у тебя есть повторяющиеся сны?

– Да. Мне часто сниться, что я вселяюсь в дома или квартиры... Поднимаюсь по ступенькам, вхожу, думаю, мое это или не мое, пытаюсь что-то найти. И не нахожу. И мне становится как-то не по себе.

– Это сон из другой оперы... – внимательно посмотрел Чернов. – Знаешь, во снах весьма важны детали. Представь, вот ты входишь в дом... Какие у тебя возникают ассоциации? Может быть, кто-нибудь из твоих знакомых связан с этим сном?

– Да... Катя... Я ее всегда вижу, или чувствую, что она рядом...

– Кто эта Катя?

– Моя лучшая подруга... Бывшая подруга, – поджала губы. – Ее парень... Володя... Еще в десятом классе приставал ко мне, но я его отшила. И он, сойдясь с ней, может быть, даже намеренно сойдясь, потребовал: "Или я, или Ксения, выбирай". И представляешь, эта дрянь прибежала прощаться... Вся радостная такая. "Я люблю его, очень люблю. Пойми, он не хочет, чтобы мы с тобой встречались".

Чернов потянулся, было, за сигаретами, но рука его в самый последний момент изменила направление движения и устремилась к бутылке вина.

Он пил, а Ксения продолжала кипеть:

– Так предать... Я никогда ей этого не прощу.

– Да это вполне нормальное дело, – пожал плечами Чернов, удивляясь, тому, как женщина принимает рядовое и к тому же давнее событие. – Сколько мужчин по настоянию жен порывают не с кем-нибудь, а с мамами и детьми. А тут подруга. Нет, ты не права... И вообще, честно говоря, я не могу на тебя спокойно смотреть... Ты такая сейчас притягательная. Может быть, закончим на сегодня с прошлым?

Ксения посмотрела благосклонно, и он пересел к ней.

6

После ухода Ксении (с Русликом-Сусликом в картонной коробке из-под обуви), Чернов залег в постель. Настроение было отвратительным. "Друга предал, – думал он, уткнувшись носом в приятно пахнувшую подушку Ксении. – Надо было что-нибудь придумать и не отдавать. Хотя, что тут придумывать – обещал, так обещал... Там ему будет веселее... Дети, собака, наконец.

Господи, какой у нее запах... Такой женский, такой влекущий... А как вчера была хороша! Как чувственна, как возбуждена!

Как возбуждена...

Эта Катя... Эта Катя...

Так обидеться на подругу – как Ксения злилась, рассказывая, как гневно сверкали ее глаза! – и помнить обиду долгие годы, целых семнадцать лет, может только... может только отвергнутая любовница!

Значит, они с Катериной были любовниками. Точно. Кстати, сон, о котором она рассказывала, явно лесбийский. Из этого можно предположить... можно предположить, что Борис застрелил не кого-нибудь, а Володю, парня этой девушки!

Парня Кати! Парня, который увел Катю от Ксении! Увел любимую!

И подстроила все это Ксения, гордая и самолюбивая Ксения. Одним ударом она свела счеты и с Борисом, и с Катей, свела счеты с изменившими любовником и любовницей.

Вот женщина! Уважаю! Скала, не человек! Я ведь еще спросил, не глупо ли было сходиться с человеком, который изменил. "Я его любила!" – ответила она.

Любила... Черт! Похоже, я ревную ее к настоящему мужчине.

Вернемся однако к теме.

Короче, Ксении в красивую холодную голову приходит план мести, план, основанный на психической неустойчивости Бориса, на его аффективном поведении. Когда это случилось?

...Ксения – девушка Бориса. Или даже невеста. Пока невеста. После очередного "полета" "Белого орла" они с Валеркой Солоником сидят в ресторане, в уютном кабинете под зелеными абажурами, сидят на деньги, реквизированные из кошелька часом назад устраненного авторитета. Мужчины оживленно вспоминают как ловко, как хитро, как зрелищно они замочили этого "сучару". И двоих его "шестерок". Ксения, вся румяная от волнения, втискивается в паузу, образовавшуюся после слов: "За тебя, Валера!" "За нас, Борис!", и выдает:

– Мальчики, я тоже хочу! В следующий раз возьмите меня с собой! Ну возьмите, что вам стоит?

– Не бабье это дело, – презрительно отвечает Борис, с видом знатока оценивая бедра вошедшей официантки.

Да, оценивая с видом знатока. Судя по всему, он изменял Ксении, и неоднократно изменял. Это презрение к проституткам... Чисто милицейское презрение.

Презрение к тому, что берется даром.

К тем, кто безропотно "отсасывает", стоя на коленях в "воронке".

Изменял... А у Ксении особый счет к изменам! Через несколько месяцев после рождения ее отлучили от груди и отдали на воспитание соседям. Так было удобнее родителям. Отца видела раз в неделю. Дети на улице и в школе удивлялись: – "А почему ты не живешь с папой и мамой? Наверное, они тебя не любят?"

В общем, Ксения знала, что Борис изменяет. И когда ей, после общения с Солоником, прирожденным убийцей, захотелось ярких ощущений, захотелось убить, жертвы наметились сразу. Борис и Катин муж.