Обратная сторона пути - Панкеева Оксана Петровна. Страница 84

— Он не поднимается, — пояснил правая рука, восприняв вопрос как разрешение говорить. — Как будто… как будто он уже чей-то и нам нет к нему доступа. Как бывает с адептами достаточно сильных богов.

Кайден красноречиво хмыкнул.

— Что за глупости! — раздраженно перебил их Повелитель и приблизился к столу, где лежало тело бывшего наместника. — Не думаешь же ты, что Харган в последние пару дней жизни успел поклониться чужим богам, да так впечатляюще, что кто-то из них после смерти взял его под свою опеку? Ну-ка отойди, я сам попробую. И если кто-то хоть звуком нарушит мое сосредоточение…

Помощники умолкли, даже Кайден, кажется, перестал дышать.

Так, все технические моменты были проделаны правильно, ученик нигде не ошибся, можно просто встать на проложенный им путь и всего лишь влить в процедуру свою Силу — уж ее-то хватит на что угодно, как бы ни увиливал бедный покойник от неприятного разговора. Может, он просто не захотел видеть Нимшаста, потому что не любит его? Харган вполне мог уклониться от вызова, он ведь не простой мертвец, а тоже некромант приличной квалификации. Но от желания наставника он уклониться не сможет, даже если захочет, не хватит у него сил. Ну так приди же, мой ученик, взываю к тебе!..

Вся Сила Повелителя, вложенная в заклинание, с разгону налетела на невидимое препятствие и растеклась, словно пытаясь найти край, перелиться через него и все же дотянуться до искомого объекта, спрятанного где-то за этой стеной. Он был там, его можно было почувствовать, даже окликнуть (правда, без особой надежды на ответ), но дотянуться до него не было никакой возможности. Нимшаст не солгал и не ошибся — именно за такой невидимой и непроницаемой стеной скрывались всевозможные посмертные сущности, принадлежащие чужим богам. Причем не каким попало, а действительно могущественным, и не просто поклонившиеся, а отдавшие себя со всеми потрохами. Это было невозможно, неосуществимо и необъяснимо, но его ученик, некромант, убийца и наполовину демон, непостижимым образом ухитрился всучить свою посмертную сущность какому-то доброму божеству. И его не погнали от ворот, не припомнили бесчисленные грехи, не направили к кому-нибудь более подходящему, а приняли и укрыли за невидимой стеной, сквозь которую не пробиться даже самому могущественному некроманту всех времен. Во всяком случае, пока он не сравняется в мощи с хозяином этого местечка.

Повелитель растерянно опустил руки и вслух сам себя спросил, позабыв о притихших помощниках:

— Но как? Как ему это удалось?

Если у тех и были какие-либо достойные внимания версии, подавать голос не рискнул ни один.

Хотя Мафей мог теперь в любой момент появиться у Саши дома, встречаться они условились, как и прежде, по четвергам. Ей так было удобнее — в этот день было меньше уроков, и отец возвращался с работы позже, а для Мафея день недели значения не имел.

Вопрос «что надеть» давно утратил всякую важность — теперь, когда юные конспираторы узнали друг друга получше, подобные мелочи уже никак не могли послужить причиной недоразумений. Мафей являлся на свидания в чем был, а хозяйка принимала гостя в домашнем костюмчике и тапочках. Время тоже точно не соблюдалось — вернее, оговаривалось очень примерно, с точностью до получаса, а то и часа.

В тот четверг, выпавший на восемнадцатый день Сиреневой луны, Мафей немного припозднился, так как по не зависящим от него причинам попал на обед к дядюшке, а уйти оттуда раньше не позволял этикет. Этот обед ему вообще весь день перепортил. Он намеревался утром после занятий разыскать Кантора, порасспрашивать, ходил ли он этой ночью по снам, видел ли Шеллара, как там у него все прошло, а то ведь пока дождешься мэтра Максимильяно с новостями, да к тому же неизвестно, пустят ли «еще маленького» принца на обсуждение этих самых новостей… И на тебе — едва он успел убрать книги и пообещать мэтру после ужина поработать над новым заклинанием самостоятельно, как явился дядюшкин камердинер с приглашением на семейный обед. И приспичило же дяде именно сегодня официально посвятить племянника в семейную тайну, которая уже перестала быть тайной даже для Ольги, и обсудить нестандартное поколение оборотней. По словам мэтра Силантия, такое в истории королевского дома случилось впервые, и он пребывал в глубокой растерянности. Хотя это заявление и вызвало деликатные улыбки со стороны старших принцев, ибо глубокая растерянность была обычным состоянием придворного мага, причины для беспокойства у него имелись. Комплект защитных артефактов состоял из четырех браслетов: три взрослых, сохраняющих человеческий разум, и один детский, сдерживающий превращение. Они передавались в семье из поколения в поколение несколько веков; уже никто не помнил, когда точно все это началось и кто этот комплект делал, но не подлежало сомнению, что артефакты штучные, ручной работы, делались по индивидуальному заказу и аналогов в мире не имеют. Как поделить один браслет на двух близнецов, мэтр не имел представления, и где взять еще один — тоже. Единственным полезным результатом обсуждения была идея проконсультироваться с Толиком, и ради нее, по мнению Мафея, не стоило устраивать такое заседание. Он мог бы высказать эту идею без всяких обедов за две минуты. И не опоздал бы к Саше, да еще и с Диего успел бы поговорить. Прав был Шеллар, когда говорил, что всяческие церемонии только отнимают время и не приносят никакой пользы.

Обычно в ожидании гостя практичная девочка не сидела без дела, а начинала учить уроки, чтобы не терять времени. Но сегодня, второпях прыгнув в соседний мир чуть ли не прямо из обеденного зала, Мафей застал подружку бесцельно бродящей по комнате, хотя ее и предупреждали, что так можно нечаянно забрести в телепорт и поиметь неприятностей.

— Саша, что случилось? — встревожился он, когда она обернулась, почувствовав его присутствие, и приветствовала гостя всхлипом облегчения.

— Где ты был? Тут такое творится, ты мне так нужен, а тебя нет и нет…

— Меня дядя задержал. А что творится?

Саша еще раз всхлипнула, тщательно утерла глаза и нос мятым платочком и сообщила:

— Дядя Витя пропал.

— Как пропал? Когда?

— Не явился на эвакуацию. Так папе сказали. И думай что хочешь.

— А мэтр Максимильяно в курсе? Он же умеет…

— Да я знаю, что дядя Макс некромант, и папа, конечно, его попросит, но… он же только одно может сказать: жив или мертв. Да и то не точно. Вернее, если мертв, то точно, а если не пришел — опять же думай что хочешь: то ли он жив, то ли как-то не так умер. Я так боюсь, что папа пойдет искать… Если будет хоть какая-то надежда — он может рискнуть… И вдруг с ним что-то случится…

— Не бойся, мэтр обязательно уточнит у коллег. Мэтресса Морриган скажет точно, надо только принести ей что-нибудь… Ой, я не знаю, что можно… но спрошу непременно. А пока, хочешь, я сбегаю проверю, что там, в Пятом Оазисе?

— Так давай вместе, — оживилась Саша.

— Нет-нет, сначала я сам. А потом, если там безопасно, вернусь за тобой.

Мафей отступил на шаг, поднял руки и остановился, вдруг вспомнив, что за это время лавку могли занять и вероятность наткнуться там на посторонних значительно перевешивает вероятность найти пропавшего дядю Витю. «Пожалуй, лучше сначала сунуться в потайную комнату, — рассудил он. — Послушать под дверью, если в подвале пусто — перескочить в подвал. И только все разведав, вылезать наверх».

Вопреки его ожиданиям потайная комната не пустовала. Вернее, не настолько, как ожидалось. Среди четырех голых стен на грязном полу стоял на коленях незнакомый Мафею человек и что-то негромко бормотал себе под нос — молился, скорее всего, судя по сложенным перед грудью рукам.

Пока растерянный принц пытался понять, откуда здесь взялся человек и не следует ли немедленно отсюда драпать, пока не случилось какого-нибудь межмирового скандала, молящийся поднял голову и обнаружил, что он тут не один. Дальнейшее его поведение плохо согласовывалось с представлениями Мафея о здравом рассудке и разумном поведении.