Путь долга - Катюричев Михаил Сергеевич. Страница 9

— Здравствуйте, девушки! — оказавшись в шатре, скидываю тяжелый черный плащ с капюшоном. После применения магии тьмы, организм какое–то время очень болезненно реагирует на солнечный свет.

— Ого, откуда столько вкусностей? — я оглядываю заваленный сладостями стол, — благодарные пациенты?

— Здесь не только мое, — лукаво улыбается Софья, — Количество ухажеров в этих краях сильно превышает количество дам, так что в знаках внимания недостатка не возникает.

— И кто лидирует по количеству разбитых сердец? — интересуюсь я, утягивая себе одно из пирожных.

— Тиана, — целительница улыбается до ушей.

— Эти человеки дикие какие–то, — ворчит рыжая, — они просто не понимают слова "нет". А на дуэль их не вызвать. Девушки, видите ли, не дерутся!

— Я уже даже платье одевала… — наградив Софью возмущенным взглядом, продолжила Тин.

— Надевала, — автоматически поправил я, — Возможно, я тебя разочарую, но в платье ты выглядишь не менее привлекательно, чем в своем обычном мужском наряде.

— Тебе бы все издеваться! — обиделась девушка, — а я что делать должна? Леди вон только смеется и говорит, что мужского внимания не бывает слишком много. Тьфу!

— Да попросту не показывайся на этих вечерних посиделках, — пожимаю плечами, — соври, что плохо себя чувствуешь или еще что.

— И тогда нам будут тащить не пирожные, а всяческие снадобья, чья целительная сила определяется их вонючестью, — прокомментировала Рэйчел.

— К тому же это не вежливо, — осуждающе произнесла Маргарита.

— А надоедать девушке вежливо?

Завязался глупый спор, который был прерван появлением тай-Дорума. Воспользовавшись моментом, я ретировался. Не переношу аристократов, а аристократок в особенности. Хотя, конечно, есть приятные исключения — я вспомнил леди Анну. Или тут все дело в возрасте?

— Итак, максимальная дальность полета стрел примерно вот такая, — я провел линию на собственноручно прорисованной карте ущелья, — насчет видимости не скажу. Далее, толщина стен у основания — шагов восемь–девять. Угловые башни не трогаем — даже если создать пролом там — все равно войска застрянут. Таким образом, вижу только одно направление атаки — через ворота.

Вокруг стола сгрудились все бойцы нашего десятка, Годвер, Аманда, подполковник с сыном, капитан Эйданг и еще несколько незнакомых офицеров.

— Это надвратная башня, — я начал новый рисунок, — ворота метров пять высотой…

— Простите? — переспросил кто–то из офицеров.

— Примерно дюжина локтей, — поправился я, — на шаг перед ними земля не простреливается. Предлагаю с засовом не возиться. Я могу сразу срезать петли и попросту обрушить ворота внутрь. Проблема в том, что далее справа и слева идут скрытые позиции для стрелков, а в конце тоннель перегорожен решеткой. Она движется в специальных желобах, так что придется перерезать каждый прут, а пока я буду карабкаться наверх, меня со двора стрелами утыкают.

— А почему тебе не прыгнуть сразу внутрь? — поинтересовался Элеандор.

— Там какая–то странная защита. Не уверен, что даже защитники о ней знают, но прорваться через поля в крепость невозможно, как и телепортироваться обычным образом. Так что предварительный план таков: Я пробиваю стену тоннеля, и мы попадаем на галерею лучников, судя по количеству бойниц, их там будет не больше десятка. С галереи лестница ведет в помещение над воротами. Именно там и находится подъемный механизм. Самое паршивое место — здесь — я чиркнул карандашом по эскизу, — это дверь на стену между первым и вторым пролетом. Если мы не успеем ее проскочить, нас остановят и сомнут массой. Таким образом, наша задача захватить комнату с механизмом, поднять решетку и удерживать помещение, пока не подоспеют войска.

— Десять человек против всего гарнизона? Безумие! — капитан нахмурился.

— Двери всего две, — задумчиво протянул Мэт, — и не очень большие. На одну сторону я и Тиана, на другую Жан—Жак и мэтр. Сэр Эрцель и Элеандор в резерве. Можем и продержаться. Сколько нужно времени?

— Кавалерии — два–три нима, — прикинул Эдуардо, — пехоте — пять–шесть.

— За четыре добежим, — уверил нас Васкар, — главное, ребята, чтобы вы не облажались. А то у закрытой решетки нас попросту перестреляют.

— Так, всадники врываются во двор, отвлекая защитников, — в обсуждение включился подполковник, — далее, небольшой отряд может пройти по стопам наших героев и выйти на стену. По крайней мере, отвлечете защитников.

— Мои ребята сделают, — кивнул кряжистый дядька в кожаной жилетке. Видимо, капитан одного из малых отрядов.

Обсуждение переключилось на отработку деталей. Спорили еще несколько часов. Атаковать решили дня через три — подполковнику еще согласовывать с лордом–хранителем участие кавалерийского эскадрона. Мне тоже нужно подготовиться: щиты против магии зачаровать, стрелы. Только для нашего десятка, разумеется, но тоже немало крови уйдет. Увы, но закрепить заклинание разрушения можно только используя собственную кровь. Попробую еще Рэйчел к этому подключить — заодно и научится чему–то полезному.

Разумеется, к вечеру о предстоящей атаке знал весь лагерь. Все мои попытки сыграть на внезапности опытные командиры отвергли еще при обсуждении. Они не то, чтобы соглашались с существованием шпионов и предателей (это несовместимо с понятием рыцарской чести) просто по умолчанию рассматривали вариант, при котором противнику известно время штурма. Приближение активных действий чувствовалось хотя бы по размаху устраиваемых пьянок. Я в этом не участвовал, занятый подготовкой оружия, обучением Рэйчел и восстановительными процедурами. Девушка, что меня порадовало, не жаловалась на пропущенные танцы и вечера, а с увлечением работала. Возможно, из нее и выйдет толк, хоть заклинатель она пока достаточно слабый. Во второй вечер к нам присоединилась Тиана под предлогом проверки качества изделий. Истинную причину я понял чуть позже.

Мы втроем как раз возвращались со стрельбища, когда нас перехватил какой–то пожилой дядька в ливрее. Аккурат возле девичьего шатра.

— Лорд тай-Пантус выражает свою обеспокоенность отсутствием солнцеликой госпожи Тианамиреи на вчерашнем и сегодняшнем вечере, — возопил слуга, склоняясь в поклоне и протягивая на вытянутых руках какую–то коробку, — и просит принять в дар это скромное подношение в надежде, что оно порадует благородную госпожу и смягчит ее гордый нрав, заставив откликнуться на слезные просьбы покинутого влюбленного.

И все это с выражением, придыханиями, с паузами. Под конец слуга сделал какой–то неуловимый жест, явив всем любопытствующим шедевр кондитерского искусства. Торт в виде корзины изящнейше выполненных цветов. Даже я оценил мастерство кондитера, хоть и достаточно равнодушен к сладостям. А вот во взгляде Тин, брошенном на щеголеватого юнца с залихватски подкрученными усиками, сквозило лишь раздражение. Видимо, это и есть даритель — вон как напыжился под восхищенными взглядами приятелей. И, судя по глазам, молодой человек не привык получать отказ в чем либо. Это и есть тот настойчивый ухажер, от которого пряталась Тин? Я с ним еще не знаком, но уже ненавижу.

Сделав шаг, зачерпываю крем пальцем, разрушая композицию; задумчиво облизываю. Лица у присутствующих как–то неестественно вытягиваются, молодой лорденыш бледнеет.

— Дерьмо. — Выношу я вердикт и выбрасываю испорченный тортик в канаву.

После чего обнимаю опешившую Тиану… примерно за талию, увлекая в шатер. Надеюсь, присутствующие все поняли правильно. Оказавшись внутри, девушка пытается вывернуться, но я замыкаю кольцо рук, прижимая ее к себе. Втягиваю в себя запах рыжих волос, едва уловимый, дразнящий аромат тела, горячую ауру огня, безумную мешанину чувств, где страх и вожделение, ярость и покорность переплетаются в яркий клубок — все то, из чего складывается для меня образ Тин. На секунду замираю, наслаждаясь этим ощущением. Демонесса дрожит. Нет, еще не время. Беру чувства под контроль и размыкаю руки, выпуская рыжеволосое чудо на свободу. Прочь из шатра, а то еще немного, и я за себя не отвечаю. Сладить с собой оказалось не так–то просто — сердце все не хочет успокаиваться, в душе прочно поселился образ Тианы. Нужно отвлечься. Лезу на примеченный еще несколько дней назад утес. Безумная красота окружающего пейзажа и порывы ветра, казалось, пробивающего тело насквозь помогают отвлечься. Погружаюсь в ежевечернюю медитацию.