В лабиринте тайн - Соловьева Алла Александровна. Страница 66

Вопреки порыву выскочить из машины я не успела. Девятый Охотник появился впереди. Уже знакомый мне Клим с коротким ежиком каштановых волос и змеящейся по шее татуировкой дракона плавно парил в воздухе. Черные с неярким красноватым отблеском глаза вперились в лобовое стекло… Он не напал, а применил телекинез. «Девятку» с силой отбросило в сторону и закрутило, как щепку, в жерле водной воронки. Желудок провалился куда-то вниз. Под натиском мощного потока силы стёкла взорвались осколками. Я закричала. Сосредоточиться невозможно: от быстрого вращения автомобиля закружилась голова. Тело бросало из стороны в сторону. Послышался рваный скрежет металла: дверцы машины вырвало и унесло в темноту. Сквозняк разметал волосы. «Охотник доберется раньше, чем я успею выбраться и оказать сопротивление!» – вспыхнула страшная мысль. Но я ошиблась. Внезапно «девятку» развернуло и со скоростью запущенной ракеты понесло к пятому – предпоследнему ярусу спиралевидной трассы. Кажется, это уже не Клим. Если не ошибаюсь, Марк, применив телекинез, на время вырвал меня из лап мракаура.

Колеса ударились о трассу. Машина прыгнула, вильнула и, задев боком ограждение, выровнялась. Педаль газа самостоятельно вдавилась в пол, коробка передач начала переключаться. Сорвавшись в пробуксовку, мое потрепанное чудо понеслось по серпантину. Судя по рыку верлафов, сражение продолжается. Марка не видно, но я отчетливо чувствую его. Мысль о предчувствии Фомина то и дело мелькала в сознании. Лишь бы никто не погиб!

От ужаса и бессилия хотелось кричать. Светящиеся ограждения мелькали по сторонам. Последний поворот изогнулся крутой дугой, вывел на шестой ярус, а я, вцепившись в руль, пыталась хоть как-то управлять машиной. Какого черта делает Марк? «Не дает им приблизиться», – поняла я, заметив позади трех преследующих Охотников. Разорвали волков или на время оставили их без внимания? Страх за своих заставил двигаться. Выброс адреналина был таким сильным, что я не поняла, как выпустила руль и, рванувшись вбок, вывалилась на дорогу. Кубарем пролетев по асфальту, я застыла. Дыхание заклинило. Красной раненой птицей «девятка» протаранила ограждение и рухнула вниз. Клим плавно опустился напротив меня. Еще двое Охотников встали по сторонам от него. Спина и ребра саднили от ужасной боли. Кажется, бок я ободрала основательно. Попадать в руки Чернова желания нет, но тело вероломно не хотело слушаться. Стараясь подняться, вдохнуть, оказать сопротивление, я оперлась на ладони. И тут произошло сразу несколько событий: далеко в лесу послышался многоголосый рык волков; два коротких вскрика внизу слились с рычанием; в черных глазах Охотников появился животный страх, а я почувствовала Елизара. Локти согнулись, и я расслабленно упала на дорожное покрытие. Тагашев, как всегда, нашел меня!

Елизар вынырнул из темноты и метеоритом соскользнул на асфальт. Взъерошенный Марк появился рядом со мной. Наблюдать за последующим боем смысла не имело. Знаю, что он справится, но впервые вижу, какой ужас вызывает бывший ведущий Охотник у своих прежних подчиненных. На лице Тагашева полыхнула ярость. Стремительным рывком он бросился к ближайшему Охотнику. Невероятная скорость! Несколько неуловимых движений, хруст костей, прямая атака, снова хруст и… остался только Клим.

– Ты цела? – Марк обхватил меня за плечи и поднял на ноги. Края раны на разорванном плече парня соединились, розовый змеящийся шрам начал исчезать.

– Пока не знаю, но, кажется, да. – Слова дались с огромным трудом. Разогнуться удалось не сразу, но переломов нет. – Как остальные?

– Андрей и Наум серьезно ранены, но, к счастью, все живы. Не знаю, как о нападении узнали в клане, но выбраться из передряги нам удалось.

Я облегченно прикрыла веки. Теплая дружеская ладонь легла на плечо.

– Хотя не думаю, что надолго. Как только братец закончит с Охотником, то примется за нас, и чутье подсказывает, что мне достанется больше всех. – Марк протяжно вздохнул.

Пытаясь прийти в себя, я посмотрела на Тагашева. Если не ошибаюсь, он появился раньше спешащих на помощь Хранителей и очень вовремя. С застывшим от испуга Климом Елизар расправиться не торопился. С грацией неумолимого хищника он начал подступать к жертве. Холодные, как сапфиры, глаза полыхнули молниями. Миг, и гибкие пальцы Елизара впились в горло врага. Ничего себе хватка. Очевидно, Клим думал примерно так же: уставившись на Тагашева, он конвульсивно сглотнул.

– Зачем. Виктору. Нужна. Девушка? – Елизар спрашивал отрывисто, вкрадчиво, тихо, но казалось, что в его голосе содержится отравляющий яд. Ожесточенное лицо почти вплотную приблизилось к белому как полотно лицу мракаура.

– Я ничего не знаю! – выплюнул Охотник.

«Ложь!» – поняла я. Но, несмотря на страх, он не скажет ни слова.

– Что ты знаешь о мутантах?! Что им вводили, чтобы найти девушку? Как вы узнали, что она будет сегодня на автодроме? – Тагашев не спрашивал – он рычал.

Будто в подтверждение моих мыслей, лицо Охотника исказилось ненавистью. Отвечать на вопросы он и не думал.

– Боишься за свою тварь? – Клим истерично расхохотался. – Правильно! Моя смерть ничего не значит! Сегодня тебе удалось ее спасти, но рано или поздно Виктор доберется до нее, предатель! Выполнишь любой приказ, как делал сотни раз до этого! Будешь выть, умоляя Кирилла разорвать ее сразу, а не по частям!

Клим не унимался. Он красочно начал описывать, что случится со мной в клане мракауров. Было очевидно, что и без того разозленного Елизара испытывать на прочность ох как не стоит. Я не ошиблась. Тагашев зарычал. Его кулак с силой ударил Клима в грудь. Послышался треск раздробленных костей. Смотреть сил не было, и я отвернулась.

Донесся шлепок упавшего тела, затем чиркнула зажигалка – и только теперь я повернулась. Красивое, но все еще искаженное яростью лицо Елизара остановилось не на брате – на мне. «Марк был прав, нам сильно не поздоровится», – машинально отметила я. Злится? О да! И, кажется, сильно! Ужасно захотелось присесть, а еще лучше – очутиться вне поля его досягаемости. Попасть под горячую руку что-то не хочется. Конечно, сильно опасаться не стоит, но…

– Ты-ы! – выдохнул Елизар, двинувшись ко мне. – Маленькая! Своенравная! Безголовая! Упрямая кошка! Тебе было сказано сидеть под защитой! – взбешенно зарычал Тагашев. – Ты хоть понимаешь, что, если бы меня не задержал Николай и я бы случайно не заглянул в собственный телефон, чтобы выяснить, где ты находишься, ты могла бы оказаться в руках Кирилла?!

– Ты следил за мной? – На секунду забыв об опасности, я опешила. Догадка возникла мгновенно. – Телефон, подаренный тобой, – с системой джи-пи-эс?

– А ты думала, после подземелий я оставлю тебя без присмотра? Я едва отыскал тебя, Злата, и с того момента знал, где ты находишься, двадцать четыре часа в сутки! И о твоей недавней прогулке по академии я тоже знаю! – намекнул он на проникновение в хранилище. – Хотя и оставил твой маленький секрет в тайне!

Ни взгляд, ни тон Елизара ничего хорошего не сулили. Он двигался с грацией льва, крадущегося за невинной добычей. Я инстинктивно спряталась за спину Марка, но Ланбин странно улыбнулся и отошел в сторону. От брата он меня защищать не пожелал.

– У меня к нему очень, – с нажимом сказал он, – много вопросов, но пока они подождут. Я думаю, именно на тебе он выпустит пар, а я отделаюсь легким испугом. Удачи, Злата! – пожелал парень и скрылся за парапетом.

Стало понятно, что Марк услышал слишком много. Елизару придется рассказать брату правду о себе. Но мне в данный момент было совсем не до этого. Тагашев неумолимо приближался. Стараясь усмирить его гнев, я начала оправдываться:

– Елизар, проникновение в хранилище было…

– Глупостью! – рявкнул он.

– А экзамен…

– Безответственностью!

– Я всего лишь хотела сдать этот экзамен. За это не линчуют!

– И как сдала? Хвост не прищемили?! – Тагашев надвигался. Два шага – и будет рядом.

– Не подходи! – Я попятилась.

Только кто бы меня послушал. Тяжелые ладони опустились на плечи, сдавили до ломоты в костях. Он встряхнул меня, как чахлое деревце, затем еще раз. Я взвизгнула и попыталась вырваться, но жесткие тиски сдавили сильнее. Чуть терпкий запах его тела защекотал нос. Вопреки всем порывам сбежать тело предательски обмякло. Красивое лицо, чувственные губы, необыкновенные и сводящие с ума, пусть и злые, глаза затянули в потопляющий омут. По ключицам мгновенно, как слабый разряд электрического тока, прошла дрожь.