Сердце Дьявола 2 - Белов Руслан. Страница 44

– А люки и двери? Они, наверное, могут быть заблокированы с командного пункта?

– Конечно... Но, видишь ли, я принимал участие в сооружении этого корабля. И ввел в блокираторы, – именно ими мне пришлось заниматься, – микросхемы, которые весьма чутко и весьма положительно реагирует на мое биополе. Ну, ты сам пойми – кому бы понравилось в своем собственном доме у своего собственного компьютера спрашивать разрешения пройти в соседнюю комнату или в релаксатор?

– Молодец, правильно сделал, нечего ждать милостей от природы, – сказал Баламут, одобрительно похлопав инопланетянина по плечу. И поинтересовался:

– Так значит командный пункт под нами?

– Да. Мы сейчас находимся на самом высоком уровне. Над нами (Трахтенн указал пальцем в потолок) полтора метра стали и пластика, за ними – космос и чуть-чуть дальше – твоя Земля.

– А сколько уровней до командного пункта?

– Сорок уровней с взрывчаткой, затем идет оболочка, окружающая командный пункт со всех сторон...

Баламут представил себя поседевшим в космосе звездным волком и спросил, покачивая головой:

– В аварийных ситуациях командный пункт, конечно же, можно отделить от носовых и кормовых частей корабля?

– Да. Над и под оболочкой находятся переходные отсеки. Командный пункт располагается как раз под моим уровнем.

– И каждый день после рабочего ты поднимался по винтовой лестнице в свою холостяцкую спаленку...

– Примерно так, – отвел глаза Трахтенн, вспомнив свои беспрестанные походы в релаксатор.

Они помолчали, думая о своем. С трудом выпроводив Нинон из головы, Трахтенн рассказал, какие защитно-силовые средства имеются на корабле.

Эти средства были взяты на борт не случайно – на середине маршрута корабль мог быть атакован рецессивными жителями окраинных систем Тройной Кракодобры. Перечислим эти средства в том порядке, в котором о них докладывал вон Сер:

1. Роботы, вооруженные стрелковым оружием. Обходят корабль регулярно.

2. Манолии-муты. Способны поглощать любые живые органические и кремнийорганические тела. До момента нападения невидимы, неслышимы, неосязаемы и, следовательно, неуязвимы. Имеют, однако, недостаток – с двух до трех мер (то есть шесть с половиной земных минут) галактического времени релаксируют, то есть впадают в глубокий сон. Могут находиться повсюду. Трахтенн-ксенот от них привит.

3. Микроскопические членистоногие из окраинных областей спиральной галактики Круасис. Внедряются в тела своих жертв (как органического, так и кремнийорганического происхождения) сквозь носовые, ушные и иные отверстия и выедают их изнутри. Могут находиться повсюду. Трахтенн был для них неуязвим, так как обрабатывался специальным отпугивающим средством.

4. Отравляющие газы, опасные для всех живых существ с нервной системой. Могут быть выпущены в атмосферу любого из переходных отсеков, окружающих командный пункт.

– Что-то мне и воевать расхотелось... – сказал Баламут, когда Трахтенн закончил перечислять средства корабельной защиты. – Эти твои невидимые членистоногие... Терпеть ненавижу не видеть противника.

– Вот их уж можно не и бояться! – рассыпчато рассмеялся Трахтенн.

– Ты надеешься, что средство от этих тварей на тебя по-прежнему действует? Сомневаюсь.

– Конечно, не действует. Но у нас есть бытовой генератор. Если тебя выедят муравьи, я брошу в него твою освободившуюся шкуру.

– Это я твою освободившуюся шкуру туда брошу, – выцедил Баламут, зримо представив себя лежащим в загрузочном барабане в виде опустошенного существа.

Трахтенн хотел отпарировать, но в это время по коридору кто-то пробежал. Этот кто-то был в кованых ботинках: звуки бега были хорошо слышны даже сквозь закрытую дверь. Не успели они стихнуть, как раздались другие звуки. И Коля их узнал – это бежал робот-охранник.

Трахтенн и Баламут посмотрели друг на друга, затем взоры их обратились на дверь – она медленно открывалась.

12. Бельмондо. – Бирюльки кончились. – Герои не суетятся. – Точка в пальмовой хижине.

После супружеской истории длиною с жизнь, не было бирюзового бассейна с пальмами вокруг и бокалом холодного сухого "Мартини" с полосато-красной пластиковой трубочкой. А были влажные джунгли с москитами, мухами цеце, змеями и другой нечистью. Обнаружив, что довольно сносно защищен походной одеждой от прелестей экваториальной Африки, Бельмондо полез за пазуху – там что-то топорщилось – и вытащил пакет с надпечаткой на хорошем принтере: "ВСКРЫТЬ НА МЕСТЕ ЗАДАНИЯ".

Борис не стал его распечатывать – что-то там, слева, в джунглях, ему не нравилось. Он перевел М-16 на три выстрела и начал стрелять. Когда магазин опустел, сменил его и пошел в джунгли и нашел в них большое животное из семейства кошачьих. Естественно, прошитое несколькими пулями.

"Блин, вот бы ее в ... эту экзотику со всяческими представителями кошачьих и водных пресмыкающихся типа крокодилов, – думал он на обратном пути. – Вот в России хорошо, там самое гадостное животное – это комар".

Вскрыв пакет, Бельмондо обнаружил в нем листок мелованной бумаги. На нем было напечатано следующее:

"Деревня Курринга – уничтожить. Население инфицировано вирусом-эндемиком TUIS. Летальность – 90% в течение шести месяцев. Передается капельножидким путем и при половых контактах. Особенность течения болезни – инфицированные индивиды в высшей степени сексуально агрессивны, вследствие чего вирус неудержимо распространяется. Если население деревни не уничтожить, то через восемь месяцев все население Африки будет поражено этой болезнью, а через год – весь мир. После проведения акции тела необходимо собрать и сжечь".

"Это – что-то новенькое... – подумал Бельмондо, сжигая пакет и послание. – Похоже, бирюльки кончились".

Он пошел в сторону деревни, думая о том, что скажи ему кто двадцать лет назад, что он, Борис Иванович Бочкаренко, инженер-гидрогеолог, будет ходить по Африке с американской автоматической винтовкой в руках, то он покрутил бы пальцем у своего виска.

Пройдя пару километров, Борис увидел африканку и африканца, занимавшихся любовью на окраине запущенного арахисового поля. Спрятавшись за деревом, он посмотрел в бинокль.

Зрелище было ужасным: и поджарый африканец, и африканка сплошь были покрыты бугристыми влажными язвами. Забыв о них, мужчина, лежавший сверху, бешено наяривал свою партнершу. Она выла от удовольствия, яростно подыгрывая тазом. Но только лишь мужчина начал кончать, женщина обмякла. Вглядевшись в ее лицо, Бельмондо понял, что она умерла. Но африканец не прекращал движений, пока не получил своего... Потом он встал, натянул штаны и поискал что-то глазами. Оказалось – лопату. Найдя, поплевал на ладони и принялся копать могилу. Выкопав, бросил в нее женщину. И упал следом с пулей Бориса в затылке.

...В деревне живых оставалось человек сто пятьдесят, все с язвами, а у Бельмондо было всего шесть магазинов по тридцать патронов каждый. Он задумался, как сделать дело так, чтобы никто не скрылся от его пуль в окружающих джунглях. Ничего не придумав, решил разведать окрестности деревни. И нашел то, что хотел.

Курринга располагалась на крутом берегу большой реки, изобиловавшей так не любимыми Бельмондо крокодилами (некоторые были тонны по полторы-две, не меньше). В полутора километрах от нее берег взрезал узкий овраг с крутыми стенками и ровным песчаным дном. "Загоню их сюда и без проблем перестреляю, – подумал Борис и, надев изолирующую маску и нацепив на рукав повязку с красными крестом и полумесяцем, направился в деревню.

В деревне он нашел старосту, который знал десяток-другой слов по-английски (учился в соседней англоязычной Кении) и написал ему на оборотной стороне пакета, что прибыл из Америки с чудодейственным лекарством, способным вылечить поразившую деревню болезнь. Староста не поверил и потребовал ему показать лекарство. Бельмондо усмехнулся (под маской, конечно) и, сняв вещмешок, вытащил из него объемистый целлофановый пакет с желтоватой пудрой. Посовещавшись со старейшинами, староста разрешил пришельцу вылечить своих сограждан. Следующие полчаса Бельмондо жестами объяснял ему, зачем надо собрать все живое население у оврага на берегу реки.