Дикие грехи (ЛП) - Райт Сюзанна. Страница 30

Единственной причиной, из-за которой его волк не отходил от трупа было то, что он не был достаточно стабильным, чтобы понять, что рыжий волк умер и не представлял никакой угрозы для Тарин.

И если его волк был так привязан к Тарин сейчас, то каким же он будет через три месяца? Что случится, когда она уйдёт?

Волк Трея прорычал в знак протеста, подтверждая подозрения Трея, что возможный разрыв с ней будет более проблематичным и неудобным, чем он предполагал, даже если учесть, что они не запечатлены.

В отличие от настоящих пар, отношения между запечатлёнными могут угаснуть со временем.

Для несчастливой запечатлённой пары было нелегко просто пожать друг другу руки и разойтись из-за существующей между ними сверхъестественной связи.

Боль от расставания была как на психическом уровне, так и на физическом.

Для большинства волков это означало постоянные мигрени, томительное чувство пустоты и периодические приступы депрессии на протяжении нескольких лет, если не дольше.

Некоторые волки замыкались полностью в человеческой половине, неспособные существовать без своих пар.

В самом худшем варианте развития событий для любого волка, расставшегося со своей парой, было начать деградировать, оставшись в волчьем обличье, и полностью одичать, нападая на любого, с кем он вступает в связь – как случилось с его матерью.

После того, как Трей был изгнан отцом, его мать – которая была покорной волчицей – впервые в жизни восстала против авторитета его отца.

Когда он отказался пересмотреть изгнание, она ушла с Треем и другими, надеясь, что справится с расставанием, потому что её связь с его отцом была через запечатление, а не то, что они не были настоящей парой.

Однако расставание оказалось для неё очень тяжёлым, скорее всего из-за того, что она была покорной волчицей. В течение шести месяцев она деградировала… и именно Трею пришлось её убить.

Он никак не был готов пройти через что-либо подобное ещё раз. Поскольку он и Тарин не запечатлены, ни для кого из них не было никакого риска страдать от таких последствий, когда они расстанутся, но было очевидно, что его волк уже начинал привязываться к ней. И это пугало Трея до чёртиков. Поэтому вместо того, чтобы пойти прямиком к Тарин и узнать как она, он закрылся в своём кабинете.

Ещё одно, что пугало его – это понимание того, что если бы её не было с ним на той встрече с Посредником, если бы она не успокаивала его своими прикосновениями, он наверняка бы потерял самообладание и устремился бы к глотке Даррила.

Он никогда не мог полностью на кого-нибудь положиться. У него никогда не было человека, от которого он мог черпать силу. Но это было нормально, потому что он не хотел ни в ком нуждаться.

Он никогда не был ребёнком, который жаждал физического внимания – что было чертовски хорошо, потому что он никогда не получал его.

Он всегда гордился собой за отсутствие такой слабости, как потребность в ком-то или чём-то. После того, как он нашёл пару, получил связь, которая пришла с этим соединением, всё полетело к чёртовой матери.

Не то чтобы он хотя бы на минуту поверил, что связь этого соединения могла приниматься во внимание как само собой разумеющееся, но у Трея не было интереса в поощрении желаний его половинки их выполнением.

Может, если он отдалится от неё, будет проводить с ней мало время, не будет касаться её, это облегчит дело и уменьшит привязанность его волка к ней.

Ему необходимо игнорировать те желания быть с Тарин, касаться её, покрыть метками всё её тело, чтобы оставить на ней свой запах.

Те желания не имели никакого отношения к Тарин как к личности, а к тому, что она была его парой. Если бы она была кем-то другим, ничего бы не изменилось.

Голос в голове, та часть него, что считала, что он думал задницей, задался вопросом, может они и в самом деле пара?

Естественно, они пара. Не сказать, что Тарин ему не нравилась. Нравилась. И он уважал её, что говорило о многом. И да, ладно, между ними было что-то странное, чем примитивный голод.

И она заставляла его смеяться, и была занятной, потому что не боялась его и не боялась высказывать своё мнение ему в лицо, и…

Чёрт подери, нет! Нет, она привлекала его в основном из-за соединения. Им просто управляли инстинкты, а не отношение к Тарин. Трей не сдастся на милость ни инстинктам, ни его волку. У него есть собственные мозги, и именно они будут управлять его поведением.

Если ситуация не требует, чтобы он к ней прикасался – например, когда они не выдают себя за пару, – он будет этому сопротивляться.

Вероятно, лучше не заниматься с Тарин сексом, учитывая, что он не мог отказаться от желания оставить на ней метки, когда он внутри неё, но он не мог гарантировать, что секса не будет, потому как если она начнёт заигрывать, Трей очень сомневался, что сможет это проигнорировать.

Чтобы удовлетворить своё сверх желание защищать, он приставит к ней телохранителя.

Нет, его волку не понравится, что она будет проводить много времени с другим мужчиной, но волк с этим справится, потому что Трей собирался разрулить эту ситуацию и начнёт прямо сейчас.

Тарин проснулась от взрыва смеха. Три головы, прислонившиеся к её ногам, обернулись.

– О, прости, – произнёс Тао, – просто эта серия "Друзей" очень ржачная.

– Они все ржачные, – пробормотала она, принимая вертикальное положение. Трик и Тао немного подвинулись, чтобы она смогла вытянуть ноги.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил кто-то справа от неё, проведя пальцем по её щеке.

Тарин подняла глаза и увидела Грейс.

– Отлично, спасибо.

И только тогда она поняла, что они все собрались вокруг неё.

Тарин понимала, что это означает. Они предлагали ей не просто поддержку, они приняли её как члена стаи. Временного члена стаи, напомнила она себе.

– Выглядишь лучше, – сказал Тао.

– Сколько я была в отключке? – спросила Тарин ни к кому конкретно не обращаясь. Она потянулась, чтобы расслабить затёкшие ото сна калачиком конечности.

– Около часа, – ответил Данте.

– Стоило разбудить меня, мне не нужно было так долго спать.

Тао, который тёрся челюстью о её колено спросил:

– Тебе всегда нужен сон после использования дара?

Она покачала головой.

– Я просто устала, потому что у Трея было слишком много ран, хотя и не смертельных. Кстати, где Флинстоун?

Данте внезапно смутился.

– Он пошёл принять душ и, гм… сейчас, вероятно, делает звонки в своём кабинете или занимается ещё какими-нибудь делами.

Другими словами, он не появлялся снова, чтобы проверить её. Хотя, разве он должен?

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила Грейс. – Кофе или чай?

Тарин махнула ей рукой.

– Я сама могу принести себе, я в порядке.

– Нет, – произнесли все в унисон, перед тем как Грейс вышла из комнаты.

Тарин закатила глаза.

– Я не инвалид.

– Нет, – согласилась Лидия, – но ты наша альфа, а это значит, мы должны заботиться о тебе.

– Да ладно, вы же знаете, что это только на время, так что не надо так серьёзно к этому относиться.

– Тогда позволь нам делать это временно.

– Есть ли ещё что-нибудь, что ты хочешь? – спросила Грейс, передавая ей огромную кружку кофе.

Тарин приняла кружку с благодарностью и сделала глоток.

– Вообще-то, я хотела знать, есть ли у кого-нибудь из вас компьютер, которым я могла бы воспользоваться, после того, как приму душ?

– У меня, – сказал Ретт. – Он в моей комнате.

– Тогда пошли. – Увидев, что все они ещё возражают против её передвижений, Тарин подняла руку. – Говорю же, я в порядке. Как бы сильно я не была благодарна вам за заботу, вынуждена просить вас перестать беспокоиться по мелочам. – С недовольными выражениями лиц они позволили ей подняться и уйти.

После душа и смены одежды она зашла в спальню Ретта, которая была меньше спальни Трея, и весьма эксцентричная.

Ретт подвёл её к своему уголку информационных технологий и представил ей своё высокотехнологичное хитроумное изобретение.