Дикие грехи (ЛП) - Райт Сюзанна. Страница 42

Вместо того, чтоб обрадоваться, он испугался. В четырнадцать лет ему казалось уж слишком странным, что ему говорили о крепкой связи с маленьким ребенком. Ему даже стало не по себе. Тот факт, что он не чувствовал притяжения к ней, только все усугублял, напоминая ему, насколько закрытым он был в эмоциональном плане. Поэтому, он держался от нее подальше и помалкивал об этом.

Ее мать обещала дать ему время свыкнуться с этой мыслью, прежде чем рассказать об этом всем. Но, двумя месяцами позже, малышка уснула в своей колыбели и больше не проснулась.

В отличие от Тарин, у него никогда не было возможности поближе узнать его истинную пару. Единственное изображение, которое у него было, это воспоминание о маленьком ребенке с обычными чертами. Он не был верен этой малышке с той самой секунды, как нашел ее. У него не было ничего, принадлежавшего ей, даже никаких воспоминаний о ней. Тарин же, с другой стороны, изо всех сил старалась не забывать о своей второй половине.

Но ради Трея и ради сделки, которую они заключили с ним, она публично отреклась от того мальчика, которого обожала и который, очевидно, души не чаял в ней. А Трей растоптал ее и ее чувства, пренебрег ею также, как и своей настоящей парой.

Ладно, хватит этого дерьма. Может их союз и временный, но пока эта женщина здесь, он будет уважать ее, заботится о ней и защищать, особенно защищать от него самого и его дурацких манер.

Это было меньшее, чего она заслуживала, но более того, это было то, чего он хотел.

Он знал, что если даже случится какое-то чудо, и он в будущем образует с кем-то постоянную пару, то этот временный союз с Тарин, вероятно, будет более похож на истинное единение, потому что именно эта девушка была всем, чего он хотел, и он сомневался, что когда-нибудь встретит кого-то, похожего на нее.

Поставив коробку от обуви на пол, Трей аккуратно лег сзади нее и сомкнул свои руки вокруг ее талии, прижимаясь к ней своим телом.

Его волк испустил громкое удовлетворённое рычание, но, прямо сейчас, Трей делал это не для того, чтоб успокоить своего волка или утолить голод. Он делал это потому, что Трей-мужчина хотел держать её в своих объятьях.

Если бы не чувство голода, Тарин, вероятно, и не проснулась бы. Не тогда, когда ей было так комфортно, и тепло, и спокойно.

И конечно же, только не, когда ее волчица была так расслаблена, из-за того, что Трей прижимался к ней. Стоп, что? Моментально ее глаза распахнулись, и она напряглась.

– Ты даже не представляешь, сколько раз я просыпался и находил себя вот так прижатым к тебе.

Она бы сказала ему, чтобы он шел на хрен и оставил ее в покое, как она и просила, нет, потребовала бы, но что-то в его голосе изменилось.

Исчезла резкость, к которой она так привыкла. В его голосе присутствовали мягкие ноты, нежность, которой она раньше не слышала. Она, наверное, всё это себе придумала, вместе с ласковыми прикосновениями к её волосам.

– Я очень сочувствую по поводу твоей матери.

Тарин еще сильнее застыла.

– Ты рылся в обувной коробке.

Она уже готова была врезать ему, когда он удивил ее, откинув ее волосы, чтобы поцеловать шею. Провалиться ей на месте, если её шея не была супер чувствительной.

– Ты во многом похожа на нее, – он проложил цепочку поцелуев по изгибу её шеи и слегка задел зубами ухо, перед тем, как всосать мочку в рот, от чего она чуть не задохнулась. – Мне так нравится твоя отзывчивость.

– Ладно, а сейчас объясни мне, что, черт возьми, ты делаешь? – Она хотела, чтоб ее голос звучал резко и твердо, но её слова больше походили на шепот. – Я просила оставить меня в покое.

– И я не виню тебя. Я бы тоже не хотел находится рядом со мной.

Он продолжил целовать ее шею и ухо, в то время как, засунув пальцы под свитер, гладил ее живот, потому что хотел, чтобы она смягчилась и расслабилась и не ушла, пока он не поговорит с ней, и потому что ему нравилось пробовать на вкус и прикасаться к ее коже.

– У тебя самая нежная кожа.

– Теперь я полностью запуталась. Что это? Твой способ утешить меня?

Она не хотела, чтобы он прикасался к ней из жалости. Более того, она не хотела, чтобы он вообще ее касался, или, по крайней мере, так она себе говорила.

– Это мой способ сознаться – я понял, каким был болваном и этого больше не повторится.

– Что?

Когда он облизал свою метку, она задрожала, удовлетворяя его и его волка.

– Мне не стоило избегать тебя таким образом. Не стоило вычеркивать тебя из своей жизни.

– Нет, ты все делал правильно. Мы не хотим запечатлеться.

Становилось тяжело следить за разговором, так как его прикосновения стали менее нежными и более соблазнительными.

– Только потому, что мы не хотим запечатлеться друг с другом, не значит, что я должен перекладывать тебя на кого-то, как-будто ты обязанность. Есть вещь, что находится посредине между соблюдением дистанции и запечатлением.

– И что же это?

– Веселье. – Его рука скользнула под джинсы и потерла ее клитор, вызывая в ней стон. – Мы же можем получить это, не так ли?

– Как я понимаю, под словом "веселье" ты имеешь ввиду секс.

Трей удивил её тем, что развернул к себе и обхватил руками ее лицо. Он был очень серьезен.

– И не только. Я говорю о том, что мы можем проводить вместе время, как и другие люди в обычных отношениях.

– С чего бы этот разговор?

Не в состоянии противостоять желанию, он наклонился вперед и прильнул к её губам.

– Когда ты закрылась от меня, мне было больно, но я заслужил это. Я задумался над тем, что я делал, и чего не делал. Как я и сказал тебе той первой ночью, я заклеймил тебя, и ты моя пара, краткосрочно это, или нет. И сейчас самое время начать относиться к тебе как полагается.

Он провел языком по ее губам, искушая ее открыть их. Маленькая ведьмочка не сделала этого. Очевидно, его оправдания не достаточно хороши.

– У меня плохо со словесными извинениями, малышка, но хорошо получаются оральные.

– Оральные? – значение слова стало понятнее, когда он мягко толкнул ее на спину и скользнул вниз по ее телу.

Она схватила его за голову, удерживая его – и так случилось, что его рот оказался на уровне ее груди, поэтому он зубами прикусил ее сосок через свитер.

– Куда это ты направляешься?

– Мне нужно извиниться. Это, правда, очень важно.

Тарин не засмеется. Нет.

– Послушай, хотя было бы намного лучше, если бы мы общались, это не значит, что секс должен быть частью наших отношений.

Он напрягся.

– Ты хочешь сказать, что не хочешь меня?

– Я говорю, что не хочу кого-то, кто не хочет меня.

– Откуда, черт возьми, у тебя возникла идея, что я тебя не хочу?

– Я не в твоем вкусе, и даже не смей мне лгать и говорить, что в твоем.

– Признаю, ты не из тех женщин, на которых я обращал внимание в прошлом, но я понял, что было ошибкой не замечать стройных блондинок, с задницей в форме сердечка и грудью, как эта, – опираясь на локти, он скомкал свитер и обхватил ее, одетую в бюстгальтер, грудь. – Видишь, как отлично они помещаются в мои руки.

Он был ужасно доволен этим, эта идея привела его в восторг.

– Трей, я…

– Всего разок детка, не сопротивляйся мне. Я не говорю покорись, – быстро добавил он, прежде чем она вцепилась ему в шею. – Я просто прошу тебя лежать смирно и позволить мне довести тебя до оргазма. Это не прелюдия, это мое желание доставить тебе удовольствие. Мое извинение.

– Ты ничего не хочешь взамен? – спросила она, с явным сомнением в голосе.

Он покачал головой.

– Никакой пользы для меня, обойдёмся без секса. Просто хочу, чтобы ты кончила. Прямо сейчас, я буду, вроде как твоим рабом. Воспользуйся ситуацией максимально, поскольку это больше никогда не повториться.

Он действительно подавлял свою потребность доминировать – потребность, которая, как она знала, была очень сильной?

Он, правда, всерьез предлагал наслаждение только ей?

Им руководила не жалость, она это видела. Трей на самом деле выглядел виноватым и искренне хотел доставить ей удовольствие, без каких-либо требований взамен.