Дикие грехи (ЛП) - Райт Сюзанна. Страница 66

Со слезами, застилающими её глаза, она встала и улыбнулась.

– Люблю тебя, скучаю по тебе.

Хотя на сердце у нее было тяжело, как обычно после разговора с Джои, больше не было старого чувства беспомощности и одиночество её больше не страшило.

Да, она скучало по Джои, иначе не могло и быть, но сейчас она знала: это не потому, что он был ее настоящей парой, а из-за того, что они были близкими друзьями.

Сейчас у нее было что-то хорошее, к чему можно было вернуться, возвратиться к тому, кто избавил ее от пустоты, которую она когда-то испытывала. У неё появился тот, кого она любила. Её пара.

Тарин сделала около десяти шагов и поняла, что уже не одна. Посмотрев направо, она увидела очень знакомого, громадного серого волка.

– Привет, Куджо.

Девушка знала, что хотя волк может уловить ее душевное состояние, он не сможет до конца понять, что означала её боль, и что девушка делала на берегу реки, но была большая вероятность, что Трей поймет.

Она подошла к волку и присела рядом с ним. Он потерся своей челюстью об её подбородок и лизнул в ухо.

– Мне нужно было ему объяснить, – сказала она, зная, что он слышит. – И мне нужно было обрести этот покой. Ты ведь понимаешь, правда?

На долю секунды в волчьих глазах вспыхнули льдисто-голубые радужки Трея. Таким образом он давал Тарин понять, что слышал её.

Улыбнувшись, она потрепала его по морде и оттолкнула от себя.

– Устроим гонку? – спросила она, а затем исчезла.

Они с волком играли около часа, следуя по пятам и гоняясь друг за другом, борясь в притворном сражении и устраивая засады друг на друга.

Хотя он не сдерживал зубы или когти, он не разу не поранил ее до крови. Наконец, тяжело дыша и прижавшись друг к другу, они рухнули около озера, где Трей оставил свою одежду.

Она совсем не собиралась засыпать, но к великому удивлению задремала.

Тарин проснулась под характерный звук треска и хлопков. Открыв глаза, она увидела рядом с собой Трея, в его человеческой форме.

Его серьезные глаза беззаботно поблескивали, чего она раньше не видела. Обычно хмурый вид почти исчез, а на лице играла сияющая улыбка.

Зная, что её заинтересует его нетипичное оживление, он объяснил:

– Я на самом деле никогда не уделял время играм и дурачествам. Помнишь, я стал Альфой еще подростком и должен был быстро повзрослеть. Пока не появилась ты, в моей жизни не было места забавам или веселью, – он заправил ей за ухо локон волос и легко поцеловал, затем втянул нижнюю губу.

– Так ты никогда по-настоящему не развлекался с ребятами?

– Нет. Внезапно на мои плечи легла ответственность за всех этих волков, да и настроения не было после всего, что случилось, – он тяжело выдохнул. – Я не контролировал эмоции.

– Чёрт, я даже не знал тогда, что такое эмоции. У нас не было территории, дома, денег. Я знал, что мне нужно взять всё под контроль, чтобы сохранить стаю.

– И ты всё это сдержал, – прошептала она. – Превратил себя в робота.

– Наверное. Было не трудно направить все эмоции в нужное русло. Я всегда был хорош в этом.

У Тарин защемило сердце, когда она осознала, что Трей упустил молодость.

Подростковые годы созданы для персонального роста, веселья и поиска внутреннего "я". Трей все это упустил и для Тарин это было просто недопустимо.

– Хорошо, предупреждаю тебя сразу – теперь, когда я рядом, тебя ожидает веселье.

– Мы много веселимся, – он шаловливо улыбнулся и провел языком по своей метке, в то же время обхватывая рукой её грудь.

– Я говорила не о таком веселье, – сказала она, немного задыхаясь, пока он облизывал и покусывал ее шею. – Но и этим мы тоже будем много заниматься.

И они действительно много этим занимались, по правде говоря, они весь следующий час этим и занимались.

– Я когда-нибудь говорила, что у тебя просто эпическая задница? – поинтересовалась она, благодаря Бога за создание Левис [23] и наблюдая за тем, как он идет впереди нее к пещерам.

Он засмеялся.

– Детка, это у тебя эпическая задница. Мне ли не знать – я кусаю ее достаточно часто.

Она хихикнула:

– Разве на моем теле есть место, которое бы ты не кусал?

И снова он засмеялся.

– Если и есть, то я исправлю эту оплошность.

– Возможно, я приму ответные меры.

– Очень на это надеюсь.

– Отлично. Может прямо сейчас в твоем офисе?

– Детка, слово "нимфоманка" тебе говорит о чем-нибудь? – В эту же секунду в кармане его джинсов прозвенел телефон. – Это сообщение от Брока, – сказал он ей. – По-видимому, Райан пытался связаться со мной из комнаты безопасности, и не смог.

– Дерьмовая связь?

– Не похоже. Пойду встречусь с Райаном, выясню, что он хочет, – Трей прижался к ее губам в жестком поцелуе. – Увидимся за ужином, если не раньше.

Она мечтательно выдохнула при виде его задницы, когда он неторопливо пошел прочь.

Было странно видеть, как он это делает – обычно он всегда шагал быстро, или бегал, и был слишком напряжен, чтобы чувствовать себя непринуждённо.

Однако, это изменилось с новообретенным чувством покоя. Но его личность не изменилась.

Он может всегда быть напряжённым, грозным и слишком серьезным. Но она в любом случае будет его любить.

Тарин повернулась к лестнице и, поднимаясь, лениво пробежалась пальцами по горной стене. Ее разрывало от осознания, что его жизнь всегда была такой серьезной.

В столь юном возрасте на него свалилось слишком много ответственности, слишком много он нес на своих плечах.

Ее душа болела, когда она представляла Трея, наблюдающего за играми и весельем остальных, всегда чувствующего себя аутсайдером.

Через их связь она могла сказать, что он не понимал, насколько его беспокоит это, пока они не соединились и у него не появился кто-то, кто принадлежал ему.

Как Альфа, он всегда был немного в стороне от других. Теперь у него была равная ему женщина, которая могла разделить с ним всё, и которая следовала за ним не просто из-за лояльности к стае. Та, что собиралась удостовериться, чтобы Трей узнал значение слова "веселье", хочет он того, или нет. Она готова была поспорить, что нога его не ступала в боулинг или кино.

Ну, вскоре ступит. Тарин знала, Трей будет ворчать всю дорогу. Тем не менее, она его заставит…

Черт! Неожиданно она почувствовала рывок за лодыжку и, потеряв опору, жестко рухнула на землю и ударилась правой стороной лба о каменную ступеньку. Твою мать.

Ей казалось, будто она плыла, темные пятна танцевали перед глазами, а в ушах раздавался пронзительный, оглушительный звон.

Все вдруг стало таким далеким и туманным, и появилось ощущение, словно она проваливается в сон.

Тарин могла поддастся этому порыву, если бы не почувствовала руки, схватившие её за лодыжки, и тащившие вниз.

Она хотела противостоять этой неведомой силе, хотела перехватить преимущество, но ее тело будто отключили, а ноги словно исчезли.

Зрение стало нечетким, казалось, что все вращается, и девушка чувствовала, как ускользает.

Где-то издалека она услышала голос, кто-то кричал – звал её? Тут же её лодыжки отпустили, и Тарин услышала звук отдаляющихся шагов.

Вновь прозвучал голос, и она его узнала. Трей, это был Трей. Тарин старалась позвать его, но хотя её губы двигались, с них не слетало ни слова.

Крики теперь были ближе, но девушка не могла сосредоточиться на словах, не могла их разобрать – она снова куда-то проваливалась. Ее волчица выла от паники и страха, заставляя Тарин бороться с этим сонным состоянием.

Она пыталась, реально, действительно пыталась, но вокруг всё становилось туманнее и туманнее. Затем Тарин поглотил мрак.

Трей добрался до Тарин как раз в тот момент, когда её тело обмякло. Он сразу же почувствовал, когда она ударилась головой, ощутил лишь слабый намек на боль и головокружение, что почти поглотило её.

Инстинктивно он пролетел сквозь лес, делая один шаг вместо трех, чтобы добраться до неё. Паника пронзила его, он выкрикивал её имя вновь и вновь, но ответа не было.