Азартная игра - Ховард Линда. Страница 45

Мгновение Санни молчала. Она уставилась на своего отца с явным ужасом и ненавистью. Стоя рядом, Ченс почувствовал, как ее покидает страх, и она постепенно расслабляется. Иногда чрезмерный ужас так действует на человека: когда боишься какого-то события, тяжелее всего вынести ожидание. Как только событие происходит, страх исчезает. Ченс крепко сжал руку девушки, желая, чтобы она оставалась неподвижной. Санни становилась весьма отважной, будучи испуганной; если она подумает, что ей больше нечего терять, то окажется совершенно непредсказуемой.

– Я думала, ты будешь повыше, – наконец сказала она, разглядывая Хойера с некоторым облегчением.

Криспин Хойер сердито вспыхнул. Он был невысоким мужчиной под метр семьдесят и худым. Двое мужчин, стоящих по сторонам от него, значительно превосходили его в росте. Ченсу стало интересно, откуда Санни безошбочно узнала, как задеть эго Хойера.

– Будь так добра, выберись из грязи, если ты, конечно, сможешь заставить себя хоть на секунду оторваться от своего любовника. Я бы именно это тебе посоветовал. Выстрелы в голову – довольно мерзкая штука. Вряд ли ты хочешь, чтобы его мозги попали на тебя, не так ли? Я слышал, что следы от них невозможно свести с одежды.

Санни не двигалась.

– Я не знаю, где Маргрэта, – сказала она, – можешь убить меня прямо сейчас, потому что я ничего не могу тебе рассказать.

Хойер с ложным сочувствием покачал головой.

– Как будто я этому поверю, – он протянул руку, – поднимайся, или мои люди помогут тебе.

Ченс осмотрелся. Наступили сумерки. Если Санни сможет отвлечь своего отца, не провоцируя его на насилие, то скоро здесь появится Зейн. Учитывая, что Хойер стоял совершенно открыто, Зейн займет такую позицию, чтобы и остальные оказались в поле его зрения.

– Где еще один парень? – спросил Ченс, чтобы отвлечь их. – Вас ведь было пятеро?

Агент ФБР и ищейка посмотрели в направлении деревьев на противоположной стороне дороги. Они, казалось, немного удивились тому, что позади них никого не было.

Мэл внимательно следил за Ченсом.

– Не давайте ему вас запугать, – резко сказал он, – сосредоточьтесь на деле.

– Разве ты не хочешь знать, где он? – мягко спросил Ченс.

– Мне наплевать. Для меня он – пустое место. Может быть, он упал с дерева и сломал шею, – ответил Мэл.

– Хватит, – вмешался Хойер, в его голосе явственно слышалось отвращение к этой перепалке, – Соня, вылезай немедленно. Обещаю, тебе не понравится, если моим людям придется пойти за тобой.

Санни смерила его с макушки до пяток презрительным взглядом. Невероятно, но она начала петь. Песенка, которую она пропела, была жестокой дразнилкой, какие обычно поют школьники, высмеивая ненавистного одноклассника.

Коротышка – ты мартышка!

Чтоб до задницы достать,

Надо стульчик подставлять.

«А рифма-то хромает», – ошарашено подумал Ченс.

Детям, жестоким маленьким монстрам, наплевать на такие тонкости, лишь бы дразнилка обижала посильнее.

Пение Санни по эффекту превзошло самые смелые ожидания Ченса. Мэла Дарнелла душил смех. Двое других мужчин замерли с непроницаемыми лицами. Криспин Хойер залился темной багряной краской и вытаращил глаза так, что они чуть не вылезли из орбит.

– Ты – сука! – выкрикнул он, брызнув слюной, и выхватил оружие у «крота» из ФБР.

Огромный алый цветок расцвел на груди Хойера, сопровождаясь странным приглушенным звуком. Хойер замер, как будто наткнулся на стеклянную стену, его лицо потеряло всякое выражение.

У Mэла были превосходные рефлексы и великолепное обучение. За наносекунду до того, как звук выстрела достиг их, Ченс увидел, как палец Mэла напрягся на спусковом крючке. Ченс попытался схватить свой пистолет, понимая, что вряд ли успеет. А потом Санни со всей силы толкнула его, ее тело врезалось в него и отбросило в сторону, ее крик почти утонул в оглушительном выстреле из крупнокалиберного пистолета Мэла. Она сползла с Ченса почти с такой же скоростью, с какой толкнула, пытаясь взобраться на покрытый травой берег, чтобы добраться до Mэла прежде, чем он сделает еще одну попытку, но у Mэла не было другой возможности нажать на курок. У него не осталось даже секунды, потому что второй выстрел Зейна попал ему в грудь так же, как первый – Хойеру.

После этого вокруг них разверзся ад. Люди Ченса наконец вернулись на свои позиции и, обнаружив, что Ченсу и Санни угрожает опасность, открыли огонь по двум оставшимся мужчинам. Ченс схватил Санни и снова распластал в ручье, прикрывая своим телом, удерживая ее там, пока Зейн не проревел приказ прекратить огонь, и в ночи не наступила тишина.

Санни сидела подальше от кошмарного места, теперь ярко освещенного переносными прожекторами, резко выделявшими все до мельчайших деталей и отбрасывающими резкие черные тени. Один из маленькой армии мужчин, внезапно появившихся и сейчас суетившихся вокруг, откуда-то достал ведро, которое перевернул вверх дном, чтобы она могла сесть. Санни совершенно промокла, и ей было почти невыносимо холодно, несмотря на тепло августовской ночи. Грязная одежда противно облепила тело, и одеяло, которое она обернула вокруг себя слабыми пальцами, не очень помогало, но девушка не выпускала его.

Санни чувствовала такую боль, что едва не падала, но она мрачно заставила себя оставаться в вертикальном положении. Только сила воли удерживала ее на этом ведре.

Мужчины вокруг нее были профессионалами. Они спокойно и компетентно имели дело с пятью телами, которые аккуратно сложили рядком. Вежливо разговаривали с местными полицейскими, прибывшими с воем сирен, пронзая ночь светом мигалок, хотя никто не сомневался, в чьих руках власть на самом деле.

И Ченс их командир.

Тот мужчина, кто первым взял их на прицел, назвал его «Маккензи». И несколько раз то один, то другой из присутствующих обращался к нему, как к мистеру Маккензи; он отвечал, значит, не было никакой ошибки.

События ночи хаотично слились в ее голове, но один факт выделялся: вся эта сцена подстроена, это была ловушка, а она являлась приманкой.

Девушка не хотела этому верить, но логика не позволяла ей отрицать очевидное. По-видимому, Ченс здесь главный. На позициях находилось много мужчин – мужчин, которыми он командовал и которые могли быть здесь, только если он устроил это заранее.

В свете этой информации, все, что случилось с тех пор, как она встретила его, приняло другое значение. Ей показалось, что она даже узнала идиота, который украл ее портфель в городском аэропорту Солт-Лейк-Сити. И, хотя сейчас он выглядел чистым, спокойным и компетентным, как и другие, Санни была уверена, что это тот же самый мужчина.

Все было подстроено. Все. Она не знала, как он это сделал, ее ум не вполне мог охватить все детали, но каким-то образом Ченс устроил так, чтобы она оказалась в аэропорту Солт-Лейк-Сити в определенное время, тот кретин украл ее портфель, а Ченс смог перехватить его. Это была чрезвычайно сложная игра, для которой необходимы навыки, деньги и больше изобретательности, чем она могла себе представить.

Он, должно быть, думал, что она в сговоре со своим отцом, интуитивно догадалась Санни. Все это случилось после инцидента в Чикаго, который, несомненно, и привлек к ней внимание Ченса. В чем состоял его план? Влюбить ее в себя и с ее помощью проникнуть в организацию ее отца? Только это не сработало. Мало того, что она не была связана со своим отцом, она отчаянно боялась и ненавидела его. Поэтому Ченс, узнав, зачем она на самом деле нужна Хойеру, изменил свой план и использовал ее как приманку.

Какая искусная стратегия. И какой он превосходный актер: явно заслуживал Оскара.

С самолетом все было в полном порядке. От Санни не ускользнуло значение времени их «спасения». Чарли Джонс нашел их утром сразу после того, как она все выложила Ченсу о своем отце накануне ночью. Ченс, должно быть, как-то подал Чарли знак.

Как легко он обманул ее. Она была абсолютно одурачена, всецело поглощена его любовными ласками и обаянием. Для нее он стал ярким светом, кометой, сверкнувшей в ее одиноком мире, и она влюбилась в него, почти не сопротивляясь. Он, вероятно, думает, что она самая легковерная дура во всем мире. Хуже того, она оказалась еще большей дурой, чем он мог подумать, потому что беременна его ребенком.