Диверсант из будущего - Конторович Александр Сергеевич. Страница 73

— Вижу и что?

— Под ней дорожка следов. По бугру не пошли, правильно, елку низом обошли. А вот того, что ветка следы от снега прикроет — не учли.

— Что теперь делаем?

— Идем дальше, но я бы растянул группу. Похоже, что тут неплохую засидку сделать можно. Что у нас там дальше будет?

— Метров через пятьсот будет место встречи. Вон там, примерно, если описанию верить. До сих пор все правильно было.

— Тогда этот радист там явно не один сидит. Если вон на том бугорке пару человек посадить или положить, то кто бы туда не подошел отсюда, ему в спину минимум два ствола стрелять будут. А место тут открытое, особо никуда не спрячешься. Так что, пара стволов позади нам спину-то и прикроют.

— Лады, Михалыч. Что с минами-то?

— Не видел я их. И следов никаких от установки нет — снег все накрыл. Так что в сторону я бы лезть не советовал. Черт его знает, этого проводника, что карту рисовал. Пока, как ты говоришь, все правильно. Так ты посмотри, как дорога закручена — мы все время по одной линии идем. Левее или правее, но в одном направлении. Ежели на вон том холме человек с биноклем лежит, то нас уже минут десять как пасут.

— Я и сам что-то похожее думал уже. По карте не понять, а вот на месте это очень даже хорошо видно. Добро, двигай, я задних попридержу.

Однако особо далеко мы не прошли. Метров через триста нас окликнули из кустов. Причем, явно не женским голосом.

— Стой! Кто идет!? Пароль?

— Привет тебе, Котенок, от дяди Саши!

— На месте всем стоять! Старший пусть сюда подойдет.

Я двинулся вперед. Проходя мимо лежащего за пнем Могутова, я задержался.

— Пока, вроде все по плану идет. Ты смотри тут, если что…

— Не волнуйся, старшой, все будет как в аптеке. Точно и в срок. Про бугорок помнишь?

— А как же.

— Ну, так посмотри на него. Там как раз пара стволов и нарисовалась. Левее упавшей березы лежат.

— Не зря, значит, мы ребят в хвосте оставили.

Я прошел вперед еще метров пятьдесят. Из-за выворотня мне навстречу встал человек в офицерской шинели. В руках он держал немецкий автомат.

— Лейтенант Кольцов. Документы покажите.

Против обыкновения, в этот раз мы (а точнее — я и Михалыч) документы в штабе не оставили. Майор специально за этим проследил. На мой удивленный вопрос он пояснил, что таково условие встречи. Так что, документы у меня были с собой и я протянул их лейтенанту. Он просмотрел удостоверение и кивнул головой в сторону.

— Пройдемте туда. Вас ждут.

Метров через двадцать я увидел своеобразную постройку. Шалаш — не шалаш, но сделано было с изюминкой. Снег перед входом был утоптан и кусок брезента над входом был откинут в сторону. Краем глаза я заметил в стороне еще одного бойца с винтовкой. Я вполз в шалаш, лейтенант продвинулся следом.

Внутри оказалось неожиданно просторно и как-то уютно. У дальней стены лежали двое солдат, накрытых шинелями, и настороженно смотрели на меня. Прямо напротив входа, на подстилке из веток, лежала девушка с автоматом в руках.

— Привет тебе, Котенок, от дяди Саши!

— Документы покажите, — тихо ответила она.

— Вот, держите, — и лейтенант передал ей мое удостоверение.

— Это все?

— Нет, — и я вытащил из внутреннего кармана лист бумаги с зашифрованным текстом. — Первый и третий абзац, шифр вы знаете.

Пару минут она вглядывалась в текст, потом опустила на землю автомат.

— Все в порядке, это свои. Здравия желаю, товарищ старший лейтенант. Витя, — обратилась она к лейтенанту. — Можно пока ребят в ваш шалаш перенести? Мне тут надо будет кое-что рассказать товарищу старшему лейтенанту.

Глава 34

— Разрешите войти?

— Входите, подполковник. Почему задержались?

— Виноват, товарищ комиссар. Метеоусловия. Пришлось садиться в ста километрах, на запасном аэродроме. Москва не принимала.

— Ладно, об этом после. Что можете доложить по существу дела?

— Вы имеете в виду всю операцию «Снег»?

— Нет. Меня интересует личность одного конкретного человека. А именно, Манзырева. Я хочу знать все, что вы успели о нем выяснить.

— Ну, из личного дела…

— Личное дело его мне без надобности. Я его получше тебя изучил. Было время. Меня интересует то, чего в этом деле не написано. То, что человек своими глазами увидеть мог. То, что ты и твои ребята на месте установили. Меня не архивное дело интересует, а живой человек. Я понять хочу, кто из нас и на каком этапе лопухнулся.

— Так ведь нет никаких ошибок особенных, товарищ комиссар. Во всяком случае, с нашей стороны. Операция по плану идет. «Рыжий» на месте, информацию своевременно передает.

— Василий Андреевич, мы с тобой, сколько лет знакомы?

— Да уж лет восемь, товарищ комиссар.

— Так что ж ты меня за дурака-то держишь? Мы с тобой сейчас не на партсобрании, и ты не докладчик, чтобы меня в победе коммунизма убеждать. Ты к этому делу ближе стоял, чем я. Ты с людьми говорил, первичные материалы видел. Вот я и хочу знать, что из того, что ты видел и понял, ты в официальном рапорте не написал.

— Тут, товарищ комиссар, двумя словами не обойдешься.

— А я тебя и не тороплю. У нас с тобой четверо с кнутами покуда за спиной и не стоят.

— Здесь, товарищ комиссар, такая картина получается. Если коротко сказать, то мне вообще не понятно, кто у нас операцией «Снег» руководил. До того момента, покуда Ланге не дернул Манзырева к себе на встречу, все еще можно было объяснить и понять. А вот после этой встречи все двинулось как-то боком. Ну, то, что не сумели его сразу ликвидировать, это я еще объяснить могу, а вот дальше совсем чертовщина начинается. Дневник мы его прочитали. Не сразу, конечно. Он без карты полностью не читается. И по прочтении его картина вырисовывается совсем уже жуткая. Этот беглый зек, этот «дядя Саша», в немецком тылу вытворял, что хотел. Крайцхагеля помните?

— Ну, еще бы. Конечно, помню.

— Так вот это он его уконтрапупил.

— В смысле?