Всего одно желание (СИ) - "Сан Тери". Страница 10

Ромейнец оказался невысок и, чтобы не оторвать парня от земли, итанийцу пришлось пригнуться. Идти полусогнутым совсем не светило. Немедленно выяснилось, что Артани – «проклятие и лилипут», а Сорра – «ублюдок и колокольня без колокола, потому что мозгов нет».

– М-мда... – глубокомысленно издал Горимус, делая неопределённый жест между «схватиться за голову» и «закрыть лицо, чтобы глаза не видели».

Мэтр Александр Дарас выглядел совершенно невозмутимым. Чувствовалось, с таким же невозмутимым лицом студиоз возьмёт скальпель, превратит обоих в ломтики с задорной сумасшедшинкой в глазах, а когда веселье закончится, невозмутимо докажет, что так и было.

В конце концов, после взаимных ругательств и чертыханий противникам удалось определиться. Хромая и ковыляя, они сделали несколько пробных шагов, дающих окружающим надежду, что эта убогая человеческая конструкция способна доползти до цели. Что касается Романа, граф жалел, что не согласился на носилки. Не сумев угробить сразу, итаниец спешил закончить дело по дороге. Стиснул рёбра от души, и Артани от боли чуть собственный язык не откусил.

– Да уж, – снова пробормотал старик, качая головой. – Наворотили вы дел.

Он неожиданно усмехнулся и подмигнул, заставив обоих виновников застыть в изумлении и переглянуться с надеждой. Верховный маг не сердился. Более того – выглядел странно довольным...

            Комментарий к 2

        Изменена сцена боя, захотелось увидеть её иначе.

========== 3 ==========

Роман, прилагая изрядные усилия, чтобы не упасть по дороге, следовал за мэтром Александром Дарасом. Хмурый неразговорчивый парень соизволил представиться, пообещав проводить в больничное крыло, где у драчунов будет возможность привести себя в порядок. На этом лимит общения оказался временно исчерпанным.

Длинные коридоры пестрели лестницами и богатой отделкой. Роман не представлял направления и, чтобы не потеряться, фокусировал взгляд на спине итанийца, высверливая дырку глазами. Итанийская жаба больше не выглядел чистеньким и ухоженным. Роскошный кафтан заляпан кровью и разорван встречами с мостовой, нижний камзол изрядно попорчен, волосы в беспорядке. О том, что он сам выглядит раза в три хуже, можно было не думать – всё читалось на мрачном итанийской лице. Он сказал лице? Наглой самодовольной роже!

Итаниец предложил помощь, но убедившись, что живым не доберётся, Артани выбрал проделать путь самостоятельно. Демонстративно заткнув ухо, чтобы не слышать шпилек о неблагодарности... «для такой свиньи старался», Роман выдохнул и поковылял саженками вдоль стеночки.

Мэтр Дарас что-то говорил, но Артани не слушал, ища точку опоры. В комнате лекарей, предназначенной для осмотра, с мебелью было не густо: два стула, шкаф с папками и широкая койка, застеленной клеёнкой. Виднелась открытая дверь в процедурную, но удовлетворять любопытство не было ни желания, ни сил. За высокой ширмой располагался умывальник с зеркалом, и висели чистые полотенца. Роман, не заботясь о чужих реакциях, обессилено приземлился на стул, стискивая зубы, чтобы не порадовать «жабу» стоном. Александр Дарас что-то убедительно объяснял, доказывая.

Итаниец презрительно выпятил губу:

– Мне не нужна помощь медиков, – сообщил он высокомерно. Обидно, но ублюдок не лгал. В отличие от Романа, держался он довольно бодро, словно и не было между ними жестокого поединка, и лицо выглядело совершенно здоровым – вероятно, кто-то из лекарей расщедрился помочь. Артани подобной чести не удостоился.

Мэтр Дарас, не ожидавший протеста, приподнял бровь и, неодобрительно качнув головой, холодно произнёс, пресекая возражения:

– У вас двадцать минут на оказание помощи. Чистую одежду и всё необходимое возьмёте в шкафу, и поторопитесь: господин Руф не любит, когда мебель пачкают кровью.

Лицо итанийца перекосило от злобы:

– С какой стати я должен помогать? – прошипел он, только слюной не брызгая.

Артани, не обращая внимания, мирно отдыхал, прикидывая, во сколько обойдётся восстановление. За сращивание переломов медики взимали плату отдельно.

Мэтр Дарас равнодушно пожал плечами:

– У вас двадцать минут, – повторил холодно и, очевидно сжалившись, прибавил, растягивая слова, – Если вы по-прежнему желаете поступить в нашу Академию, господин... Алексис Сорра, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – итаниец вздёрнул подбородок, смело встречая чужой взгляд.

Стипендиат в алой униформе не казался намного старше, но невидимая разница физически ощущалась. Осведомлённость, которую мэтр продемонстрировал буквально в следующий момент, произвела впечатление, дав представление об уровне подготовки студентов. Мэтр скосил глаза на окровавленное лицо Романа, задержал взгляд на сигне, рассмотрел меч...

– А вы – Роман Артани, граф ди Валь из дома Ромейн.

Роман пробормотал нечто невразумительное. Выглядел ромейнец паршиво, но чужое самочувствие беспокоило Алексиса Сорру в последнюю очередь, а вот информация чрезвычайно взволновала. Он неплохо разбирался в гербах, и вывод напрашивался сам собой, но итаниец не был уверен. Теперь многое прояснилось – осталось лишь выяснить детали и подробности... Сорра немедленно одёрнул себя: судьба мальчишки ему не интересна, но... Вот это «но» его самого очень смущало. Он никак не мог определиться с собственными реакциями.

– Как я понимаю, у вас существовала веская причина для ссоры? – поинтересовался мэтр менторским тоном. Вероятно, из Александра Дараса мог выйти блестящий учитель, но в свете молодости покровительственность выглядела неестественно: чужая скопированная манера, а подражание – удел неудачников.

–  Двадцать минут, господа, – интуитивно ощутив реакцию,  мэтр повернулся и исчез в воздухе.

– Что за дешёвые театральные жесты? – пробормотал Сорра озадаченно и повернулся к Роману, обвисшему на стуле.

– Мания величия? – предположил граф, не разлепив веки.

Алексис усмехнулся, одарив Артани ноткой симпатии, но заметив кровь на полу, нахмурился. Увиденное удручало.

– Не хочу помогать тебе, – буркнул он вслух, не уверенный, кому говорит – Артани или убеждает себя.

– Не напрягайся, – Роман и не подумал открыть глаза, – Быть удушённым бинтом меня не прельщает.

Алексис откровенно улыбался: паренёк оказался неожиданно забавным.

– Не волнуйся – я убью тебя более оригинальным способом, – вопреки собственным намерениям, Сорра рылся по шкафам, ища необходимое.

– Что сказать? Я в отчаянии, – пофигистичности ромейнца любой итаниец мог позавидовать. Сорра устал удивляться, но этот парень постоянно находил, чем удивить.

– Если от отчаяния ты решишь повеситься, знай: я не буду тебе мешать.

Сорра нерешительно потоптался, сжимая в руках бинт, перекатился с пятки на носок, созерцая на предмет – помочь или пусть помучается: