Дороги Валлиона (СИ) - Лисина Александра. Страница 15

Взгляд мужичка оценивающе скользнул по моему скакуну и тут же засалился: Лин в своем новом обличье был невероятно хорош. Статный, рослый, иссиня черный, с широкими копытами и настоящим огнем в глазах. Буквально излучающий свирепую мощь. На таких простые наемники не ездят - слишком дорого. Да и жалко такое сокровище пускать на дорогу, когда ему самое место в королевской конюшне. Ну, или в конюшне какого-нибудь знатного эрхаса, на худой конец. Действительно, роскошный конь... если, конечно, забыть о том, что он - демон. Неудивительно, что староста передо мной едва не приседал: по местным меркам я выглядела не просто удачливым охотником, но, как минимум, охотником с весьма длинной родословной. Не смотря даже на откровенно поношенную одежду и пустой кошелек. На Во-Алларе, в отличие от Земли, смотрели, в первую очередь, не на внешность, а на то, чем ты вооружен и на каком коне приехал. И если моего неказистого меча он пока не видел (ножны были приторочены по другую сторону седла), то конь был отменным. А с этой точки зрения мое появление примерно соответствовало ситуации, как если бы к престижному отелю бесшумно подкатил роскошный "роллс-ройс", сияющий кожей и безумно дорогой отделкой, а изнутри, небрежно хлопнув дверью, вылез Билл Гейтс в нещадно драных джинсах и огромной прорехой на волосатом пузе.

Думаю, не надо говорить, что к такому "нищему" разряженный в пух и прах швейцар у дверей кинется бегом, всем видом выражая готовность поддержать спадающие с важного господина шлепанцы. И плевать, что он небритый, плевать, что в дыру просматриваются красные трусы в горошек - богатого клиента видно издалека. И отношение к нему соответствующее, потому что одеваться при своих миллионах он может и в драную дерюгу: у богатых, как известно, свои причуды. А золото с серебром, может, и не любит совсем, поэтому и часы у него всего лишь платиновые.

Со мной, на фоне Лина, была точно такая же ситуация.

- Так что за работа? - повторила я, когда староста с откровенным вожделением уставился на "коня".

Мужичок очнулся и снова закивал.

- Да-да... работа... конечно, мы же звали... не знали, правда, кто именно откликнется, потому что беда-то вот у нас какая... уж не сумели сами справиться, да и что тут сделаешь, когда все так идет и идет?..

Я почувствовала, что начинаю закипать.

- Что? За? Работа? - процедила сквозь зубы. А потом решила, что если и сейчас этот скользкий угорь сделает вид, что не расслышал, я возвращаюсь к Лину, сажусь в седло и еду дальше, наплевав на возможный заработок и шанс покормить своих голодных друзей.

Староста, видно, уловил что-то в моем взгляде, потому что, наконец, перестал кивать и, состроив скорбную мину, вздохнул так тяжело, будто я не помочь, а грабить его приехала.

- Беда у нас, господин...

Это я уже слышала.

- И беда-то вот какая: тикса у нас возле кладбища поселилась. Здоровая. Голодная. И злющая... уже троих мужиков загрызла, которые только мимо прошли! Мы и знать не знали - все тихо было и спокойно. А потом поутру как-то Марла пошла матку проведать... померла, болезная, она в том годе... так и наткнулась на останки. Ну, я подумал: зверь какой напал - у нас доныне Тварей-то и не водилось окрест. Вот и не стал отписывать в город. Думаю, нажралась зверюга-то теперь от пуза и ушла. Ну, и все... вот... это... а через неделю старого Хмыла сожрали. И тоже только косточки от него оставили. Но мы-то сперва думали: заплутал старик в лесу - старый был совсем и с головой-то уже у него того... совсем плохо: порой имя свое не помнил, а соседку Ведьмой называл, потому что, дескать, порчу на него наводила... ну, так вот, ушел он и ушел... дня три его не видели, но он и раньше, бывало, уходил, поэтому и не тревожились... нашелся бы когда-нибудь. Но потом Белта понесло на реку рыбу удить... а в том леске, где могилки-то, запруда большая и глубокая, да рыбалка больно хорошая... от-т и наткнулся он на деда-то нашего. Только по челюсти его и признал, бедолагу, да по клюке кривой - сам ту клюку ему прошлой весной вырезал. А всего остального уже и нетути - обглодала Тварь окаянная и не подавилась.

Я нахмурилась.

- Когда это случилось?

- Да с три дюжины дней почти, - заискивающе улыбнулся староста, так и держа меня на крыльце. - Сперва Ривк, потом старик, за ним еще Мысл... и чего его понесло в ту сторону? Знал ведь, что зверя там бродит голодныя, но, видно, опять напился до зеленых шейриков, вот и занесла его нелегкая на кладбище...

Я нахмурилась еще больше.

- Какие были интервалы между нападениями?

- Чего? - озадачился староста.

- Через сколько дней, говорю, Тварь нападала на людей? Раз в дюжину дней? Раз в полдюжины? Чаще? Реже?

Он почесал подбородок.

- Да Айд ее знает... кто ж считал-то?

- Ладно, проехали. Когда произошел первый случай?

- Я ж сказал, господин: месяц назад.

- А до того? Никто не пропадал? Не возвращался домой покалеченным? Ничто подозрительного на кладбище не замечали?

Староста поморщился.

- Нет. Не говорили ничего.

- Хорошо, - сдалась я. - В каком виде находили тела? Только кости? Обрывки мяса? Внутренности?

Мужичок неожиданно зло посмотрел.

- Да ничего там не было! Ничего, кроме обглоданных костей!

- Даже одежды?

- Нет! - староста окончательно разозлился и еле сдержался, чтобы не послать меня куда подальше. - Ты, господин, сам бы сходил и глянул, что за Тварь, а не расспрашивал простого человека. Не понимаю я в них ничего! А тебе за то и платят, чтоб мирных людей охранил!

Я усмехнулась.

- А ты не кричи, уважаемый. И лучше на Договор дай глянуть. Может, я еще и передумаю "мирным людям" помогать.

Староста заткнулся и, окатив меня злым взглядом, без единого слова скрылся за дверью.

"Гнилой мужик, - недовольно фыркнул терпеливо дожидающийся у калитки Лин. - Не надо с ним дел иметь".

"Я ж не ради него, - вздохнула я. - Если бы не парни, даже на пушечный выстрел бы не подошла. Сама вижу, что тухляк. Но начинать с чего-то надо?"

Тени деликатно промолчали, но мне и не нужно было читать их мысли, чтобы понимать, как много они ждут от этого "тухлого" заказа. Хоть и видят, что староста виляет, хоть и чуют какой-то подвох, но прожить сто лет без единой крошки хлеба во рту, столько сил приложить, чтобы купить себе хоть какой-нибудь каравай, а потом вдруг обнаружить на столе вместо жесткой горбушки свежезараженного поросенка и отвернуться только потому, что трактирщик, дескать, с утра небрит... нет. Не могла я так с ними поступить. Да и стыдно было бегать от трудностей. Перед ними стыдно. Ну, и перед собой, конечно, тоже.

- Вот, - хмуро протянул мне вернувшийся староста туго свернутый в трубку пергамент. Бумаги в деревнях отродясь не видели, поэтому использовали то, что могли - телячью шкуру. Те, кто победнее, брали воловью, ну а совсем нищета - козью, благо козы (да-да, самые обычные, бородатые, со скверным характером, они здесь все-таки водились и отличались от наших лишь более низким ростом и неприятно изогнутыми кпереди рогами).

Мужик протянул мне именно такой пергамент - самый дешевый, примитивно выделанный и, конечно же, потрепанный, как он сам и как вся его обшарпанная деревенька.

Я развернула и внимательно вчиталась, мимоходом поблагодарив убитого мною эара за единственное хорошее дело, которого никто от него не ожидал - накладывая Браслет и проводя ритуал Обмена, он каким-то чудом сумел не только вложить в мою голову знание местного языка, но еще и грамоте обучил. Так что чтение загадочных черточек и закорючек, в которых и сам черт бы ногу сломал, не составило для меня особого труда. По крайней мере, пока я не акцентировала внимание на том, что читаю не русские слова, а бессмысленную бредятину.

Как подсказал Ас, "Договор" имел стандартную формулировку утвержденного образца и представлял собой полноценный контракт между двумя заинтересованными лицами (или же группой лиц) на выполнение определенного рода работ, за которые предусматривалась строго определенная оплата, также прописанная в основном Законе Валлиона. У каждого старосты или управляющего имелся не только дубликат текста "Закона об Исполнительных Договорах", но и подобное приложение, где черным по белому прописывалось вознаграждение за ту или иную добытую охотником Тварь. Никаких "да ладно, братан, договоримся!" или "цена работ договорная" не было в принципе и, как выяснилось, быть не могло: Его Величество Эннар Второй был, как оказалось, педантичным и крайне въедливым типом, да и его канцелярия, спускавшая подобные приказы, тоже не лыком шита. Потому что даже процент доходов для старост был в"Законе" прописан очень четко. Причем, все было проделано так тонко и виртуозно, что "левые" заработки для рейзеров при таком способе управления полностью исключались. Вымогательство, в принципе, тоже, потому что рейзер вполне мог отказаться от работы, а староста мог поискать себе более сговорчивого помощника. Но, поскольку за выполнение одинаковой работы на всей территории Валлиона была предусмотрена совершенно ОДИНАКОВАЯ плата, как и процент для управляющих за ее выполнение, то упрямый рейзер мог сколько угодно кривить морду - большей суммы ему все равно никто не предложит. Не из собственного же кармана? Но, в то же время, и староста не мог заплатить рейзеру меньше, поскольку в этом случае обиженный воин мог просто вытрясти из жадины душу. Или же спокойно обратиться в Королевский Суд, который уже почти полвека славился в этой части Во-Аллара, как "самый гуманный суд в мире".