Лунное пробуждение - Монро Люси. Страница 4

Наверное, ее ощущения были бы иными, если бы люди вокруг вели себя по-другому. Здесь никто не улыбался. Даже дети смотрели угрюмо, почти неприязненно. Во взглядах взрослых нередко читалось открытое осуждение. Эмили повернулась к ближайшему из всадников:

– Многие члены клана не скрывают враждебности. Почему? Откуда это предвзятое отношение?

– Они знают, что вы англичанка.

Очевидно, простой факт все объяснял, потому что шотландец тут же замолчал и отвернулся. Расспрашивать дальше не хотелось; любопытство испарилось.

Итак, клану известно, что она из Англии. Значит, ее здесь ждут.

Да и одежда слишком красноречива – выдает с головой. Три дня назад Эмили выехала из дома в темно-синем плаще, накинутом на белоснежное платье с красивыми широкими рукавами. Сейчас, конечно, наряд был таким же грязным и помятым, как и она сама, и все же фасоном и цветом он решительно отличался от одежды горцев.

На местных жителях, даже на детях, красовались неброские клетчатые пледы. Причем все ткани сочетали только темно-зеленый, черный и синий цвета. Впечатление оказалось настолько неожиданным, что Эмили не сдержалась и что-то заметила по этому поводу, обратившись к одному из всадников эскорта. Впрочем, вполне возможно, гостья сосредоточила внимание на пледах лишь для того, чтобы скрыть смущение при виде обнаженных ног. Да-да, ниже колен ноги шотландцев оказались абсолютно голыми – словно у младенцев во время купания. В ответ на замечание Эмили услышала, что три темных цвета составляют самый лучший и приятный для глаз тартан, поскольку зеленый, синий и черный – исконные цвета клана Синклеров.

На этом светская беседа иссякла, и Эмили переключила внимание с негостеприимных обитателей на сам замок. Он показался не просто странным, а поистине удивительным. Трудно сказать, что именно ожидала увидеть невеста, но уж точно не подобие отцовского дома. И все же зрелище превзошло самые смелые ожидания. Наполненный водой ров кольцом окружал правильной формы холм – судя по всему, рукотворный. Мощный замок, обнесенный каменной стеной, вознесся на вершине и представлял собой одинокую, очень высокую башню. Еще одна стена, вернее, прочная деревянная изгородь, скрывала часть холма, образуя двор.

Кто бы мог предположить, что в Хайленде строят такие великолепные дома? Может быть, будущий муж все-таки не совсем варвар? Вдруг он окажется добрым? Настолько добрым, что даже позволит послать за Абигайл? Тогда сестра сможет жить вместе с ними. Исполнится самое заветное желание Эмили.

В сопровождении эскорта будущая супруга пересекла подъемный мост. Внимание сразу привлекла живописная группа воинов. Они молча стояли на крыльце. Все, как один, сложили руки на груди и пристально, хмуро разглядывали запыленную и усталую англичанку. Один, самый высокий, выглядел особенно недовольным, даже озлобленным. Эмили постаралась отвести взгляд – уж слишком неприятным, даже пугающим казалось выражение лица этого человека. В красивых мужественных чертах явственно читалось страшное слово «ненависть».

Оставалось надеяться, что грозный шотландец не окажется одним из ближайших, доверенных советников мужа. Эмили внимательно осмотрела толпу, пытаясь увидеть вождя и господина. И лишь после того, как всадники подвели коня прямо к стоящим на крыльце воинам, стало ясно, что один из них и есть будущий супруг. Как же не хотелось этого признавать!

Оставалось лишь молиться, чтобы, чего доброго, вождем не оказался самый заметный, самый высокий и самый хмурый человек в центре толпы. Эмили едва заметно перекрестилась.

Воин сделал шаг вперед, и Эмили вознесла последнюю отчаянную молитву. Все оказалось напрасно. Надежды мгновенно рухнули: это он.

Не обращая на гостью внимания, человек знаком приказал всадникам спешиться и следовать за ним.

– А англичанку куда девать? – поинтересовался тот, который ехал рядом.

Будущий супруг лишь неопределенно пожал плечами и вошел в дом. Подобному поведению трудно было отыскать логичное объяснение, а уж тем более достойное оправдание, даже в том случае, если шотландец был сущим варваром, как полагала Сибил.

Какая удача, что на ее месте не оказалась Абигайл! Бог знает что могло бы случиться с хрупкой, беззащитной сестрой в этой холодной, враждебной стране. А может быть, правду знает не Бог, а сам дьявол?

Эмили прогнала прочь греховную мысль, однако так и не смогла избавиться от тяжкого предчувствия.

Глава 2

Конвоиры спешились. Тут же подбежали двое юношей и увели коней. Эмили тоже торопливо соскочила с измученной лошади – так неловко, что едва не упала. От долгого, с рассвета до заката, путешествия верхом ноги затекли, стали ватными и решительно отказывались подчиняться.

На глаза Эмили навернулись жалкие, беспомощные слезы. Пришлось побыстрее их смахнуть, пока никто не заметил. И вдруг на плечо ее легла теплая рука. Эмили удивленно оглянулась. Рядом стояла незнакомая молодая женщина. Наряд не оставлял сомнений: дочь клана, одна из Синклеров.

Незнакомка выглядела очень миловидной: темные вьющиеся волосы, широко поставленные, чуть раскосые бархатные карие глаза. Нетрудно было заметить, что она ждет ребенка: плед не мог скрыть выступающего живота. Эмили решила, что срок небольшой – месяцев пять, не больше.

Шотландка слегка поклонилась:

– Мое имя – Катриона, но все зовут просто Кэт. Нам с тобой предстоит стать сестрами.

Речь звучала очень непривычно: медленно, протяжно. Сильный акцент напоминал, как далеко на север закинула Эмили непредсказуемая судьба.

– Ты говоришь по-английски? – удивилась она и поклонилась в ответ, правда, довольно неуклюже. Тело все еще отказывалось слушаться.

– Как видишь.

– Очень рада познакомиться, Кэт. Меня зовут Эмили Гамильтон. Я дочь сэра Рубена.

Последнюю фразу Эмили произнесла по-гэльски.

– Я так и подумала, – просто заметила Кэт. – Как приятно, что ты говоришь на нашем языке.

– Поместье моего отца расположено на самой границе.

– Понятно. Мне было известно лишь то, что ты англичанка.

– А ты, случайно, не знаешь, куда я должна идти и что делать?

Полный жизни двор внезапно опустел; все воины куда-то исчезли.

– До свадьбы останешься со мной. Жаль, конечно, что у тебя не будет собственной спальни, но сейчас в замке нет свободных комнат. – Кэт виновато улыбнулась, и красивое лицо тут же вспыхнуло мягким светом.

Если все шотландские женщины были так же хороши, как Кэт, то стоило ли удивляться, что суженый проявил откровенное недовольство при виде невесты из Англии? Стараниями Сибил Эмили придерживалась не слишком высокого мнения о собственной внешности. Мачеха неустанно твердила не только о маленьком росте, но и о других ее недостатках.

Волосы падчерицы казались ей слишком курчавыми и в то же время недостаточно яркими. В отличие от роскошных блестящих черных кудрей шотландки локоны Эмили выглядели не то каштановыми, не то темно-русыми. Сибил нередко повторяла, что они так и не смогли выбрать себе подходящий цвет. Не нравились мачехе и глаза цвета лаванды. Разве бывают на свете сиреневые глаза? Эмили не раз приходилось слышать, что это знак свыше, причем знак недобрый. Но главным недостатком падчерицы Сибил считала мягкую, округлую фигуру. Откровенно женственные формы никак не соответствовали идеалам величественной сдержанности, аристократической скромности и многозначительной недоговоренности.

– А твой муж не будет возражать против моего присутствия? – уточнила Эмили, пытаясь отвязать седельную сумку непослушными, окостеневшими от долгого напряжения пальцами.

Кэт взялась помогать.

– Супруг погиб в бою четыре месяца назад.

Эмили не стала уточнять, в каком именно бою. И англичане, и жители южных равнинных земель Шотландии считали, что если горцы не воюют, то это всего лишь означает, что они готовятся к войне.

– Очень жаль. Прости. – Эмили сочувственно сжала руку новой знакомой. – А мое присутствие тебя не стеснит?