Мир перевернутый (СИ) - Румянцева Киара. Страница 59

— Эм… в смысле Вами? — силясь понять, решила я уточнить.

— Нет, тобой, — поправил меня Леван. — Данная финансовая схема выгодна тем, что уменьшает риски и позволяет передать наследство без уплаты налога. Основной пакет акций, пятьдесят три процента, принадлежал будущему владельцу, то есть тебе. Это довольно внушительная часть, которая на данный момент составляет примерно четверть общего дохода NRG-group. Чтобы не выставлять на продажу Эвелкон, права наследования передавались через Швейцарский банк, в хранилище которого и были отданы акции на предъявителя, который сможет доказать, что он является нашим ребенком. После того как слияние произошло, оставалось только оформить документы на наследника…

— Ника? — решила уточнить я, переведя взгляд на… Эм, а кем мы теперь друг другу являемся, хотелось бы мне знать.

— Ирина, не он… ты, — устало проговорил Толок.

— Как так? — удивленно посмотрела я на Юрия Анатольевича.

— На тот момент твоя мама была на восьмом месяце беременности.

— Но как же тогда… — непонимающе обвела я всех взглядом. — Я не понимаю… если я еще не родилась, как же тогда все оформили?

— Наследник — это общее определение. Физическое лицо, которое предъявит доказательства родства.

— Ага! — дошло наконец-то до меня. — Значит, чтобы вступить в права наследования надо только принести свидетельства, что ты не самозванец. И что… эм… Наталья приходится твоей биологической матерью, — эко меня на умности пробило.

— Не только, — возразил Леван. — Обоих родителей.

— Бастарды исключаются… — буркнула я.

— Ирина, — с негодованием покачав головой, воскликнула тетка.

— Ладно, это я поняла. Я другое не могу понять… почему Вы отказались от меня?

— Я не отказывался, — проговорил Леван, и впервые с момента нашего знакомства в его холодных зеленых глазах мелькнуло что-то человеческое. Эмоции, которые в следующее мгновение опять были погребены под маской уверенности и ледяного спокойствия. — Когда произошла сделка, и Эвелкон стал частью NRG-group, он временно потерял своего руководителя. Это стандартная процедура. Через неделю была назначена встреча у нотариуса, где схема передачи Эвелкона перешла бы в свой заключительный этап, а Наталья становилась временным исполнительным директором до того момента, пока наш Наследник не решит занять пост главы компании. Но Наташа просила поторопиться, и я уступил. А через два дня ее убили.

— Как… убили… — тихо, в шоковом состоянии прошептала я.

— Она погибла от пулевого ранения. Тебя удалось спасти, — сухо проговорил Леван.

Я обхватила себя руками, спрятав голову в коленях.

Что… как…

— За что? — сформировала я наконец-то вопрос.

— Напавшие убили твою мать, думая, что права наследования еще не переданы, тогда компанию можно было бы выкупить или… стать ее акционером, или возглавить. Элвекон была очень прибыльной.

— Но разве Вы как глава не могли назначить временного директора?!

— Смысл? Акции мне не принадлежали.

— Я не понимаю… как можно выкупить компанию?!

— Пакет акций, которым владела Наталья, и который мог обеспечить финансовую стабильность компании, принадлежал Наследнику, а он вступал в права только по достижении совершеннолетия.

— Восемнадцати лет?

— Нет, двадцати одного.

— Тогда… Почему Вы отдали меня?

— В ночь, когда все произошло, надо было действовать как можно быстрее. Как только я понял, из-за чего все произошло, то решил обезопасить тебя. Люди, которые убили твою мать, запросто могли убить и тебя. Ведь в случае твоей смерти Эвелкон так же оставался без руководителя.

— Но… Вы же сказали, что акции выдаются на предъявителя?!

— Да, — согласился Леван. — Но так как ты была на тот момент единственным общим ребенком, данный пункт был оговорен в договоре. Если в назначенный срок Наследник не объявится, то акции передаются действующему руководителю или… в случае отсутствия такового выпускаются на рынок инвестиций.

— А вы разве не акционер? — с сомнением покосившись на Левана, спросила я.

— Акционер, но шесть процентов против пятидесяти трех ничем помочь не смогут. Единственное, что было в моих силах, это тянуть время, предоставив копию договора с Лственгном.

— Господи, чего же все так сложно, — прохныкала я.

Поток информации просто не укладывался в моей голове!

— Я не хотел, чтобы твоя жизнь превратилась в сплошное наблюдение… этого не хотела и твоя мать… она желала для тебя нормальной спокойной жизни. Подкупив врача и акушерку, которые принимали роды, я забрал тебя, отдав единственным людям, которым полностью доверял.

Я посмотрела на Толока и тетю Валю.

— Я всегда любила тебя, — ласково проговорила тетя. — Мы выросли с твоей мамой, она была мне названной сестрой. Когда все произошло, я естественно с радостью приняла тебя и любила как свою дочь, — тетка смахнула с глаз выступившие слезы.

— Я тоже… — тихо проговорила я, обняв ее.

Да, мне лгали, притом всю мою жизнь, но это не перечеркнет того, что сделала для меня тетя Валя. Да и Толок… сколько раз я злилась на него, впоследствии понимая, что декан зачастую был прав.

— Юрий присматривал и помогал по мере сил, а так же передавал мне все новости касательно твоей жизни. И, кстати, у тебя через неделю день рождения…

— Как это?!

— Мы изменили твою дату рождения, на самом деле ты родилась не семнадцатого апреля, а тридцатого марта.

Даже мата уже не осталось… Это как же голова должна в экстремальных ситуациях работать, чтобы все так быстро провернуть?!

— А Ник? — спросила я, очнувшись.

У меня такая катавасия в голове, что я уже не решалась разобраться в самой себе и главное в отношении ко всему этому. Потом… сейчас на обдумывание у меня просто нет сил и мозговой активности.

— Делу был дан ход. Все знали, что у меня родился ребенок. СМИ пестрели заголовками об убийстве. Поэтому я просто купил ребенка у женщины, которая хотела отказаться от него.

— Что сделал?! — в шоке переспросила я… — Но зачем?!

— Я решил, что будет проще и лучше, если ребенок все же будет. И пока ты будешь расти в тишине и спокойствии подальше от этого всего, он станет для всех Наследником Натальи. Это конечно давало дополнительные риски для него…

Он еще что-то говорил, но я уже не слушала. Значит вот так… Этот человек, язык не поворачивается назвать его отцом, взял маленького ребенка, прекрасно понимая, что его жизнь будет находиться под угрозой. Берет с тем расчетом, что если с ним что-то все же случится до моего совершеннолетия, то у него будет запасной аэродром… Мне стало тяжело дышать, мозг вообще отказывался переваривать и усваивать данную информацию. Леван Эрденко без колебаний подставил под удар чужого ребенка, и все это ради Денег…

— Деньги… — повторила я на автомате последнюю мысль.

Ник хмыкнул, горько и ожесточенно, и я непонимающе перевела на него взгляд.

— Я не родной его сын, это докажет любая экспертиза, так что все права наследования принадлежат полностью тебе…

Я вскочила и изо всех сил дала ему пощечину. Меня трясло уже не от обиды или обмана, а от ярости.

Впервые понимаю выражение — пыхать огнем.

— Ирина… — охает тетка.

Толок молчит с непроницаемым выражением лица.

— Вы… — я повернулась, загнав подальше желание кинуться на Левана Эрденко, и совершенно невежливо ткнула в него пальцем. — Вы — чудовище! Вы знали, что берете ребенка, которого хотят убить! Да Вы…

— Лучше он, чем ты, — спокойно и твердо проговорил он.

У меня, кажется, волосы на затылке дыбом встали.

— Ты мне не отец! Ты чуждая мразь в обличии хомо сапиенса и без единого признака человечности, — рыкнула я, развернулась и вышла, напоследок хлопнув дверью от души и с добрым чувством.

На выходе какая-то братва пыталась меня задержать.

— Отпустить, — ледяной голос, раздавшийся за моей спиной, привел охрану в состояние конвоя, молчаливого и безучастного.

— Ирина, — осторожно позвал меня Ник.