Маглор. Трилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 150

Мои санки тряхнуло, и из-под ног во все стороны брызнули зловонные капли «болотной топи», мерзкой и трудно снимаемой ловушки. Однако сработала эта гадость впустую, я успел проскочить ее на полной скорости. От приостановившегося противника донесся ментальный отзвук злого разочарования, а в следующий момент он начал что-то торопливо плести пальцами. Я резко свернул в сторону, обходя мага по дуге, и бросил в него оцепенение, но проверенное заклинание прошло сквозь пустоту.

Маг исчез, словно растворился, и сделать это можно было только одним способом — открыть портал. А вот как раз его у дроу и не должно было быть. И потому я сначала не поверил свои глазам, ушам и прочим органам чувств и несколько раз промчался по тому месту. Однако все: и слабый отголосок сильного заклинания, и отсутствие даже следов ауры — говорило о том, что мне встретилось нечто не менее таинственное, чем святая Элторна.

Обратно я шел своими ногами, методично обыскивая поисковичками дорожку и кусты и уничтожая ловушки. В одном месте под кустами обнаружилась прикрытая простеньким пологом невидимости тесная клетка, в которой сидели два взъерошенных зверька, волчонок и рысь.

— Если я открою клетку, вы не убежите? — приветливо поинтересовался я, заглянул в полубезумные от ужаса глаза и отчетливо понял: убегут. Просто не могут не убежать, потому что только это желание и живет сейчас в их перепуганных душах, выжигая напрочь все остальное.

Я скрипнул зубами, поднял клетку воздушной петлей и потащил за собой, продолжая убирать ловушки. Некоторые из них были поставлены магом без использования амулетов, и вот эти были кратковременными, через час-другой и сами могли рассыпаться. А вот те, на которые он не пожалел заряженных колец и брошей, могли хранить силу еще несколько часов или дней, и я вовсе не желал, чтоб в них попал кто-то беспечный и беззащитный.

— Иридос, — позвал от калитки Таилос, и я обнаружил, что мои домочадцы уже успели собрать стрелков и посадить вдоль дорожки ровным, стонущим рядком, — отпусти ты их. А то мы тут потом неделю ходить не сможем.

Дроу оскорбленно застонали в ответ, но мне не было их жаль. Вот эти сидели на деревьях на самый крайний случай, и, если бы не моя шкура, Алдорису пришлось бы очень постараться, чтоб вернуть меня стае. И тем не менее медведь был прав, и мне пришлось кастовать отмену заклятия. Но в назидание я создал над стрелками очищающий ливень, и целую минуту они барахтались в его мощных струях.

— А где женщины? — пройдя в сад, осведомился я у мрачных домочадцев. — У меня тут чьи-то дети.

— Где дети?! — вскинулся немолодой оборотень, и при виде его моя драконья шкура вместе с когтями вмиг самовольно вылезли наружу.

— Вот, — недоумевая, что это за странный вопрос, обернулся я и только тут понял, что так и не снял с клетки заклинание невидимости, и никто, кроме меня, детей не замечает.

Маги дроу явно не ожидали встретить здесь ментала, иначе не стали бы тратить магию на заклинание, не действующее ни на одного из нас. Особенно такого низкого уровня. А вот дроу и оборотни сквозь него видеть не могли.

Проклятая пентаграмма, а почему же они не почувствовали запаха? И только тут я наконец догадался почему. Человеческие байки насчет того, что оборотни гибнут от запаха чеснока, глупость конечно же полнейшая. Но вот почувствовать легкий запах коконов, доносящийся из натертой чесноком клетки, не сумеет ни один оборотень.

Одним движением руки я снял заклинание, а потом сорвал с дверцы замок.

— Пресветлые духи! — Незнакомая женщина, возле которой толпилось несколько оборотней, вырвалась из их успокаивающих объятий и рванулась к клетке. — Ноли, Сатик!

— Я рад, что мы решили сюда прийти, — старик распахнул длинную куртку, и я увидел на нем пояс вожака и ножны с кинжалом, — прими нас в свою стаю, иначе не сберегу ребятню.

Проклятая пентаграмма, да ведь если так будет продолжаться, я от этого железа скоро на кровати не помещусь.

— Бери, — подтолкнул Таилос, и я, несчастно вздохнув, взял пояс и протянул сдавшемуся вожаку ладонь.

И только когда ее обожгло мимолетное прикосновение, сообразил, что старик легко снял с себя символ вожака. Несмотря на то что я чувствую в его оружии незаурядную силу.

— А я не могу снять свой пояс, — откровенно пожаловался я, вынимая из ножен его кинжал, и оборотень вдруг усмехнулся с лукавым облегчением.

— Так нужно было закрепить связь кровью, всего несколько капель, тогда можешь и снимать и оставлять, никто не прикоснется.

— Где ты раньше был, — вздохнув, я оглянулся на сосредоточенных домочадцев и понял, чего они ждут.

И почему держат в стороне столичного мага, считают, что никто не должен видеть сокровенных тайн оборотней. Но спорить и приказывать пустить его ближе не стал, опытный маглор и сам найдет способ подсмотреть.

Решительно застегнул поверх своего пояса второй, еще хранящий чужой запах и тепло, наполовину вытащил из ножен синеватое, как инеем покрытое потайными узорами лезвие кинжала и начал объединение. Тонкий кинжал старика я совмещал со своим уже увереннее, чем в первый раз, да и руны быстрее находили свои места. Короткая вспышка, волна освободившейся магии, и нет больше ни второго пояса, ни вторых ножен.

Вытащив из ножен клинок, я задумчиво осмотрел его острие, сильно сомневаясь, что оно прорежет мою шкуру. Но желание спать спокойно, без кучи громыхающего металла, все же победило, и я поднес кончик кинжала к пальцу, мысленно уговаривая свою защиту не сопротивляться и позволить мне сделать хоть небольшой прокол. Все маглоры знают, что многие артефакты, изготовленные в смутные времена после разлома, завязывались именно на кровь одаренных, и потому я сразу поверил словам старика.

Оставалось только убедить собственную шкуру, которая слушала меня далеко не всегда. Я вспомнил, как она реагировала на Мэлин, и едко ухмыльнулся. Других я могу обманывать сколько угодно, но самому мне давно ясно, почему шкура так безоговорочно признала ее своей.

Внезапная боль кольнула палец, и я неверяще уставился на лишенную когтей и шкуры руку, с которой капали тяжелые темные капли. Великая пентаграмма, подставляя под них клинок, охнул я про себя, вот он, ключик, открывающий тайную дверцу.

По металлу побежала туманная волна изменения, отдалась в руку жаром, и я залечил ранку на пальце. А потом спокойно снял с себя пояс, подержал на руке, радуясь непривычной свободе, и — надел снова. Защита, которая от него исходила, пока была необходима не только мне одному.

— Идемте в дом, — позвал я новичков, зная, что все они сейчас временно беззащитны и бесправны, — там я вас всех приму в стаю.

— Я рад, — тихо сказал Алдорис, поджидавший меня у дорожки, когда я поравнялся с ним, — что уговорил королеву подарить тебе сорбы. Но если ты не против, я посоветую ей прислать Мэлин в подарок еще что-нибудь нужное.

— Поговори с Кахорисом, — устало посоветовал я, — он у нас отвечает за хозяйство. Но вообще мы ни от чего не отказываемся.

В этот раз прием в стаю мы провели много быстрее, чем обычно. Пока новички лизали мою несчастную ладонь и пили выдаваемое ведьмой зелье, Алдорис помогал Лавене залечивать ожоги и ушибы, более серьезных ран было всего две, и с ними маглоры справились в первую очередь. Мои домочадцы в это время расставляли принесенные из кладовой лакомства, оставшиеся после вчерашнего ужина.

— Я смотрю, вы богато живете, — осторожно заметил Хорил, бывший вожак стаи в три десятка оборотней.

— У нас вчера свадьба была, — просто пояснил Кахорис, — дочку Орисьи за племянника правителя выдали, вот и расстарались.

— Нелегко ей там будет.

В голосе старого оборотня я расслышал искреннее сочувствие и потому устало объяснил:

— Нет. Он в стаю попросился, здесь жить будут.

— Иди-ка ты спать, — посмотрев на меня, прикрикнула Орисья, — мы и сами справимся. Детям уже постелили.

— Ну раз я как дети, — сделал я обиженный вид, но все же встал со стула и отправился в свою комнату. Утро обещало быть нелегким.