Маглор. Трилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 163

Я посмотрел на опустевший диван, вздохнул и поплелся в свою комнату обдумывать все произошедшее за день. А едва растянулся на непривычно мягкой постели, перед лицом замерцал вестник. В душе вдруг робко шевельнулась надежда: она же теперь магиня, значит, могла научиться…

Однако письмо оказалось от Ренгиуса, он писал, что забыл сказать важную вещь. Мне все-таки нужно натаскать этих бревен на свой дом, из них я построю все почти без усилий и без помощи домочадцев.

— Благодарю, — сказал я темноте за окном, — но дома для оборотней мне будет строить из них ничуть не труднее.

ГЛАВА 12

Разбудил меня стук, негромкий, глухой и равномерный. Сначала, открыв глаза, разглядев новое устройство комнаты и сообразив, что нахожусь в своем доме, я не поверил собственному слуху. Не мог никто стучать не только в доме, но и поблизости. Наверное, мне это приснилось или пригрезилось со сна. Однако секунды шли, я уже совершенно проснулся, а стук все не прекращался.

Пришлось кастовать поисковик, привязывать его к зеркальцу и посылать на поиск источника этого шума. Долго искать виновника поисковику не пришлось, посредине кухни сидел Алдорис и небрежно помахивал рукой. А напротив него, прямо на полу, лежала куча камней, и с ними что-то происходило. И именно они издавали это непрерывное постукивание.

— Треснутая пентаграмма, — сердито проворчал я, слезая с постели, — вот потому я и не буду строить себе дом. Как можно дольше.

Посмотрел в окно, просто полюбоваться видом и определить, давно ли рассвело, и обнаружил, что утро снова радует нас дождем. И, судя по серым тучам, это не гроза, а более затяжная непогода. Ну вот и хорошо, сейчас пройдусь по домам и проверю, у всех ли в порядке крыши.

Но сделал пару шагов и сообразил, что это будет смешно и неправильно. Нет, крыши чинить как раз правильно, но бегать по деревне — не мое дело. И не потому что я загордился, просто успею больше сделать. Потому вернулся, написал пару строк и отправил вестника Кахорису. Потом с минуту постоял, разрываясь между осторожностью, здравым смыслом и собственным эгоизмом, и, злясь на самого себя, сдался эгоизму. Написал «доброе утро» и послал в гостиницу, рисунок резерва одной из гостий я вчера постарался запомнить очень хорошо.

И лишь потом, с бесшабашностью устроившего шалость ученика, направился к лестнице.

— Доброе утро, — едва завидев на ступенях мои ноги, сказал маглор, — я тебя разбудил специально.

— Спасибо, — оставалось ответить мне, — тебе пора домой или позавтракаем вместе?

— У меня время до обеда, так что умывайся и делай завтрак, — заявил он, и я, пожав плечами, направился в умывальню, пытаясь понять, что в нем изменилось со вчерашнего вечера?!

Как-то по-другому он начал разговаривать, да и не смотрит больше настороженно, как все маглоры, живущие в человеческих землях. Впрочем, мне такое обращение нравится намного больше, чем маглорская подозрительность и щепетильность Лавены.

— Что ты любишь на завтрак? — вернувшись к столу, спросил я, решив пока не обращать внимания на странные камни.

— Там за калиткой поставили кувшин с медом, — сообщил он, — я не стал трогать щиты, открой сам, я принесу.

— Сиди. — Я привычно создал воздушную лиану и, приоткрыв на минуту защиту, притащил кувшин на стол. — И с чем мы будем этот мед есть?

— С горячими лепешками или пончиками. — Алдорис ни капли не смутился, и это мне снова понравилось.

— Давай я создам разных булочек, печений, лепешек, блинов и оладий, — сопровождая свои слова действиями, сказал я и поставил в дополнение к горячему печеву холодное молоко и кофе, — а ты объяснишь две вещи. Что ты там такое делаешь и почему стал разговаривать со мной как с оборотнем, а не как с маглором.

— Не как с оборотнем, — садясь к столу, поправил он, — а как с маглором, только закончившим практику. Ведь ты им по сути дела и являешься, только никак не хочешь признать. Или просто настолько замотался со своими делами, что никак не доберешься до наблюдателя.

В первый момент, услышав это ошеломляющее заявление, я откровенно заулыбался. Само собой, очень приятно услышать такие слова от сородича и коллеги, достигшего последней ступени перед возвращением домой. Скоро на ногте его мизинца появится последняя темная полоска, и королева Альбиона начнет подыскивать себе нового личного мага. Чем-то эта мысль зацепила меня, и я спросил скорее из маглорского любопытства, нежели всерьез:

— А ты бы смог забыть про то, что нужно посетить наблюдателя?

Алдорис макнул в янтарный мед кусочек свежей лепешки, прожевал, запил молоком и неожиданно вздохнул:

— Уже третий год забываю.

— Что?! — Я отставил в сторону чашку и неверяще уставился в его серьезное лицо. — Ты не хочешь возвращаться на плато?

— А ты? — усмехнулся он в ответ. — Ты ведь выполнил два значительных контракта, и не важно, что второй брал у простой ведьмы, наблюдатели считают по-своему. Так почему тебя не волнуют полоски на ногтях?

— А что будет, — задумался я над вопросом, которым ни разу не задавался прежде, — когда ты поставишь на ноготь последнюю полоску?

— Может, они станут золотыми? — лукаво усмехнулся маг.

— Шутишь? — Я лихорадочно искал ответ, припоминая всех знакомых магистров, точно прошедших практику. — Неужели просто исчезнут? В смысле полоски?!

— Я горжусь твоей сообразительностью, — ехидно заметил он.

А я вспомнил, что, когда мы уходили с плато и клялись пройти практику, несмотря на все трудности, наблюдатель поставил каждому по тонкой подарочной полоске, означающей выполненный полугодовой контракт. Разумеется, никого из чистопородных людей эта полоска не обманула, маглора, не умеющего полноценно умыться одной миской теплой воды, видно за лигу. Но как грела мне тогда душу эта узенькая полосочка!

— Значит, все маги, встреченные мною в человеческих землях и не имеющие ни одной полосы, — развивал я свое открытие, — уже прошли практику или магистры? Как интересно. Но спасибо за рассказ. А теперь объясни, зачем ты ломаешь тут камни?

— Утром погулял по участку и нашел несколько обломков кварцита. Решил нарезать тебе плитку, может, надумаешь делать очаг. В дождь не помешал бы огонь.

Если бы это сказал Кахорис, я бы представил все, что он видел возле этого очага в мечтах, и разозлился. А сейчас подтянул к себе несколько кусков камня, рассмотрел рыжеватые, похожие на затухающие языки пламени плитки размером и толщиной с ладонь и задумался. Да, осень подступит незаметно, в этом я имел опыт убедиться, и понадобятся очаги, дрова, теплые вещи. Святая пентаграмма, когда же мы успеем все это запасти?!

Вот кончится дождь, и нужно отправлять мужчин за дровами. И узнать, кстати, чем топят печи местные жители.

— Ну и о чем ты задумался? — не дождавшись ответа, поинтересовался маглор.

— О дровах, — честно ответил я, — нужно узнать, где селяне берут дрова на зиму.

— А о своем очаге?

— Мне его построить полчаса, только нужна глина и камни, — снова откровенно признался я. Это я дерево могу создать из прутьев и веток да укрепить магией. — Но сейчас я не хочу тратить на очаг силы. Кахорис послал по селу парней проверить, у кого течет крыша, сначала я починю им дома.

— Понятно. — Чуть нахмурился Алдорис, съел еще блинчик, отодвинул тарелку и заявил: — Твой Кахорис — молодец. И мыслит правильно. А про то, что маглоры устают, когда рядом толкутся люди, нужно просто объяснить.

— Вот он сейчас придет, и ты объясни. — Я с надеждой уставился на Алдориса. — А я пока крыши починю.

— Вообще-то я собирался, пока у меня есть время, наделать плит из тех валунов, что лежат у тебя на участке, — наконец сознался он, — хотел только спросить, есть там какой-то особый камень, который ты хочешь оставить целым? А то потом склеивать его обратно не стану.

— Нету, — вспомнив, сколько вокруг валунов, помотал я головой, — можешь делать плиты. Только строить я все равно ничего сейчас не буду.