Маглор. Трилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 54

Мэлин с той минуты, как вышла из своей комнаты в мужской одежде и с мешком в руках, не произнесла ни слова. Сначала я этому был невероятно рад, потом начал понемногу беспокоиться, но молчал так же упорно, решив отложить все разговоры до первого привала.

Место для привала нашлось само – стоящий на отшибе хуторок с намалеванной на заборе углем миской и ложкой. Пренебрегать таким приглашением не следовало, дня через два, после перевала, в землях дроу не будет ни таких хуторков, ни добродушных крестьян, готовых пустить на ночлег и накормить всего за полсеребрушки.

– Ну а теперь рассказывай, – отодвинув расписную глиняную миску, приказал я бастарде, пользуясь тем, что сидели мы не в доме, а под навесом, и подслушать нас не смог бы даже маг.

– Простите, пожалуйста, господин Тадор, – не поднимая головы, тихо пролепетала бастарда, – я больше никогда так не буду делать.

У меня даже ладони зачесались – так захотелось поступить, как поступают разгневанные воспитатели с нашкодившими воспитанниками. Но я сумел сдержаться, лишь поторопился спрятать под стол руки, чтобы никто не заметил прорезавшихся когтей.

– Про магов рассказывай, – еще официальнее и холоднее повторил я, – и поподробнее.

– Я не видела, откуда они появились, – вздрогнув, как от дуновения ледяного ветерка, прошептала Мэлин и невольно оглянулась. – Двое. Одеты хорошо и по-местному, но я сразу почувствовала, как они все прощупывают магией. У тебя… У вас тоже такие щупальца, но ощущаются по-разному. У них более острые, горячие.

Значит, используют поисковички не седьмой или шестой ступени, сразу сообразил я, а четвертой или даже третьей. Странно. Таких сильных магов не должно быть ни у одной известной мне расы.

Самые сильные после нас маги у дроу. Однако у большинства из них намного меньше магический резерв, чем у нас, и потому они относятся к магии очень бережно. Хотя есть еще магистры, но они из своей столицы обычно не выбираются, предпочитая посылать с поручениями учеников. Разумеется, это слухи, а не самые точные сведения. Живут они уединенно и с соседями секретами делиться не любят.

В любом случае нам нужно торопиться. Раз маги почти смогли найти нас, их ненадолго задержат мои ловушки. И раз сумели просчитать город, где нас ждать, стало быть, точно знают и о моем контракте, и о задании королевы.

– Поехали, – расспросив Мэлин про сеть и ауры, приказал я.

Поднялся со скамьи, шагнул к привязанным у корыта с нарубленной капустой животным, бдительно оглядел почти пустынную дорогу… и сердце у меня словно оборвалось. Небольшой отряд из пяти или шести всадников стремительно вылетел из-за купы деревьев шагах в шестистах от нас. Так не ездят ни наемники, ни купцы, так скачет только погоня.

– Быстрей! – шикнул я на девчонку, и, прыгнув в седло, направил шарга навстречу выскочившему из дома хозяину.

Приготовленная монетка перекочевала в его карман, а пока он нарочито неторопливо искал сдачу, я спешно творил иллюзию и отвод глаз. Секунду посомневавшись, добавил хозяину забывчивости и, схватив ремешок животного, на котором уже сидела Мэлин, быстро проехал в огород.

Наевшиеся животные не реагировали ни на огурчики, ни на розовевшие помидоры, но мои шустрые следилки нарвали и рассовали в дорожные мешки целую кучу разнообразных овощей. И дорисовали на дорожках полсотни следов шаргов, ведущих во все стороны.

Человек, следом за которым движется смертельная опасность, либо совершенно теряет голову от страха, либо становится хитрым и бдительным, как зверь. А маг в такие минуты вспоминает накрепко вбитые учителем правила и самые разнообразные способы обмануть погоню.

Вот и я все вспомнил – словно в голове магический светлячок вспыхнул и осветил полузабытые за ненадобностью хитрости.

Из огорода мы выехали, накрытые отводом глаз, а затем я его усилил, переведя в полную невидимость. Птичьи лапы скакунов опутал воздушными подушечками, добавил им силы и скорости, и только после этого свернул на дорогу.

Отряд, предсказуемо замешкавшийся возле хуторка, очень быстро исчез из поля зрения вместе с соломенной крышей неказистого строения, но мы продолжали мчаться, не сбавляя скорости.

Глава 24

Без разговоров и остановок мы скакали больше двух часов, когда в широкой ложбине между холмов показалось довольно большое село. Мне очень не хотелось в него заезжать, но дорога проходила по главной улице, и другой тут не было. К тому же у меня нашлось в этом селе важное дело, ради которого мне пришлось остановиться на несколько минут в придорожных кустах, привести себя в порядок и сменить иллюзию.

– Господин Тадор, – садясь на лошадь, еле выдавила из себя ведьмочка, – простите, пожалуйста.

– Мэлин! – резко оборвал ее я, сейчас не время для разборок. Потом рассмотрел выражение лица, секунду поколебался и сдвинул в сторону невидимую шапочку.

Да что за проклятая пентаграмма, почему она меня ненавидит и откуда в ней такая жгучая обида и полынно-горькая боль? Что я сказал или сделал, чтобы заслужить такое отношение? Ведь столько добра ей сделал, только об ее защите и пекусь.

– Я больше не буду, правда… – А сама еле слезы сдерживает.

– Окаянная пентаграмма! – не выдержал я, бросаясь к старой дикой яблоне и с яростью впиваясь в нее когтями, взрезая и срывая целые пласты коры и древесины. – Сколько можно! Ну почему ты такая упрямая и злая?

– Потому что ты из меня рабыню сделал! – вдруг тоже вспылила девчонка, и слезы все-таки брызнули, покатились по некрасиво скривившемуся личику. – Подчинение наложил!

– Выпороть бы тебя за такую подлую ложь! – свирепо прорычал я, начиная понимать, в чем дело, и остывать. – Да некогда, спасать дурочку нужно. Поехали!

Прыгнул в седло, поправил иллюзию и направил шарга в селение.

Минуты через две когти исчезли, и злость тоже, но разговаривать с ней не хотелось. Это же нужно придумать – подчинение! Как будто она не помнит, как чувствовала себя под подчинением в крепости! От него человек не становится спокойнее, а просто не может делать то, чего не приказали. А она спокойно ела, гуляла и даже не поняла, что это не подчинение, а невозмутимость? Не верится. Как бы я ни называл девчонку глупой, отказать ей в сообразительности никак не могу. Другое дело, что она, как все ведьмы, обладает излишней мнительностью и независимостью, но ума эти качества не отнимают.

Но тогда почему она так упорно просила прощения? Значит, считала, что находится под заклятием, и хотела, чтоб я его снял. Проклятая пентаграмма, что-то не сходится. Нужно еще раз все обдумать, но позже, сейчас мы как раз въезжаем в село.

Карта окрестностей, захватывающая большую часть земель дроу, вместе с их столицей, нашлась именно там, где я и надеялся. На этот раз я не стал разговаривать с хозяином; сделал вид, что зашел по ошибке, повернулся к двери и набросил на себя отвод глаз. Лавочник проворчал что-то наподобие «ходят тут всякие» и уткнулся в толстую книгу, а я спокойно занес себе в память все известные магам тропы и пещерки.

Мэлин ждала за углом, держа за ремешок моего шарга, и была по-прежнему мрачнее тучи, хотя к ее новому облику старухи-полукровки с гномьей кровью это выражение лица даже подходило.

– Едем, – коротко бросил я, усаживаясь в седло и не обращая никакого внимания на кислую гримаску, скользнувшую по лицу старушки.

Да знаю я, что она хочет есть, и сам хочу, но придется потерпеть. Как мне подсказала карта, через пару лиг от села будет развилка, и одна из дорог потом пойдет в сторону Тмиса, столицы дроу, а другая – через мостик в сторону охотничьего домика одного из тех знатных господ, что посещают свои земли только проездом или желая поохотиться.

Вот в этом домике я и собираюсь остановиться, потому что тайная инструкция, вложенная в кристалл карты, категорически не советует ехать дальше одному. И я не собираюсь строить из себя героя, а намерен с утра отправиться на поиски обоза или надежных попутчиков.