Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 50

Вот и наша общага, вот и старичок, метнувший в меня перо. Уклонившись, я отсалютовал ему и взлетел по лестнице. В комнате снова наша троица: девушки кружатся в новых платьях, а Дирг оценивающе кивает.

— Тим, ты посмотри… — начала Лейла.

Я, напрочь игнорируя этих бабочек, схватил за грудки рыжего и даже приподнял его над полом.

— Где?! — взревел я.

Дирг ошеломленно посмотрел на меня, а потом указал на одну из половиц. Я отпустил его, отчего парень рухнул в кресло, и отодрал деревяшку. В импровизированном тайнике покоилась бутылка. Схватив ее, я помчался наружу. Пара прыжков по лестнице — и я уже стою около номера одного хорошего знакомого. Постучав три раза, стал ждать, надеясь, что старший курс выбирается не на ночь глядя, а ночью.

— О, Ройс! — удивился вечный стражник. — Что-то ты долго нас искал.

— Были дела, — выплюнул я и без приглашения ворвался в комнату.

На дальней кровати сидел другой студиозус, судя по знакам — целитель четвертого курса.

— Ну, заходи, — усмехнулся обладатель мутантского магического резерва и закрыл за мной дверь.

— Вот. — Я поставил на стол бутылку и сел на стул. — Надо поговорить.

— Эрик, достань бокалы, что ли, — попросил, как здесь принято, парень, присаживаясь напротив. — Так, я уже видел такой лихорадочный блеск в глазах моего старого приятеля. Говорят, он после этого крышу женской общаги подорвал. Так что сразу говори, в чем проблема.

— Как сражаются чертильщики? — с ходу выпалил я.

— Сразу скажу, это плохая затея… Что?!

— Как сражаются чертильщики? — повторил я.

— Так спроси у своих, — насторожился приятель.

— Если пришел к тебе, значит, есть в этом смысл, так? — Я был больше похож на частушника, говорил такими же скороговорками. — У тебя же большой опыт по этой части, давай вспоминай.

Мы некоторое время боролись взглядами, но команда «брейк» поступила, когда до ушей донесся звук разливаемого напитка.

— Да что там вспоминать. Они с шестами обычно выходят, у них там тьма всяких печатей начерчена. Силой заполнят — и вперед, крушат все, что видят. Хотя, похвастаюсь, я еще ни одному чертильщику не слил. Вы ребята, конечно, умные, но не ваша это стихия — сражения, так что я и не знаю, зачем ты в боевуху ударился.

— Скоро сольешь, — хмыкнул я.

— Чего?

— Ментальным заклятием не попадало? — подмигнул я.

Мы переглянулись, а потом засмеялись и опрокинули содержимое бокалов. Целитель, неспешно потягивающий напиток, смотрел на нас ошарашенным взглядом.

— Тебе, что ли?

— Именно мне.

— На сколько? — сразу приосанился приятель.

— На золотой, — прищурился я.

— Крупно ставишь, — протянул знакомый. И ведь верно, обычная ставка для споров — серебруха. — Повышаю до двух.

— Добиваю, — хмыкнул я. — По рукам?

— По рукам.

Мы снова выпили.

— Когда бьемся?

— Через декаду, в это же время.

— Готовься к поражению, салага.

— Губу закатай, стражник.

Мы продолжили смеяться. Я — от радости, а парнишка — просто потому, что такой человек: ему в радость, когда другим радостно. Хороший человек, правильный.

— Ребят, я все понимаю, — подал голос до этого молчавший Эрик, — но пять бутылок, да на троих…

— Каких пять?.. — начал было я, но тут увидел, как целитель ставит на стол еще четыре емкости.

— Надо звать народ, — протянул знакомый. — Кстати, меня Санта зовут.

Мы пожали друг другу руки, а я снова рассмеялся:

— Хорошее имя.

— Да, мне тоже нравится, — улыбнулся собутыльник. — Ладно, я весточку кину, а вы пока закусон организуйте.

Так было положено начало моей первой студенческой вечеринке, хотя лучше бы я ограничился простеньким ответом на вопрос.

Глава 13

Буги-вуги

Пробуждаться от ощущения теплоты, разливающейся по телу, подобно медовой неге, — пожалуй, один из лучших способов встречать новый день. Приоткрыв глаза, я сощурился, стараясь избежать яркого полуденного солнца, и перевернулся на бок. Лучше бы я этого не делал. Голова ревела и рычала не хуже проснувшегося вулкана, в горле тут же пересохло, а на вкус… ну а про вкус и говорить нечего.

Кое-как распахнув широко закрытые глаза, я начал осознавать происходящее. Находился я в каком-то помещении, что уже радует. А после нескольких секунд пристального осмотра стало понятно, что это один из типовых общажных номеров.

— Муах, — причмокнул кто-то рядом, а затем последовал характерный звук шуршащего одеяла.

Медленно повернув голову, я узрел нагое тело с чуть блестящей кожей. Благо по волнистым линиям и некоторым другим признакам можно было не беспокоиться за проведенную ночь. Отогнув одеяло, я поступил, как и следовало в данной ситуации. Не найдя портки, быстренько натянул штаны, схватил ботинки, рубаху и, скрипя зубами от головной боли, на цыпочках переместился к двери.

— Мм?

Как только раздался этот недвусмысленный звук, я замер и затаился. Но вскоре девушка задышала ровнее. Медленно приоткрывая дверь, я молил всех богов, чтобы не скрипнула старая петля. Это было бы страшно по двум причинам. Первая — меня не тянет на беседы такого плана, вторая — что-то мне подсказывает: такого оркестра моя головушка не переживет. Но боги, или кто у них там, смилостивились, дверь бесшумно отворилась, и я выскользнул в коридор.

Обстановка здесь была удручающая. Стены изрисованы какими-то непонятными символами. В некоторых местах виднелись вмятины, а потолок пошел трещинами. Чем-то данный антураж напоминал какой-нибудь старый советский склад бородатых времен. Помещение, не знавшее ремонта со времен закладки первого кирпича, но никак не элитное учебное заведение.

Рядом приоткрылась дверь соседнего номера. Сперва на свет показался чей-то рыжий затылок, а потом выполз и хозяин огненной шевелюры. Дирг немногим отличался от меня, разве что зачем-то напялил один сапог.

— Ты как там?

— А ты что там? — чуть ли не хором прошипели мы, заметив друг друга.

Потом каждый довольно-таки красноречиво кивнул на дверь и на лестницу.

— Надо двигать, — прошипел сосед.

И мы двинули. Перемещаясь по стеночке, избегая каждого скрипа и неровного шума, мы добрались до выхода, затем миновали несколько пролетов и вернулись в свою комнату. Несмотря на царящую разруху в общежитии, наш номер олицетворял островок стабильности в этом море хаоса.

Во всяком случае, никаких рисунков, побитых стен и изодранных занавесок здесь не было. Я хотел начать разговор, но тут же согнулся от очередного приступа головной боли. Друга постигла та же участь. Когда наконец боль поутихла, пришла вторая беда. Приступ похмельной жажды. Дирг взмахнул руками и сотворил нам чистой воды. Одной партии не хватило, да и второй тоже. В итоге, вылакав на брата почти по два графина, мы рухнули на кровати и синхронно вздохнули. По-хорошему надо было бы влить в глотку чего другого, но, как это часто бывает, про утро никто не подумал.

— Помнишь чего? — прохрипел я.

— Почти нет, — буквально выталкивал слова из горла мой собрат по несчастью. — Помню, как ты к нам пришел, как поднялись наверх. Помню, как с приятелями познакомил, потом помню, как тост подняли. Затем вроде еще человек семь пришли и принесли… и еще пришли, и еще принесли… А потом… а потом не помню.

Слушая нехитрый рассказ рыжего, я силился вспомнить хоть какие-нибудь подробности этой вечеринки, но не мог. Все было подернуто дымчатой пленкой. Нет, хватит с меня. С этого дня я трезвенник и язвенник. Еще будучи наемником, божился не пить в больших компаниях, а здесь на фоне маленького личного праздника прямо развезло.

— Слушай, если мы были там… — Аристократ особо выделил последнее слово. — То где наши гарпии?

Я медленно повернул голову на бок и увидел, как в мутных глазах Дирга тускло тлеют обрывки каких-то мыслей.

— Есть два варианта, — вздохнул я.

И тут же мы вздрогнули от неясного шороха. Замерев, мы ждали непонятно чего. Вскоре шорох раздался повторно.