Прикладная некромантия - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 11

Сухощавая фигура Райхэ пошла рябью, и через секунду белые волосы стали пегой с залысинами шевелюрой, рост эльфа уменьшился на голову, проступил животик… Декан смотрел на самого себя, на свою точную копию.

— Растрата, подлог, мошенничество, взятки, — нехорошо и даже угрожающе протянул двойник. — Глава факультета может отличиться многими поступками.

— Милорд ректор знает, кто ты, поганый морф!

— Знает, — не стал спорить тот. — Но милорда ректора ты успел достать не меньше, чем меня. И он воспользуется первым же случаем, чтобы вышвырнуть тебя… А там… Карающие же до сих пор на тебя зуб точат, верно? Сколько за тобой нелегальных жертвоприношений, а?..

На этом приватная беседа декана и преподавателя культурологии закончилась.

— Ублюдок, — с удовлетворением выдохнул Муарр, когда темный эльф покинул его кабинет.

Декан прошелся по комнате взад-вперед, взгромоздил свой объемный зад на край стола и задумался. Ладно, пока ситуация под контролем. Главное, чтобы Райхэ ни до чего не докопался, а мальчишка-эльф ни во что не влез. В целом управиться будет несложно.

Глава 3

Двадцать лет ожидания, двадцать лет плетения паутины, двадцать лет наблюдения за одним-единственным врагом… Для кого-то это было бы слишком долго, невыносимо долго. Но те счета, которые собирается предъявить он, настолько велики, что и сто лет для ожидания — не срок. И вот теперь пришло время потребовать ответа.

Мужчина нахмурился и прикрыл глаза. Плохо, что сюда вмешали студиозусов. На это он не рассчитывал, иначе бы что-нибудь предпринял, оградив молодых магов от проблем. Но с другой стороны, такое происшествие точно не скроешь, будет проведено расследование. Король уже вступил в игру, наградой победителю в которой будет голова врага. Надо сказать, его величество сделал недурной ход. Теперь должны проявить себя Карающие, оплот закона среди магов. Они не подчиняются никому, их власть абсолютна. И если Карающие и посланник короля не пересобачатся, выясняя, кому в конечном итоге должен достаться преступник, то враг не уйдет.

Маг довольно улыбался. Наконец-то настал час его триумфа. Все же тогда, много лет назад, он сделал правильный выбор, хоть и пришлось самому совершить преступление…

Нас троих постигло горе. Настоящее, подлинное и общее. Наши друзья, наша вторая семья или даже будущая семья, как в случае с Анджеем, пропали. Мы словно осиротели. Хотелось напиться, но делать нам этого нельзя. Пьяный некромант — это очень опасно, а пьяный некромант-недоучка — практически катастрофа… Того парня, который после квалификационного экзамена решил почудить на кладбище по пьяной лавочке, выставили из Академии без диплома и лишили права восстановления. И никто даже не подумал за него вступиться.

В тот проклятый день к нам с соболезнованиями подошел, кажется, каждый представитель факультета, от уборщицы до преподавателей. Все они действительно сочувствовали.

А вот потом приперлись светлые. И эти — уж явно не для того, чтобы выразить сожаление.

Мы сидели в рекреации на нашем этаже. Просто молча сидели, никого не трогая. К тому же о чем говорить-то… И тут пожаловала толпа чужаков.

— А это правда, что тринадцать ваших уродов теперь не будут отравлять воздух? — криво осклабившись, поинтересовался один из прибывших, блондин эльфийского типа (может, в каком-то колене наши действительно наследили), глаза большие, голубые и наглые. Терпеть таких засахаренных не могу, так и хочется выбить им пару зубов для восстановления мировой гармонии.

Двое ребят поприличнее попытались было шикнуть на соученика, но тех, кто пришел поиздеваться, оказалось на порядок больше. Блондинистого нахала я помнил — один из столичных новичков. Вон и Кьера нарисовалась, но та хотя бы молча стоит.

— Деточка, ты язык в узел сам завяжешь или тебе помочь? — процедил я сквозь сжатые зубы, мгновенно вскочив на ноги. — Не уймешься — я тебе морду твою смазливую набок сворочу, в зеркало без слез смотреть не сможешь!

Толпа дрогнула. И мой мерзкий характер, и моя тяжелая рука за три года приобрели печальную известность.

Наши тоже стали собираться, намереваясь в случае необходимости оказать как моральную, так и самую что ни на есть физическую поддержку. В том, что я смогу попортить этому гаду рожу, не сомневался никто из присутствующих, кроме самого гада и прочих столичных переведенцев. Эти меня просто еще не знали. Ну ничего, знания — дело наживное, вот прямо сейчас наживать и начнут.

— Да что ты говоришь! И что ты со мной, принц, сможешь сделать? — рассмеялся выродок мне в лицо, одним глазом косясь на эстрийку. — Неужели на дуэль вызовешь? Или магию применишь?

На девицу, что ли, пытается произвести впечатление этот бодрый самоубийца?

Поганец прекрасно знал, что дуэли в Академии запрещены под угрозой отчисления, а применение магии с целью причинения вреда другому студиозусу чревато неприятностями куда большими. Ну так во мне и от эльфийского принца Эльдана мало что осталось, я вовсе не собирался использовать «приличные» способы борьбы. С широкой и почти дружелюбной улыбкой я со всей силы заехал этому засланцу из Эстры в его аристократический нос. Характерный хруст, по-моему, услышали все. Светлый заорал от боли и бросился на меня, но дрался он, как и большинство магов, совершенно бестолково, по-бабьи: просто вслепую молотил кулаками, видимо надеясь, что я сам под них подставлюсь. Я же, как обещал, подпортил ему мордашку и сломал пару-другую ребер. Мог бы и еще что-нибудь сломать, да только нас растащили…

— Что здесь происходит?! — раздался гневный вопль ректора, перекрывший даже вопли моего противника. — Эльдан, Константин, что вы творите?

Почему наставники так любят задавать вопросы, ответ на которые очевиден? Неужели непонятно, что здесь происходит? Я избиваю светлого.

— Милорд ректор, Константин неподобающим образом отозвался о пропавших одногруппниках Эльдана, — избавил меня от необходимости отвечать Сандер.

— Не перевелись приличные люди среди светлых, — во всеуслышание прокомментировал Анджей.

Вступаться за чужака-задиру не стали даже те, кто вроде бы поддерживал его выходку. Студиозусы виновато отводили глаза, стараясь не смотреть ни на ректора, ни на наших.

— Это правда, Константин? — строго вопросил провинившегося милорд ректор. Так, наверное, Трижды Светлый Единорог требует у преставившихся отчета за совершенные грехи.

— Но… я…

— Ясно. Выговор. Вон отсюда. Позволите себе еще что-то подобное — и вернетесь в Эстру. И мне глубоко плевать, сможете ли вы там учиться или нет. А вы, Эльдан… Я весьма доволен, что вы воздержались от использования магии. Достойный поступок.

Я коротко поклонился главе Академии. Хороший он мужик, хоть и светлый. И своим спуску не дает, и нас козлами отпущения не назначает. А мне от него достается даже меньше, чем от наставников родного факультета.

— Послушай… Извини за Тина, — неожиданно произнесла подошедшая ко мне Кьера, прикоснувшись к моей руке. — Он просто дурак.

— Я понял, — хмыкнул я. — Ну ничего, часть дури я из него уже выбил, при удобном случае и остальное, думаю, выбить удастся.

Анджей с Ремом переглянулись и отошли к окну.

— А… Разве принцы должны… так… ну, драться? — хлопнула глазами Кьера. Точно так же делали фрейлины моей матери. — Это же неприлично.

— Зато действенно, — безразлично пожал плечами я, не сводя взгляда с хорошенького личика.

— А ты и правда… принц? — спросила меня девушка.

Можно подумать, ей еще не сообщили такие подробности моей родословной, которые даже мне не были известны.

— Да, — кивнул я, чувствуя смутное беспокойство. Нет, уже не смутное. Смутным оно было, когда мы с девицей сцепились. — Мой отец — наследник престола Рассвета, а мать — принцесса Заката.

Глаза Кьеры изумленно расширились:

— Никогда прежде не была знакома с принцами.

Во мне поднялась она. Паранойя. Прогрессирующая. А уж легкий привкус приворотных чар, ощущавшийся при приближении эстрийки, и вовсе не способствовал успокоению. И плевать, что этим нехитрым колдовством пользовались едва ли не все студентки нашей Академии. Все равно подозрительно.