Управлять дворцом не просто - Васильева Юлия. Страница 39

— Да уж, они тебе понадобятся, если придется искать новое место работы.

Что-то он слишком расслабился.

— Женскому коварству нет пределов, — посетовал прохиндей. — Ладно, есть можно пироги, дичь, у кого-то неплохо получилась запеканка, мышка из Катона приготовила постный набор — там просто травиться нечем. Лучше не трогать куриные крылышки, жюльен, вон те подозрительные лепешки и осьминогов, хотя я подозреваю, к осьминогам и так никто не отважится даже руку протянуть. Все остальное на твой страх и риск.

— Отлично, — сказала я, оглядывая блюда, которые он поставил поближе ко мне, — значит, все-таки раскаивается.

— И ты больше не будешь грозить мне всеми смертными карами?

— Сегодня не буду, — великодушно сказала я. — А теперь потихоньку подойди к столу короля и передай ему все то, что только что перечислил мне.

Смотрины смотринами, но безопасность главы государства — прежде всего. Остальные пусть уповают на свое везение.

— Ники, у тебя, скорее всего, просто начинают сдавать нервы. И немудрено — в такой-то обстановке. — Марика деловито взбивала свою подушку перед тем как лечь в кровать. — Ну скажи на милость: кому понадобилось бы скрестись в твою дверь?

— Если бы знала, то тебя бы не звала. — Тоскливый вздох. Готовиться ко сну пока не хотелось. — Ты же понимаешь, я не из робких, все осмотрела, за дверью вчера никого не было.

— Если ты не из робких, тогда что я тут делаю? — Подруга с видимым удовольствием запрыгнула на мягкую перину.

— Хотя бы подтвердишь, что управляющая не страдает слуховыми галлюцинациями.

Марика, не оценив доверенных ей обязанностей гаранта моего здравого рассудка и хихикнув, отвернулась к стене и почти тут же засопела. Отлично! Ее что, спать сюда приглашали? Могла бы хоть для приличия со мной пободрствовать.

Я взяла со стола подсвечник и спустилась вниз, в гостиную, чтобы перед сном еще полчасика скоротать за какой-нибудь не слишком утомительной книжицей. Не успела сесть, как во входную дверь заскреблись…

Нет-нет, галлюцинациями здесь и не пахло. Скреблись с парадного входа, со знанием дела: громко, страшно и нагло. Я тут же потушила свечу и на цыпочках прокралась в прихожую. В углу стояло самое грозное оружие против ночных татей — метла. Крепко ухватившись за ее черенок, подошла к двери. Звуки не прекращались. Стала прислушиваться более внимательно. Видимо, через некоторое время скребун решил, что его выступление слишком однообразно, гаденько хихикнул и начал тихонько подвывать.

На этом мое терпение лопнуло. Одним движением я сняла щеколду и, резко распахнув дверь так, что она гулко ударила обо что-то твердое, с размаху опустила метлу на скребуна, даже не успев разобрать, кто передо мной. Что-то тяжелое покатилось вниз по ступенькам крыльца. Ой, зря свечу погасила — попробуй сейчас разгляди, что там копошится в темноте.

Выставив перед собой метлу, я храбро подошла к ступеням. Пусть только двинется — такой вой подниму, что сюда весь замок сбежится. Нечто внизу завозилось, выругалось несколько раз, а затем село на пятки и со стоном приложило ладонь ко лбу. В неверном свете луны я увидела знакомые усы.

Метла опустилась, руки уперлись в бока.

— Так вот, значит, кто меня тут по ночам пугает! Ты хоть понимаешь, что и у моего терпения есть предел? Испытывать его по два раза на дню — занятие рискованное.

— Николетта, я же просто пошутить хотел! — взмолился сэр Кит, потирая уже начинающую расти шишку на лбу.

— Что, вчера не нашутился? И охота тебе две ночи подряд не спать, по чужим домам скрестись?

— Да не я это был, не я! — с досадой закричал повар. — Я вообще, может, сюда тебя посторожить пришел. Только вот не удержался, решил попугать.

— Ага, не удержался! А эту здоровую вилку ты всегда с собой носишь, а не заранее прихватил с кухни, чтобы сподручнее было царапать мою дверь! Кстати, если она поцарапана — завтра придешь красить! — Замах метлой, чтобы нагнать побольше страха на наглеца.

— Николетта, подожди! — Рыжий на всякий случай отполз на пятой точке подальше. — Хорошо, я с самого начала решил тебя напугать, но вчера скребся не я! Поверь мне!

Он молитвенно сложил руки, и мне пришлось опустить метлу. Не потому, что мольбы возымели действие, просто с самого начала было ясно, что вчера скребся не повар. Ну не мог он чисто физически царапать сразу несколько стен.

— Ладно, заходи в дом, пока тебя здесь никто не увидел, — сжалилась я.

— Ты метлу-то поставь.

— Что, страшно? Скажи спасибо, что под рукой не оказалось сковороды.

В прихожей зажгла свечу и наконец смогла как следует рассмотреть Кита. Да, урон его физиономии был нанесен довольно ощутимый.

— Красавчик, — прокомментировала я, — от принцесс теперь отбоя не будет.

— Сначала изувечила, теперь издевается, — страдальчески протянул поганец.

Еще хватает совести жаловаться! Вот если бы убила — тогда согласна, это перебор. А шишка — это он еще легко отделался.

— Серьезно, в таком виде очень удобно давить на жалость. А женщины сначала жалеют, потом любят. — Ведя такую утешительную беседу, я нащупала на полке в прихожей аптекарский ящик со снадобьями и только затем прошла в гостиную.

Понадобилась пара секунд, чтобы зажечь свечи в двух канделябрах, Кит за это время успел развалиться в кресле и свесить ноги через подлокотник.

— Не хочу, чтобы меня жалели, — наконец выдал он, видимо основательно прокрутив эту идею в голове.

— Ишь ты, гордый какой! А я думала, для тебя все средства хороши! Кстати, о средствах, — вынула нужную баночку с мазью из коробки, — помажь этим шишку — через день-два пройдет.

Я кинула ему лекарство, повар с подозрением открыл склянку и принюхался:

— Что там такое?

— Ну как всегда: свиной жир, улиткины рожки, синяя гниль да парочка смолотых в порошок древесных жуков.

Повар скривился и приобрел зеленоватый оттенок.

— О боги, ведешься, как ребенок, — вздохнула я. — Да травы там, травы. Мажь уже.

— Может, ты помажешь?

— А может, мне еще и больное место поцеловать?

— Было бы не плохо.

— Сходить за метлой?

— Все, сижу и смирно мажу.

У меня иногда такое ощущение, что я старше его лет на двадцать.

— Но если потом пойду сыпью…

— Тш-ш. — Я приложила палец к губам. — Ты это слышишь?

Рыжий заткнулся и тоже прислушался. Легкий скрип откуда-то со стороны правой стены становился все громче и громче. Кит легко соскользнул с кресла, подошел к стене и приложил к ней ухо, нахмурился, затем присел на корточки и снова прислушался. Видимо не удовольствовавшись и этим положением, вскоре он без ложной скромности лег на пол.

— Может, у тебя мыши завелись? — наконец резюмировал специалист.

— Ты же знаешь, либо крысолаки, либо мыши — вместе они не уживаются. А первые у нас уже есть. — Довод был весомым.

— Тогда пойдем смотреть.

— Надеюсь, других шутников в замке не водится.

На этот раз я наотрез отказалась расставаться со свечой. За порогом была темнота — хоть глаз выколи да в карман положи. Узкий полумесяц то и дело скрывался за тонкими облаками, по траве стелились причудливые тени деревьев.

— Что-то мне не по себе, — заявил Кит, всего на несколько шагов отойдя от порога.

— Это должна была быть моя фраза, а тебе следует притворяться доблестным и бесстрашным, — укорила я его.

— Скажи мне, зачем повару доблесть?

— А зачем повару в потемках шариться возле чужого дома?

Ражий обиженно засопел и перестал отвечать.

Так, в непривычной тишине, мы дошли до угла, за которым начиналась подозрительная стена. Я некоторое время поколебалась, но затем все равно погасила свечку, хотя здравый смысл подсказывал, что поздно: все, кто мог нас увидеть, уже увидели. Несмотря на мое желание вылезти вперед, Кит отпихнул меня и первым заглянул за угол да так и замер.

— Ну, что там? — Сил сдерживать ломящееся наружу любопытство больше не было.