По ту сторону Бездны (СИ) - Борисова Алина Александровна. Страница 82

Ту самую? Где умерла моя Лизка? У нее ведь даже могилы нет...

- Хочу. А можно? А Анхен?..

- Плевать. Твоего решения мне будет достаточно. Ты полетишь со мной?

- Да.

И мы улетаем. Прямо оттуда, из розария, не перекинувшись ни с кем и словом. Он подхватывает меня на руки, стремительно несется на парковку, сажает в машину. И она срывается с места, оставляя вдали самую красивую башню города с ее самым красивым садом. Ну, или «одну из самых» с «одним из самых». И... и не обязана я перед ним отчитываться! Он приходит и уходит, вспоминает обо мне, когда нет других дел, и забывает, как только дела появляются. Утверждал, что я его возлюбленная с равными правами? Ну вот я ими и воспользовалась.

Дом Лоу я толком и не запомнила, волновалась, видимо, сильно. Ну, башня. Не особо чтоб и высокая. Вокруг таких много было. А вот никакого сада при ней нет. Совсем. Только парковочная площадка и вход внутрь.

- Ой! - только вылезая из его машины, я об этом вспомнила.

- Что, моя хорошая?

- Как-то я слегка не одета... для похода в гости...

- А, то есть для приема гостей было в самый раз? - смеется он над моим смущением. А потом обнимает и целует в нос. - Вечно я тебя встречаю то не так одетой, то не в том настроении... Поздновато уже производить на меня благоприятное первое впечатление, не находишь?

- Ну, может удастся произвести хотя бы второе... чтоб исправить первое?

- Тебе? Вот это вряд ли. Да тебе и не надо, Ларочка. Ты и так - чудо, как хороша. Естественная, непосредственная... Да в доме и нет сейчас никого, я один. Идем, не надо смущаться.

И мы идем. Какими-то коридорами, через холл... А потом он открывает дверь.

А там - даже стены розового камня. И действительно с прожилками. Золотыми. И белыми. И огромные окна в этих стенах. И синь небес за окнами. И солнце бьет, заставляя камень играть и искриться. Пол выложен крупной серой плиткой с замысловатым узором, а по центру - то самое дардэнхэ: углубление в полу, отделанное тем же розовым камнем, слишком крупное, чтоб именовать сие ванной, но и не слишком велико, чтоб подошло бы гордое «бассейн» По моим представлениям, в бассейне должно быть возможно плавать, а здесь, если лечь на воду, то от бортика до бортика - меньше одного гребка. Впрочем, воды в сем сооружении не было.

Лоу остался у дверей, давая мне возможность осмотреться. А я обошла комнату по кругу, порой касаясь рукою камня стен. На солнце камень нагрелся и был завораживающе теплым, в тени - приятно холодил ладонь.

Я села на самый край пустой сейчас ванны и попыталась представить, как же оно было - тогда. Как бурлила вода в дардэнхэ, кружа лепестки нелюбимых хозяином роз. Как ждали в этой воде обнаженные и жаждущие вампиры. Как она смотрела на них, возможно, сидя прямо вот здесь, на краю. Ведь она видела их впервые, а ей предстояло отдать им все, совсем все... Ведь дал же он ей время хоть оглядеться, прежде, чем столкнуть ее к ним, в эту бурлящую нетерпением воду? Как они убивали ее здесь, нелюбимую деву среди лепестков нелюбимых цветов. Как она верила, до последнего вздоха верила, что он ее все же любит.

- Хочешь, включу воду? - осторожно спрашивает Лоу.

Киваю. И только тут замечаю, что плачу. Пытаюсь вытереть слезы, но они все равно текут. Судорожно всхлипнув, подтягиваю коленки к груди, обхватываю их руками и смотрю, как набирается вода. Четырьмя потоками, из четырех труб, с четырех сторон света... А ванна округлая. И вообще - не такая. Я представляла ее себе как-то совсем иначе, мрачным местом для кровавого ритуала, а тут... солнышко в окна льется, светло, ярко, нарядно. Не страшно. Тут, наверно, легко умирать. Глядя в небо. И веря, что уходишь в свет... А когда упадешь во тьму, не будет времени, чтоб крикнуть, что ты ошибался. И все не так, во всем обманули...

А меня вот... не обманули. Столько правды мне рассказали - из ушей лезет. Вот только Лизка умерла обманутая, но счастливая. Лоу ее так не любил, так обманывал, что она сама ему жизнь протянула - в благодарность. А меня... Анхен вот любит. Правда-правда и честно-честно. Только вот что же... счастья от этого нет и близко? Начнешь вспоминать - а там только боль, боль, боль... И даже сейчас - я, вроде, его. Вожделенная, желанная, выстраданная. Приз, что получен и положен на полку. Решит - в постель затащит. Решит - не станет. Нет, меня, конечно, спросит. Когда доведет до такого состояния, что я гарантированно скажу «да».

Шум воды утих. А дардэнхэ, уже, оказывается, до краев. А я и... пропустила.

- А где же... пузырики?

- Хочешь - включи сама. Вот здесь рычажок, - он ласково берет мою руку, опускает ее под бортик прямо у моих ног, и я нащупываю переключатель. Так просто, и никаких чудес вампирской техники. Легко поворачиваю - и бассейн начинает бурлить, по периметру, в основном. Но впрочем, и в центре вода тоже - вспененная, бурлящая. Выходит, когда они ждали ее тут, их обнаженные чресла ей было не видно. Вода совсем непрозрачна, да еще лепестки...

- Лепестками посыпать не будем, ладно? Я, честно говоря, не готов.

- Обменять жизнь розы на мою?

- Лепестки в мешках под лавкой не стоят, - он тихонько опускается на колени за моей спиной и, обняв за плечи, целует в висок. - Ни розы, ни ромашки, ни даже лютика, - названия цветов он шепчет мне на ухо, а затем и вовсе прикусывает мочку.

- Лоу? - вздрагиваю от неожиданности, да и... не только.

- Пойдем купаться, Лар? - продолжает нашептывать этот змей, а его руки скользят по моим, медленно-медленно, от плеч к запястьям. А ведь рубашки-то на нем - нет. Опускаю глаза и вижу голые коленки. Ой-ё, что ж я сразу-то не подумала, что одним осмотром «достопримечательности» дело не ограничится? Ввалилась полуодетая (да ладно, практически раздетая) в дом одинокого вампира, да еще и... в «комнату для развлечений», так, кажется, это место у него называется... О лютиках поговорить, видимо.

- Ну что ты так дрожишь, глупенькая? - он по-прежнему гладит мои руки. Кончиками пальцев, едва касаясь. - Ты меня раздетым не видела? Или я тебя? Идем. Ну ты же не хочешь всю жизнь видеть это место в кошмарах? Давай убьем, наконец, твои страхи и подарим этой ванночке другие ассоциации. Яркие, положительные. Это ведь просто место для удовольствий. Ра-азных. Само по себе смерти оно не несет.

- А в комплекте с тобой?

- Если очень попросишь, - он жарко лизнул меня в шею, тут же отстранился и спрыгнул в воду. - Присоединяйся. Хоть отмою тебя. Перепачкалась же вся, пока по саду бегала.

Вода не достает ему даже до груди, пузырясь вокруг мириадами гейзеров. А я смотрю на него, на сказочно красивое лицо в ореоле серебряных прядей, на эти широкие плечи, на гладкую, безволосую грудь, на мускулистые руки, ко мне протянутые. А ведь он и Лизку, наверное, ждал - так.

- Скажи мне, что ты меня любишь, - прошу неожиданно для себя самой.

- Зачем, маленькая?

- Не знаю. Не важно. Ты обещал. Просто скажи. Заставь меня поверить. Ты же можешь.

- Люблю тебя, - отзывается он спокойно и просто, глядя прямо в глаза своими невозможными серыми глазищами. - Дыханием весны

Ты опаляешь, сердце обнажая.

Такая близкая. И без конца чужая.

Мне остаются о тебе лишь сны.

Он приближается, берет меня за руку, целует кончики пальцев. И продолжает:

- Приди ко мне. Услышь мой нежный зов

И подари от вечности мгновенье.

Вознагради за долгое терпенье

И светлую мою прими любовь.

Очень медленно опускаю ноги в воду. Она теплая, приятная, нежная. Как его стихи. Как его рука. Не отрывая взгляда от его глаз, спрыгиваю на дно, позволяя воде принять себя, окутать. Неснятая рубаха противно облепляет мне тело, бесконечные пузырьки бестолково толкутся вокруг.

Я смотрю в его глаза. Его лицо освещает солнце, и зрачки - лишь тонкие черточки. Медленно поднимаю руку и провожу по его волосам. Затем запутываюсь в них пальцами.

- Какие у тебя сейчас глазищи, - произносит Лоу, беря меня за талию.