Житие мое. Трилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga". Страница 25

— Еще бы нет.

— Хочу обратить ваше внимание, что упоминание отдела устранения вызывает неадекватную реакцию у всех опрошенных.

— Еще бы нет! — Мистер Сатал в сердцах едва не плюнул. — Да будь я проклят, если кто — нибудь из этих скотов останется на службе!!!

— В этом есть вина центра, — напомнила мисс Кевинахари. — Можно было понять, что десять лет спокойствия плохо скажутся на коллективе, полностью состоящем из черных магов.

— За последние три года у них было чем развлечься.

Эмпатка не стала спорить. На ступенях подъезда мистер Сатал задержался, пристально разглядывая улицу, словно ожидая увидеть перед собой человека в плаще и с тростью.

— Не был здесь со дня выпуска, — тихо заметил он. — Ничего не изменилось! Провинция.

— А вы бы хотели что — нибудь изменить? — качнула головой мисс Кевинахари.

Старший координатор помедлил с ответом. По соседней улице, грохоча и звеня, прокатился трамвай, из погребка на углу доносилась негромкая музыка. Припозднившиеся сотрудники НЗАМИПС с облегчением покидали офис, что — то оживленно обсуждая, — пятница.

— Я — не хочу, — очень серьезно сказал маг.

Больше этот вопрос они не обсуждали.

Глава 5

«Прямо по дороге, исступленно рыча, мчалось невероятное чудовище — огромное, черное и одноглазое. Ослепленный светом злобного зрачка, ребенок замер и не сразу различил, что на спине монстра, крепко удерживая его за рога, восседает отважный рыцарь. Увидев мальчика, зверь поднялся было на дыбы, но, укрощенный твердою рукою, взрыкнув в последний раз, послушно замер.

— Я черный маг. Кто звал меня? — раздался зычный голос.

— Там… мертвые…

— Веди! — сурово приказал бесстрашный чародей, схватив одной рукой свой верный посох, а другой — волшебную суму.

Мальчику показалось даже, что маг бормочет под нос что — то вроде: «И каждый раз такая хрень», но это была конечно же звуковая галлюцинация».

Дальше я читать не смог. Мисс Фиберти рыдала от смеха.

— Это ж надо написать такое… такой… — У меня было много эпитетов для содержания статьи в «Западном вестнике», но все они были совершенно нецензурными.

— А что ты хотел, Томас? Не каждый день черный маг останавливает призрачные рати!

— Какой, к Шороху, посох?! У меня была трость, трость!!! И я думал, что мне придется ею собак лупить.

— Трость и посох — довольно схожие предметы. Такие продолговатые…

— А сума? Откуда взялась сума?!

— Волшебная. — Мисс Фиберти снова захихикала.

— Но ведь это же будут читать маги! Черные! А меня тут выставили полным идиотом!!!

— Не волнуйся, там ведь нет твоего имени. И ты подумай, что скажут после этого про агентов службы очистки!

Я представил, как суровые боевые маги из руководства службы читают этот бред… И ржал как конь минут десять, не в силах остановиться.

Хотя на прошлой неделе ситуация не выглядела такой уж смешной.

Началось все по — дурацки: намеченный на карте маршрут никак не сходился с тем, что имелось на местности. Одна из выбранных дорог попросту не существовала, другая упиралась в разрушенный мост, встречных путников не было, короче, налицо были все атрибуты нехорошего места. Памятуя о том, как кончают жизнь слишком смелые путешественники, я не стал пытаться преодолеть заросшую гнилым лесом низину по прямой и, сделав огромный крюк, подобрался к цели своей поездки с диаметрально противоположной стороны. Благодаря мощному мотору и новой резине я был на месте задолго до наступления темноты, а почему у моего мотоцикла всегда горит фара, вы уже знаете.

Так вот, еду я ближе к вечеру (но было еще достаточно светло) по разбитому проселку, вижу на холме описанный в заявке дом и радуюсь, что ночевать в поле не придется. И вдруг на дорогу выскакивает какой — то пацан. Мотоцикл — не лимузин, на нем можно разминуться с пешеходом даже на очень узкой дороге, хотя удовольствие от этого ниже среднего. Останавливаюсь, считаю до десяти. А если бы его щитами задело?! Рассекатели по полметра выступают за профиль, а бьют не намного мягче, чем корпус. Подумав, решил, что парня выслали меня встречать, и спрашиваю:

— Черного мага вызывали?

Потом гляжу, а пацан весь белый, трясется, рубашка и штаны в клочья, спереди и сзади пятна крови. Причем такое впечатление, что одежду рвали зубами. Смотрит это недоразумение на меня и лепечет:

— Мертвые, они все мертвые!

Ну, думаю, ребята доигрались — проклятие кого — то долбануло. Это у меня уже не первый случай был, жмуриков я видел, обидно, но ничего не поделаешь. Беру свой саквояж и трость на всякий случай — в больших поместьях всегда есть собаки. Дергаю завязку, превращающую куртку в плащ — чисто армейский прибамбас.

— Ну, показывай, — говорю парню совершенно спокойно.

Помнится, даже успел очищающее заклинание к себе применить: хозяин поместья — человек столичный, с амбициями, к такому в грязных тряпках не попрешь.

А с чего мне было нервничать? Я же не знал, что мертвяки режут обитателей поместья уже три поколения подряд, а накануне сюда приехал чистильщик и перебудил всю нежить! Иду я, значит, к дому, и тут мне навстречу выходят трое гулей. Нормальные такие, полностью созревшие монстры, истекающие зеленым соком, на голову выше любого человека, с когтями и клыками такого размера, какого ни у одного живого существа не бывает в принципе. Причем движутся они, несмотря на дневное время, оч — чень быстро, а у меня ни пентаграмма не начерчена, ни огнемета под рукою нет.

Оперативным проклятиям студентов учат только на пятом курсе, в самом конце учебы, на четвертом мы тренировались всего лишь призывать и удерживать базовый знак, но смертельная угроза фантастически ускоряет процесс обучения. Как должно выглядеть боевое проклятие, с точки зрения стороннего наблюдателя, мне было известно по случаю в Тюремной бухте. Шалея от ужаса, я выдавил из себя какую — то дрожащую форму, смял ее в подобие Теневого Серпа и с воплем: «Хишу хару!» — швырнул в гулей.

Естественно, мое заклятие нежитей не испепелило, но хотя бы задержало: в тех местах, где обрывки плетения коснулись монстров, их тела порвало на длинные шевелящиеся лоскуты, похожие на щупальца. Не то чтобы это причинило гулям вред, скорее озадачило. Пока они пытались решить, собрать себя в целое или оставить как есть, я подхватил пацана под мышку (он все это время прятался за моей спиной) и дал деру.

Хорошую физическую подготовку дают магам в Редстонском университете!

Я забежал за какой — то сарай и вспомнил, что гули преследуют только видимый объект, поскольку удерживать образ в памяти они неспособны. Останавливаюсь перевести дух и понимаю, что не все учел: гулей, оказывается, было не трое, а четверо, причем четвертый — восставший труп собаки.

Довольно свежий. Стоит и смотрит.

При жизни это был большой остроухий пес, каких любят держать фермеры долины. Вторжение неживого уже изменило его: кости и мышцы вытянулись, кожа натянулась и местами лопнула, зубы выпирали наружу. Естественно, потустороннее нечто, оживившее пса, не хотело его изуродовать, оно просто не знало, не могло знать, каким должно быть по — настоящему живое существо. Но времени после смерти прошло мало, и отклонения были еще не так сильны. По прихоти потусторонних сил волна псевдожизни коснулась не только тела, но и мозга животного (а это происходит не всегда) — существо сохранило движения и повадки собаки, даже хвостом слегка помахивало. Должно быть, при жизни этот пес и котенка не обидел. Сейчас его начинал донимать голод, потребность рвать и поглощать живую плоть, но он привык принимать пищу из рук людей и еще не настолько обезумел, чтобы на них охотиться.

Он ждал, что я его накормлю.

У меня было два варианта. Я мог размозжить его голову своей тростью и жить дальше, навсегда запомнив взгляд обманутого пса, который даже мертвый оставался преданным людям. Или я мог завершить процесс, исправить допущенные потусторонними силами ошибки, превратив его в настоящего зомби, который не будет нуждаться в крови и плоти, только в регулярном обновлении реанимирующих заклятий. Если кто — нибудь застанет меня за подобным, меня сожгут. И хорошо, если сначала повесят.