Паутина Судеб - Самойлова Елена Александровна. Страница 1

Елена Самойлова

Паутина Судеб

ГЛАВА 1

Резной кленовый лист золотисто-багряной звездой опустился на студеную поверхность озера, нарушив зеркальную гладкость воды. Спустя пару мгновений круги пропали, оставив после себя лишь едва заметную рябь. Холодный ветер второй декады листопада [1] прошелся по ярким кронам деревьев, которые росли вдоль берегов, обрушив на землю настоящий дождь из золотых и оранжевых листьев, добавив еще несколько ярких пятен в осенний ковер. Небо – до того ясное и высокое, что если лечь на спину и долго вглядываться в хрустальную синеву, то голова закружится от необъятности воздушного пространства.

Я убрала за ухо непослушную каштановую прядь, выбившуюся из-под короны, и зябко поежилась, кутаясь в теплую шерстяную шаль. Да уж, если бы кто-то из моих так называемых подданных увидел сейчас свою королеву, то наверняка не признал бы ее во взъерошенной девушке с покрасневшим носом, прячущей тонкие замерзшие пальцы в белой шали. Впрочем, с короной на голове меня сложно спутать с кем-то еще, хотя, видит Всевышний, иногда мне этого ой как хотелось.

Северный ветер слишком заигрался с подолом моего темно-синего платья, выстуживая теплую ткань, и я уже всерьез начала подумывать о том, чтобы перебраться в более комфортное место, как студеные порывы улеглись и на парк спустилась тишина. Такая, какую можно услышать только в разгар осени, когда бабье лето уже позади, но проливные дожди еще не успели зарядить во всю силу, и Владычица Осени дарит последние ясные дни перед затяжным ненастьем. Тишина эта особенная – она не настораживает, не пугает и не подавляет. Напротив, расслабляет и лечит мятущуюся душу, но сейчас навалившееся безмолвие захотелось чем-то разбить. Хоть песней, хоть вскриком. Даже просто брошенный в воду камень, чтобы получился всплеск, тоже сойдет.

– Ведунья в раздумьях, – негромко произнес над самым ухом чей-то очень уж знакомый голос с едва уловимыми шипящими нотками. – Осенняя хандра?

Я обернулась и столкнулась взглядом с серьезными льдисто-серыми глазами. Глазами серебряного дракона на человеческом лице.

– Аранвейн! Ты-то какими судьбами? – поинтересовалась я, двигаясь на скамейке и освобождая драконьему царю место рядом с собой.

Тот беззастенчиво плюхнулся рядом, принципиально не прибегая к грациозности и текучей пластике движений, отрабатываемых веками. Решил лишний раз не показывать и без того огромную разницу между нами? Раз так, то прибыл явно по делу, а не просто поболтать.

– Да вот мимо пролетал, решил тебя навестить. Ты как, с королевскими обязанностями-то справляешься? Хотя, если судить по тому, что Андарион до сих пор живет и здравствует, более того, уже почти полностью восстал из руин, в которые его поверг мой народ, то с правлением у тебя все в порядке. Даже не просто в порядке, а замечательно. – Дракон едва заметно улыбнулся, проводив взглядом полет очередного кленового листа до водной глади.

Как всегда, начинает издалека. Мудрый боян сначала завоюет внимание слушателей, а уж потом начнет излагать основную мысль, и этим бояны схожи с теми правителями, кто вначале говорит о делах собеседника и только после о своих собственных.

– Ну так год с лишним уже прошел. Было бы удивительно, если бы не отстроились, – пожала плечами я. – К тому же с вашей весьма полезной магией восстановление шло ударными темпами.

Аранвейн несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом неожиданно тихо поинтересовался:

– Похоже, глаза меня не обманывают, и из ведуньи, которую я принял в своем тронном зале, выросла королева? Правильная до мозга костей, величественная… и бесстрастная? Еваника, скажи мне, куда делся тот огонь, что горел в твоем взгляде чуть больше года назад? Я знал, что люди меняются настолько быстро, что нам, драконам, не уследить за этим, но ты… Тогда мне казалось, что изменить тебя не сможет ни Небесный колодец, ни корона. Похоже, я ошибался. Так что же с тобой случилось? Куда делась та девочка, которая смеялась в лицо драконьему царю просто потому, что не могла не смеяться?

– Выросла. – Я отвернулась, наблюдая за танцем листьев в воздухе.

Еще немного – и деревья окончательно лишатся своего убранства, а на землю выпадет первый снег. Зима в прошлом году оказалась неожиданно мягкой, тогда как нынешняя осень предсказывала суровую и вьюжную. Как говорила одна моя знакомая, когда дело заходило о планах на будущее: «Поживем – увидим, доживем – узнаем, выживем – учтем». Где она сейчас с таким девизом – не знаю, но хочется надеяться, что еще на этом свете.

– Или попросту решила, что надо вырасти. – Дракон положил руку на мое плечо и чуть сжал. – Я знаю о законах Андариона и законах Темного Крова. На это ушло твое пламя, без которого ты перестаешь быть собой? На то, чтобы не чувствовать, потому что забыть все равно не получится?

– Все-то ты видишь, – вздохнула я, плотнее кутаясь в шаль. – А откуда ты знаешь, что мне такое не нравится?

– Хотя бы оттуда, что ты сейчас сидишь здесь в человеческой ипостаси. Видела бы ты себя со стороны.

– А по-моему, вполне себе королева…

– Маленькая дурочка, а не королева, – устало вздохнул Аранвейн, поднимаясь со скамейки и нависая надо мной. Я невольно поежилась и попыталась отодвинуться, но драконий царь не дал. – Хватит загонять себя в черную меланхолию, это тебе не идет. Королева должна понимать, что если что-то нельзя изменить напрямую, то можно использовать обходной путь или чужие руки, а если и это невозможно, то смирение, приводящее к депрессии, непозволительная роскошь!

– Да кто ты такой, чтобы меня учить?! – взвилась я, всплеснув руками и телепортом отодвигаясь на десяток шагов. Белая шаль сползла на лиственный ковер, но я не стала отвлекаться, чтобы ее подобрать. – Что ты понимаешь, а?

– Только то, что, пока ты загоняешь себя в угол, ты перестаешь быть хорошей правительницей! Становишься тряпкой. Женщиной, которая будет подвержена чужому влиянию. Я удивляюсь, как до сих пор никто не управляет Андарионом вместо тебя, пользуясь тобой как хорошенькой куколкой, не имеющей собственного мнения и делающей то, что ей скажут. – Аранвейн говорил спокойно, но каждое слово его резало, как хорошо поставленный удар клинка.

Да, он был прав. Почти. И именно эта правота разозлила меня еще сильнее.

Гладкая поверхность озера пошла рябью, как в ветреный день, а потом забурлила, выстреливая в воздух струи ледяной воды. Кончики пальцев у меня засветились, когда магия – ею в последнее время я пользовалась редко – пролилась из меня прозрачным, почти невидимым пламенем, от которого листья под ногами начали медленно тлеть.

– Не надо, Аранвейн. Ты прилетел, чтобы поставить меня на место, или еще зачем-то?

Вода в озере пошла кругами, раскручивая воронку водоворота, когда драконий царь широко улыбнулся:

– Вот это уже Еваника, которую я знаю. Все, ведунья, прекращай балаганные фокусы, я по делу пришел.

Ну вот, я же говорила.

– Разве?

– У Ритана и Вильи свадьба на днях. Я прилетел с приглашением.

Вода в озере моментально успокоилась, а я озадаченно потерла лоб, глядя на невозмутимого драконьего царя. Он, как мне казалось, с удовольствием бы пояснил, каким ребячеством выглядела моя выходка, но решил промолчать.

– Чего же раньше не сказал? – И, самое главное, почему мне ничего не сказала Вилька? Переписывались мы с ней раз в месяц как минимум, и, насколько я помню, ни в одном из ее писем не было ни слова о грядущей свадьбе. Чаще подруга то изливала душу в жалобах на мужское население в целом и на одного отдельно взятого дракона в частности, то спешила поделиться счастьем от очередной Ритановой выходки с романтическим уклоном. Но вот о том, что Вилья решила наконец-то остепениться, слышу впервые.

– Тебя поначалу встряхнуть надо было. Чтобы ты согласилась на небольшую авантюру.