Паутина Судеб - Самойлова Елена Александровна. Страница 52

– Думай, о чем говоришь, дочь леса, – негромко произнес Ладислав, одаряя Ланнан холодным, чуточку презрительным взглядом.

Я вздохнула, тронув некроманта за рукав:

– Мы поедем через Вещие Капища. Ты с нами?

– Нет, конечно!

Я воззрилась на него с неподдельным изумлением, тогда как Ладислав смотрел на меня, как на юродивую, словно не понимал, всерьез я спрашиваю или издеваюсь.

– Деточка, тебя Лексей Вестников хоть чему-то помимо ритуала «поворота» и шалостей со светлячками обучил? Или он тебя все-таки выгнал за неуспеваемость? Не могу я ехать через Вещие Капища, не могу! Местное, так сказать, население меня там с потрохами сожрет и не поперхнется! – Он было потянулся ко мне, чтобы схватить за шиворот и как следует встряхнуть для повышения понятливости, но предупреждающее ворчание Подлунного его остановило. – Я некромант, я черпаю силы оттуда, откуда ведуны-природники вроде тебя брезгуют и морщат носы, но при этом не перестают завидовать. Как же, они трудятся, копят силу, углубляют свой «колодец магии», а нам все достается почти задаром. Не задаром, конечно, но это уже лирика. И одно из этих «не задаром» – невозможность пройти по земле, отвращающей нежить. Потому что эта треклятая, благословенная для прочих обывателей земля для меня как разинутая пасть, которая захлопнется сразу же, как только я в ней окажусь. Теперь понятно?

– Значит, встретимся у Лексея Вестникова, – кивнула я, надвигая шапку поглубже, чтобы не слетела во время скачки по бурелому. – Расстояние между нами будет не очень большое, думаю, что неприятных ощущений, помимо легкой головной боли, у тебя не прибавится.

– Ах какая забота, я тронут, – нарочито ласковым голосом протянул Ладислав, складывая руки на груди. – И чего тебе стоило поехать прямо, а не направо?

– Целых три дня пути, – пожала плечами я.

Подлунный, которому явно надоело это «переминание с лапы на лапу», попросту коротко рыкнул и побежал по заброшенной дороге, огибающей деревья и пропадающей где-то в лесу. Я слышала, как Ладислав что-то негромко пробормотал себе под нос, но не придала этому никакого значения – впереди дорогу преграждал валежник, и Подлунный явно вознамерился обходить его через заросли орешника, невзирая на возмущение седока.

«Ты поаккуратней не можешь?» – мысленно поинтересовалась я у скачущего по едва заметной под слоем опавшей листвы тропке разумного волка, почти распластавшись на его широкой темно-серой спине, дабы не получить по лицу низко растущей веткой.

«Куда уж аккуратней? Мы и так кусты почти все обходим». – Подлунный перепрыгнул через небольшой овражек, дно которого было залито жидкой грязью, и, почти остановившись, оглянулся, дожидаясь слегка поотставших собратьев.

Озерный, показавшийся первым из-за деревьев, настолько неуклюже перемахнул через овраг, что мне поначалу показалось, что он хотел стряхнуть с себя дриаду в грязный ручеек, но в последний момент передумал, решив, что чем короче задержка в пути, тем быстрее он избавится от ненужной ноши.

«Подлунный, ты не знаешь, с чего твой собрат так Ланнан невзлюбил? Она его вроде ничем не обидела».

«Он и сам толком не понимает, я спрашивал. Говорит, что просто неприятно ему – и все тут. Вроде и обнюхивал ее не раз, и присматривает за ней постоянно, но все равно не может относиться к ней дружелюбно, хоть ничего плохого она и не сделала, – отозвался разумный, дожидаясь, пока Ранний и Снежная не перемахнут через овражек, и наклоняя голову к самой земле. – Сестра, здесь начинается земля, пропитанная старой волшбой. Я чую запах железа и высохшей крови. Впереди заброшенные жилища и старые камни».

– Значит, мы уже почти на месте, – улыбнулась я, легонько поглаживая Подлунного по затылку и спешиваясь. – От Вещих Капищ до Лексея Вестникова – день волчьим скоком, если погода не испортится. Только вот по этой земле нам лучше идти своими ногами, а не ехать верхом.

– Это еще почему? – Ветер, не желавший расставаться со своей волчицей, только сильнее обнял ее за шею. – Или там на волках не проехать?

– Проехать, еще как. Только вот у тамошней силы весьма специфическое чувство юмора. В каменный круг-то ты въедешь человеком, а выехать можешь, скажем, блохой, – усмехнулась я. – Оно тебе надо?

– Так не бывает, – затряс головой Ветер, едва не уронив шапку на мерзлую землю, укрытую толстым слоем палой листвы. – Нельзя превратить человека в блоху, потому что…

– Да-да, потому что размеры не соизмеримы, – перебила его я, поправляя сумку, висящую через плечо, и одергивая кафтан. – Только вот у дракона и человека размеры тоже не совпадают, но при этом ты присутствовал на свадьбе Ритана и Вильки, а ведь Ритан – дракон самый что ни на есть настоящий.

– Это другое.

– Другое. – Я улыбнулась и, положив ладонь на загривок разумного волка, неторопливо направилась к Вещим Капищам по едва ощутимой под подошвами сапог твердой, хорошо утоптанной тропинке. Оглянулась на Данте, безоговорочно следующего за мной. – Но у силы, скрытой в тамошнем каменном круге, свои правила. Правда, одно из них все равно остается неизменным – не буди лиха, пока оно тихо. То есть не колдовать без острой необходимости и вообще постараться там не задерживаться.

Ветер предпочел отмолчаться, а я только плечами пожала, ускоряя шаг. Подлунный негромко заворчал, и Озерный с Ранним метнулись вперед, низко пригибая головы к земле, то и дело оглядываясь по сторонам, пока не скрылись в густом подлеске.

– На разведку отправились, – задумчиво пробормотала я. – Или проголодались.

Мой побратим только укоризненно покосился в мою сторону, но ничего не сказал. И на том спасибо, а то с него бы сталось. Я вздохнула и почувствовала, как кто-то взял меня за руку, обтянутую теплой кожаной перчаткой. Мне даже поднимать взгляд не потребовалось, чтобы понять, кто именно.

С того дня… вернее вечера, когда я послала к черту на рога все правила и запреты, долгое время не дававшие нам с Данте пойти навстречу друг другу так, как нам этого действительно хотелось, мы с ним старались наверстать упущенное. Со стороны это, наверное, казалось смешным – то, как мы подобно юной парочке держались за руки при каждой подвернувшейся возможности, а на привалах удалялись на уединенную прогулку. В конце концов Ладислав не выдержал и на полном серьезе посоветовал нам хотя бы раз захватить «на гулянье» одно из одеял и не возвращаться в течение часа. Звукоизоляцию вокруг стоянки он, так и быть, поставит. Мне идея показалась здравой, но в этом я бы не призналась даже Данте, не то что саркастически настроенному некроманту. Честно говоря, я даже обрадовалась, когда узнала, что Ладислав не может идти через Вещие Капища – хоть немного отдохну от его подколок и профессионального «покойничьего» юмора. И, похоже, не я одна – Ланнан тоже вздохнула посвободнее, как только мы разошлись с некромантом на развилке дорог.

За спиной раздалось деликатное покашливание. Мы с Данте обернулись, по-прежнему не разжимая рук, и посмотрели на раскрасневшуюся от холода Ланнан, кутающуюся в теплый осенний плащ поверх зимней куртки.

– Простите, если помешала, но, по-моему, мы уже пришли… – С этими словами она указала куда-то в сторону от тропы – туда, где из толстого ковра палой листвы выглядывал глубоко вросший в землю замшелый валун, сплошь изрезанный полустертыми письменами.

Я высвободила свою руку из ладони Данте и, подойдя к камню, присела перед ним на корточки, стягивая перчатку и касаясь выбитой в камне рунной вязи кончиками пальцев. Ладонь почти сразу же закололо теплыми, едва ощутимыми иголочками. Вверх по руке тоненькими ниточками устремилась сладкая, тягучая, будто мед, сила. Она манила к себе, давая распробовать, предлагая себя просто так – только зачерпнуть, и вот она. Живая, чистая, незамутненная ничьим чужим прикосновением. Свежая и одновременно пьянящая, как хмельной мед.

Шрам, оставленный на моей ладони ритуалом «поворота», неожиданно заныл и зачесался, а в памяти всплыл серьезный, сосредоточенный взгляд сиреневых глаз Ладислава. Сила, ласково щекочущая мне пальцы, вдруг обожгла, как будто я сунула руку в заросли крапивы, потянулась ко мне склизким облаком, противно обволакивающим ладонь. Я охнула и с трудом отняла руку от камня, бессознательно вытирая ее о полу кафтана и почти виновато глядя на своих спутников.