Время для наград - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 18

— Ну не убили же! Вот он я. — Он схватил ее в охапку, прижал к себе сильно, обдумывая, как лучше ей объяснить. — На войне профессионализм очень много значит, и интуиция, и чутье, но это не главное. Главное — везение, помноженное на все это. Но случается, и все это не спасает. Иногда, конечно — и по глупости, бывает, расслабился — и бац! — получи сразу. — Он поцеловал ее в макушку, потом в щеку, передвинул поудобней. — А дай-ка теперь я тебя осмотрю, — шепотом предложил он.

Наталья провалилась в сон сразу, как отключилась, и спала, почти полностью улегшись на Антона. Он не возражал, ему нравилось. Боясь ее потревожить, он пододвинул оба телефона поближе под руку и убавил звук, тихонько, неосознанно ее поглаживал и думал.

«Дело» он отодвинул до получения информации. Подождет!

Дважды звонил оперативный телефон, ему сказали, что «клиенты» спят, и доложили информацию о Хакиме.

Он думал о том, что рассказала Наталья.

Он, конечно, понимал, что она рассказала далеко не все и очень скупо. Действительность была куда более тяжелой и страшной. Он представил себе эту девочку в тех ситуациях, которые она описывала, и желание набить морду становилось очень сильным.

«Найду сучонка в этой Америке, отберу все до нитки и наваляю по полной! — Ему надо было повоевать за нее. — Еще неизвестно, что бывший муж натворил, судя по тому, что про него она даже не рассказала, — тоже тот еще козел! Узнаю что — этому точно морду набью!»

Он восхищался ее силой, и слабостью, и жизнестойкостью, и не растерянной в бедах, трудностях, предательстве женственностью, мягкостью, способностью еще кому-то верить, ему например.

Ведь не стала стервой и не сдалась.

«Все, девочка, больше ты воевать не будешь, теперь у тебя есть свой, персональный воин. А что детей не будет, ну и ладно, главное — мы нашлись!»

Под эти мысли Антон уснул совершенно счастливым.

Звонил сотовый Натальи.

Как всегда, проснувшись, с трудом соображала. Не открывая глаз, она стала шарить рукой в поисках источника звука. Пришлось-таки разлепить глаза и оглядеться. Вспомнила — гостиница, номер Антона. Хозяин апартаментов отсутствовал.

Солнце ярко светило в зашторенные окна.

«Утро и позднее. Где этот чертов телефон?» Сумку она нашла брошенной у входа. Ну конечно, где же ей еще быть? Звонила Вета.

— Ната! Твое аморальное поведение пагубно отражается на воспитании моих детей! — голосом классной руководительницы проговорила она. — Не ночевать дома! Какой позор! И даже не позвонить, не предупредить родных и близких!

— Ветка, я тебя сейчас пошлю куда подальше! Ты меня опять разбудила, это становится привычкой!

— Как ты там, сестра? — уже обычным своим голосом спросила Вета. — Где ты вообще?

— Я в гостинице.

— Какое падение нравов! Ты вообще в порядке?

— Еще не знаю, не проснулась, но по ощущениям — в полном, только есть хочется.

— Еда уже пришла! — Антон вошел в дверь и тут же ее захлопнул перед лицом удивленного официанта. В руках у него был какой-то фирменный пакет.

Наталья стояла посреди комнаты голая, с телефоном в руке. Ойкнув, она прыгнула в кровать и укрылась одеялом.

— Что у вас там происходит? — подала голос Вета. — Сестра должна знать!

— Подожди!

Антон открыл дверь. Официант вкатил столик с завтраком. Еды было много.

— Это завтрак? — спросила Наталья.

— Скорее полдник, — ответил он и поинтересовался: — Вета?

Наталья кивнула.

— Ната, мы с детьми на пляже, где полагается быть и тебе. Димка тебя вчера обыскался, а маму успокоила Машка, сказала, передаю дословно: «Она в надежных руках, мужчину я видела и одобрила». Мама была счастлива, не за тебя, заметь, а потому, что у нее такая умная внучка!

— Плакал, что ли? — Это она о Димке, но Вета поняла.

— Когда это он у нас плакал? Стучал ботиночком по столу и кричал «Ната!». Как Хрущев в Америке, мы помирали со смеху! — Вета усмехнулась своим воспоминаниям и спросила: — Ты на пляж-то придешь, загульная?

— Нет, пляж мне не потянуть.

— Ну тогда домой. Не позорь семью перед мужчиной, хотя б переоденься.

— Ветка, отстань, что пристала? Как дети?

— В порядке. Спорят, когда состоится твоя свадьба и где им лучше сесть за свадебным столом. Ладно, я тебя отпускаю пока, потом перезвоню. Целую. Горячий привет виновнику твоего морального падения.

— Пока!

Антон, как в прошлый раз, поставил два стула возле столика и подсел на край кровати возле Наты.

— Проснулась? Она кивнула.

— Как семья?

— Экипаж волнуется. Мое аморальное поведение пагубно сказывается на воспитании детей. Проводить ночь в гостиничном номере с малоизвестным мужчиной… — тоном моралистки спросила Ната. — На что, по-твоему, это похоже?

— На любовь с первого взгляда? — предложил версию Антон, вопросительно приподняв бровь. — А младший, я так понял, плакал, скучая по отсутствующей тетке?

— Он у нас не плачет, а требует. Как сказала Вета, стучал ботиночком по столу и кричал «Ната!».

— Суровый парень. А старшие?

— Строят планы, как будут выдавать тетку замуж.

— Это они правильно делают. Я бы прямо сейчас. Но, к сожалению, придется ждать возвращения в Москву.

— Антон, ты с ума сошел? О чем ты?

— А что, ты видишь другое развитие событий? Не надейся даже, я тебя никуда не отпущу.

— Как порядочный мужчина и все такое?

— Нет, как сексуально озабоченный, причем по поводу конкретной женщины. Проще иметь тебя все время под рукой.

— Слушай, в тебе нет восточных кровей? А то звучит как-то по-мусульмански.

— Восточных кровей нет, все наше родное, русское, но ты привыкай к мысли, что теперь ты моя собственность.

— Ладно, собственник, это мы еще посмотрим. А что у нас на полдник?

Наталья опять завернулась в покрывало и села за стол.

Кофе горячий с молоком без сахара, как она любила, и тосты с бужениной к нему, и йогурт. Прек-рас-но!

— А жизнь-то налаживается! — откусывая от бутерброда, радовалась Наталья.

— Вот довел женщину — голая и голодная! — восхитился Антон.

— Тебе ведь работать надо, а мне в семью, показаться на глаза родным и близким.

— Я у тебя родной и близкий, — поправил ее Антон. — А работать мне надо, это ты правильно заметила.

— Есть какие-нибудь новости, ну насчет моей идеи?

— Пока нет, ждем-с. Сегодня приедет Мишка, это мой друг и зам по совместительству. Мне его надо встретить в аэропорту.

— Все понятно, у начальника роман и «задание», где ж ему еще и контрактом заниматься!

— Совершенно верно!

Они позавтракали, и Наталья, приняв душ, стала собираться, немного подкрасилась, надела белье, взяла в руки платье, которое Антон утром поднял с пола и положил на кресло, и обнаружила, что оно порвано от воротника до талии. И восстановлению не подлежит.

Разглядывая платье, Наталья прокомментировала повреждения своего наряда:

— «И сия пучина поглотила ея в один миг!» Это я про страсть, Ринков! Я с самого начала подозревала, что мое платье тебе не понравилось. И как мне теперь домой добираться? Утащить, что ли, покрывало? Мы с ним уже сроднились.

— Платье мне понравилось, просто все, что под ним, мне нравилось гораздо больше, — сказал Антон, забирая у нее платье из рук, и продолжил: — Покрывало мы, пожалуй, оставим, не будем нарушать общий дизайн комнаты. Я обнаружил наши потери утром и купил тебе одежду, пока ты спала. — Он взял пакет из кресла, куда положил его, когда вошел, и протянул Наталье. — Посмотрим, насколько хорошо я изучил твои размеры. Может, придется еще поизучать!

С удивлением она достала костюм.

Длинная, до щиколоток, широкая юбка, обтягивающая блузка без рукавов, с маленьким воротничком и рядом мелких пуговиц, длиной чуть ниже талии. Костюм был из натурального шелка. Простоту кроя компенсировал дорогой материал и насыщенная расцветка — абстрактный рисунок, сочетание зеленых и светло-коричневых тонов.