11/22/63 - Кинг Стивен. Страница 17

– В те времена в Фоллс выходила газета «Лисбон уикли энтерпрайз», и в две тысячи пятом году библиотека отсканировала все микрофильмы и ввела в компьютерную базу данных. Это значительно ускорило дело. Я начал искать несчастный случай, который произошел осенью или ранней зимой пятьдесят восьмого. Определенный несчастный случай. При необходимости я мог бы дойти до начала пятьдесят девятого, но нашел искомое пятнадцатого ноября тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Двенадцатилетняя девочка по имени Каролин Пулин охотилась с отцом на другой стороне реки, в той части Дарэма, которая называлась Боуи-Хилл. Примерно в два часа дня – в субботу – охотник из Дарэма, Эндрю Каллем, выстрелил в оленя в той же части леса, но вместо оленя попал в девочку. Несмотря на то что она находилась в четверти мили от него. Я думал об этом, знаешь ли. Освальд стрелял в генерала Уокера с расстояния менее сотни ярдов, но пуля чиркнула по оконному переплету и прошла мимо. Пуля, парализовавшая Пулин, пролетела более четырехсот ярдов гораздо больше, чем та, что убила Кеннеди, – и по пути не задела ни одного ствола, ни одной ветки. Задень она хоть один сучок, девочка не пострадала бы. Так что я об этом задумался.

Именно тогда мне в первый – но не в последний – раз пришла в голову фраза: «Жизнь может развернуться на пятачке». Эл схватил из пачки еще одну прокладку прокашлялся, сплюнул, сложил прокладку, бросил в мусорную корзину. Потом попытался глубоко вдохнуть – получилось не очень – и продолжил. Я его не останавливал. Рассказ заворожил меня.

– Я ввел ее имя в поисковую строку базы данных «Энтерпрайз» и нашел еще несколько статей. Каролин закончила Лисбонскую среднюю школу в шестьдесят пятом году – на год позже своих ровесников – и поступила в Университет Мэна. Получила диплом по специальности «управление бизнесом». Стала бухгалтером. Живет в Грее, менее чем в десяти милях от озера Себаго, где я проводил свои мини-отпуска, и все еще работает по договорам. Догадайся, кто один из ее самых крупных клиентов?

Я покачал головой.

– Джон Крафтс, он живет здесь, в Фоллс. Сквигги Уитон, один из продавцов салона и завсегдатай закусочной, однажды рассказал мне, что они проводят ежегодную инвентаризацию и «дама-бухгалтер» возится с бумагами. Ну я и нашел повод заглянуть к ним. Ей теперь шестьдесят пять и... Ты знаешь, что некоторые женщины в этом возрасте выглядят красавицами?

– Да, – ответил я и подумал о матери Кристи, которая по-настоящему расцвела только после пятидесяти.

– Каролин Пулин из таких. Классическое лицо – пару сотен лет назад в нее обязательно влюбился бы художник. Водопад длинных белоснежных волос падает на спину.

– Похоже, ты сам в нее влюблен, Эл.

Ему хватило сил, чтобы показать мне средний палец.

– Она в хорошей физической форме... насколько можно ожидать от незамужней женщины, которая каждый день садится в инвалидное кресло и вылезает из него, садится в свой специально переоборудованный минивэн и вылезает. Не говоря уже о том, что она ложится в кровать и поднимается с нее, садится в ванну и вылезает из нее, и так далее. И она все делает сама – Сквигги говорит, что она не нуждается ни в чьей помощи. На меня это произвело впечатление.

– И ты решил спасти ее. Провести эксперимент.

– Я вышел через «кроличью нору», только на этот раз прожил в домике на Себаго больше двух месяцев. Сказал хозяину, что получил деньги от умершего дядюшки. Ты должен это запомнить, дружище. Богатый дядюшка – беспроигрышный вариант. Все верят в него, поскольку сами хотят иметь такого дядюшку. И вот приходит день– пятнадцатое ноября тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Я не стал связываться с Пулинами. Отталкиваясь от моей идеи остановить Освальда, я сосредоточился на Каллеме, стрелке. Собрал о нем информацию, выяснил, что он живет в миле от Боуи-Хилла, около старого фермерского клуба Дарэма. Собирался перехватить его до того, как он уйдет в лес. Получилось немного иначе. Из домика на Себаго я уехал достаточно рано – и поступил правильно, потому что буквально через милю у автомобиля, взятого мной напрокат в «Хертце», спустило колесо. Я достал запаску, поставил, и хотя колесо выглядело совершенно нормальным, через милю спустило и оно. На попутке я добрался до автозаправочной станции «Эссо» в Наплесе. Парень, работавший в мастерской, сказал, что он чертовски занят и не может поехать со мной ставить новое колесо на хертцевский «шевроле». Я думаю, ему совершенно не хотелось пропускать субботнюю охоту. Двадцатка изменила его приоритеты, но тем не менее я попал в Дарэм уже после полудня. Поехал по старой окружной Понд-роуд, кратчайшему пути, и знаешь что? Мост над Чакл-Брук рухнул в эту чертову воду. Меня встретили высокие красно-белые барьеры, бочки с горящей соляркой и большущий оранжевый щит с надписью «ПРОЕЗДА НЕТ». К тому времени я уже начал понимать, что происходит, и у меня засосало под ложечкой от предчувствия, что мне не удастся осуществить задуманное, сделать то, ради чего я этим утром вышел из дома. Учти, за руль я сел в восемь часов, вроде бы предусмотрел все, и с запасом, но мне понадобилось больше четырех часов, чтобы преодолеть восемнадцать миль. Однако я не сдался. Поехал по дороге Методистской церкви, выжимая из арендованной колымаги последние силы, оставляя за собой длиннющий шлейф пыли, – тогда ездили по грунтовкам. Я видел легковушки и пикапы, припаркованные на обочине или опушке леса, и охотников, которые шагали с преломленными ружьями на сгибе руки. Каждый приветственно вскидывал руку – в пятьдесят восьмом люди дружелюбнее, это точно. Я махал в ответ, но все время ждал, что колесо спустит. Или лопнет на ходу, скинув меня с дороги в кювет, потому что я гнал со скоростью миль шестьдесят в час. Помню, как один охотник похлопал по воздуху, давая понять, что мне лучше притормозить, но я не последовал его совету. Взлетел на Боуи-Хилл и только проскочил старый молельный дом квакеров, как заметил четырехдверный пикап, припаркованный у кладбища, с надписью на водительской двери «СТРОИТЕЛЬНЫЕ И СТОЛЯРНЫЕ РАБОТЫ ПУЛИНА». Кабина пустовала. Пулин с дочерью уже ушли в лес и сейчас, возможно, сидели где-то на полянке, перекусывали и болтали, как болтают отцы с дочерьми. Или по крайней мере как я это себе представлял, потому что дочери у меня никогда не было...

Он вновь надолго закашлялся, и приступ закончился жуткими влажными хрипами.

– Ах, черт, до чего же больно! – простонал он.

– Эл, тебе надо остановиться.

Он махнул рукой, ладонью вытер пятно крови под нижней губой.

– Мне нужно выговориться, поэтому заткнись и не мешай. Я долго не отрывал взгляда от пикапа, продолжая мчаться со скоростью шестьдесят миль, а когда вновь посмотрел на дорогу, увидел, что она перегорожена упавшим деревом. Едва успел затормозить. Я прикинул, что дерево не такое уж и большое, а до того, как у меня обнаружился рак, силы мне хватало. Да еще я просто рассвирепел. Короче, вылез из «Шевроле» и принялся оттаскивав дерево. Пока этим занимался – проклиная всех и вся, – с другой стороны подъехал автомобиль. Из него выходит мужчина в оранжевом охотничьем жилете. Я не знаю, он мне нужен или нет – «Энтерпрайз» фотографию Каллема не публиковал, – но возраст вроде бы подходящий. Он говорит: «Давайте я помогу, старина». «Премного вам благодарен, – отвечаю я и протягиваю руку. – Билл Лейдлоу». Он пожимает мою руку и говорит: «Энди Каллем». Все-таки он. Учитывая трудности, которые мне пришлось преодолеть, чтобы добраться до Дарэма, я едва поверил своим ушам. Словно выиграл в лотерею. Мы взялись за дерево и на пару оттащили его с дороги. Когда закончили, я сел на землю и схватился за сердце. Он спросил, все ли со мной в порядке. «Не знаю, — говорю я. – Инфаркта у меня никогда не было, но, судя по ощущениям, он самый». Вот почему мистеру Энди Каллему не удалось поохотиться в тот ноябрьский день, Джейк, и, соответственно, он не подстрелил маленькую девочку. Он отвозил бедного Билла Лейдлоу в Центральную больницу штата Мэн в Льюистоне.