11/22/63 - Кинг Стивен. Страница 86

Сейди обошлась без макияжа. Более того, не воспользовалась и помадой. Смотрела на меня большими, темными, испуганными глазами. В какой-то момент возникло ощущение, что сейчас она захлопнет передо мной дверь и убежит со всех своих длинных ног. На том все и закончится.

Но она не убежала.

– Заходи. Я приготовила салат с курицей. – Ее губы задрожали. – Я надеюсь, тебе нравится... тебе нравится м-много майо... майо...

Ее колени начали подгибаться. Я переступил порог, выронил коробку с тортом на пол, схватил Сейди. Думал, что она потеряет сознание, но этого не произошло. Она обхватила меня за шею и крепко прижалась ко мне, как тонущая женщина может прижаться к проплывающему бревну. Я чувствовал, что ее бьет крупная дрожь. Наступил на этот чертов торт. Потом наступила она. Под ногами чавкнуло.

– Я боюсь, – прошептала она. – Что, если у меня не получится?

– А если у меня не получится? – И я совсем не шутил. С последнего раза прошло много времени. Не меньше четырех лет.

Сейди словно и не услышала моих слов.

– Он никогда не хотел меня. Во всяком случае, как я ожидала. Я знаю только его способ. Сначала ощупывание, потом швабра.

– Успокойся, Сейди. Сделай глубокий вдох.

– Ты ездил в аптеку?

– Да, в Кайлин. Но мы не должны...

– Должны. Я должна. До того, как лишусь остатков смелости. Пошли.

Спальня находилась в конце коридора. Спартанская обстановка: кровать, стол, пара репродукций на стенах, ситцевые занавески, танцующие под легким дыханием кондиционера на подоконнике. Ее колени опять начали подгибаться, и я в очередной раз не дал ей упасть. Мы словно танцевали какую-то странную разновидность свинга. На полу виднелись следы Артура Мюррея. Тортовые. Я поцеловал Сейди, и ее губы прильнули к моим, сухие и неистовые.

Я осторожно толкнул ее и прижал спиной к двери стенного шкафа. Она крайне серьезно смотрела на меня, сквозь упавшие на глаза волосы. Я отвел их, очень нежно, и начал облизывать ее пересохшие губы кончиком языка. Без спешки, уделяя особое внимание уголкам рта.

– Лучше? – спросил я.

Она ответила не голосом, а своим языком. Не прижимаясь к ней телом, я очень медленно гладил ее рукой, сначала вниз, потом вверх, где по пульсу на шее почувствовал учащенное биение сердца, и снова вниз, по груди, животу, лобку, потом к ягодице, дальше по бедру. На ней были джинсы, и материя шуршала под ладонью. Сейди откинулась назад и ударилась затылком о дверь.

– Ох! – вырвалось у меня. – Не больно?

Она закрыла глаза.

– Все хорошо. Не останавливайся. Поцелуй меня еще. – Тут она покачала головой: – Нет, не целуй. Сделай то же самое с губами. Полижи их. Мне понравилось.

Я сделал то, что она хотела. Сейди вздохнула, и ее пальцы нырнули под ремень у меня на пояснице. Потом скользнули к пряжке.

Я хотел все сделать быстро, каждая клеточка моего тела этого требовала, говорила, что надо засадить до упора, жаждала совершенного ощущения захвата, являющегося квинтэссенцией этого действа, но я входил медленно. По крайней мере поначалу.

Потом услышал: «Не заставляй меня ждать, я этим наелась досыта», – после чего поцеловал ее во влажную впадинку на виске и двинул бедра вперед, словно мы танцевали горизонтальную версию мэдисона. Она ахнула, чуть подалась назад, а потом подняла бедра мне навстречу.

– Сейди? Все хорошо?

– Охбожемой, – ответила она, и я рассмеялся. Она открыла глаза, посмотрела на меня с любопытством и надеждой. – Это все или будет что-то еще?

– Немножко будет, – ответил я. – Но не знаю сколько. Я давно не был с женщиной.

Получилось не так чтобы немножко. Только несколько минут в реальном времени, но иногда время становится другим – никто не знает этого лучше меня. В конце она начала стонать.

– Ох, дорогой, ох, мой дорогой, ох, мой дорогой, дорогой Боже, ох, как сладко!

По голосу чувствовалось, что ей открылась великая истина, и этого хватило, чтобы я начал кончать, то есть одновременно у нас не вышло, но несколькими мгновениями позже она подняла голову и уткнулась лицом в ложбинку у моего плеча. Маленький кулачок ударил меня в лопатку, раз, другой... потом раскрылся и затих. Ее голова вновь упала на подушку. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, изумленными и чуть испуганными.

– Я кончила.

– Я заметил.

– Мама говорила мне, что у женщин такого не бывает, только у мужчин. Она говорила, что женский оргазм – это миф. – Она нервно рассмеялась. – Господи, как многого она лишилась.

Сейди приподнялась на локте, взяла мою руку, положила себе на грудь. Под ней колотилось и колотилось сердце.

– Скажите мне, мистер Амберсон... как скоро мы сможем повторить?

Когда краснеющее солнце тонуло в вечном нефтегазовом смоге на западе, мы с Сейди сидели в ее крошечном дворике под старым пеканом, ели сандвичи с куриным салатом и запивали их ледяным чаем. Никакого торта, естественно. С тортом вышла незадача.

– Тебе неприятно надевать эти... ты понимаешь, эти штучки из аптеки?

– Все хорошо, – заверил я ее. На самом деле мог бы сказать, что хорошо не слишком. За период между 1961 и 2011 годами многие продававшиеся в Америке товары претерпели значительные изменения в лучшую сторону, но, поверьте Джейку, презервативы остались прежними. У них, возможно, появились оригинальные названия, и они приобрели вкусовой компонент (для тех, у кого специфические вкусы), но все равно это резинка, которую натягиваешь на свой член.

– Раньше я могла бы воспользоваться диафрагмой.

Мы обошлись без столика, Сейди просто расстелила на траве одеяло. Теперь она взяла таперверовский контейнер с остатками огуречно-лукового салата и принялась открывать и закрывать откидывающуюся крышку. Некоторые люди могут найти в этих движениях фрейдистский подтекст. Включая меня.

– Моя мать дала мне ее за неделю до свадьбы с Джонни. Даже рассказала, как ее устанавливать, хотя и не могла смотреть мне в глаза, а ее щеки так и пылали. «Обойдитесь без ребенка первые восемнадцать месяцев, – советовала она мне. – Два года, если ты сможешь убедить его так долго ждать. Все это время живите на его зарплату, твою откладывайте».

– Не самый плохой совет в мире, – осторожно отметил я. Мы ступили на минное поле. Она это знала, как и я.

– Джонни преподавал физику. Высокий парень, хотя и не такой высокий, как ты. Мне надоело появляться где-либо с мужчинами ниже меня ростом, и, полагаю, поэтому я ответила «да», когда он впервые пригласил меня на свидание. Со временем выходить с ним в свет стало привычкой. Я думала, что он милый, а когда вечер заканчивался, он никогда не отращивал лишнюю пару рук. В то время я думала, что это любовь. Я такая наивная, правда?

Я неопределенно взмахнул рукой.

– Мы встретились в Университете Южной Джорджии, а потом получили работу в одной школе в Саванне. Объединенной, но частной. Я уверена, его отец дернул за пару нужных ниточек, чтобы это произошло. Денег у Клейтонов нет – больше нет, хотя раньше они не могли Пожаловаться на их отсутствие, – но в светском обществе Саванны они по-прежнему котируются высоко. Бедные, но благородные, понимаешь?

Я не понимал – вопросы, кто вхож в светское общество, а кто нет, не играли особой важности в том времени, в котором я рос, – но пробормотал, что конечно же, как же иначе. Все это так долго крутилось у нее в голове, и теперь она выглядела чуть ли не загипнотизированной.

– Так что я стала обладательницей диафрагмы, да-да. В маленькой пластиковой коробочке с розой на крышке. Только ни разу ею не воспользовалась. Не представилось случая. Наконец выбросила ее в мусор после одного из этих сливов. Так он это называл – слить. «Я должен слить», – говорил он. Потом швабра. Ты понимаешь?

Я совершенно не понимал.

Сейди рассмеялась, и я опять вспомнил Айви Темплтон.

– «Подожди два года», – сказала она. Мы могли бы ждать двадцать, и диафрагма ни разу бы не потребовалась!