Пятьдесят оттенков темного - Андерсон Марина. Страница 14

Харриет и Льюис продолжали сидеть в креслах в темной гримерной, пока Ровена не уснула, затем Льюис встал и сказал:

– Надеюсь, теперь ты не испытываешь угрызений совести.

– Как долго это продолжается у них с Крисом? – спросила Харриет, пораженная всем увиденным.

– Давно, еще с юности. Их общий отец был женат на матери Криса, когда обрюхатил мать Ровены. Разница в возрасте между братом и сестрой всего год. Когда Крису исполнилось три года, отец порвал отношения с его матерью и ушел к матери Ровены. Спустя семь лет мать Криса скончалась, и он тоже стал жить с отцом и его новой семьей. Предоставленные самим себе, дети сблизились, сначала духовно, а позже, когда повзрослели, и физически.

– Но почему же они не прекратили эти порочные отношения, став взрослыми и разумными людьми?

– Харриет! У каждого человека есть тайные устремления и порочные потребности! – Льюис улыбнулся. – Люди не склонны раскрывать другим мир своих темных страстей. А Крис и Ровена ничего не скрывают друг от друга, они не чувствуют никакого страха друг перед другом. Возможно, схожими желаниями они обязаны своему кровному родству. Они прекрасно дополняют друг друга, так зачем же им отказываться от этого?

Они вышли в коридор, и Льюис, почувствовав, что Харриет охватила нервная дрожь, положил ей на плечи руки. Они оба были возбуждены увиденным, но этой ночью ей следовало остаться одной: тем острее станет их следующая любовная встреча.

– Но ведь это аморально! – воскликнула Харриет.

– Я не разделяю такую точку зрения, – сказал Льюис. – Быть старшим в этом любовном треугольнике – вот что для меня важно! Ведь в сексе муж имеет право на старшинство, не так ли?

Харриет отшатнулась, ощутив острую неприязнь к этому смуглому обаятельному мужчине, совершенно лишенному моральных принципов.

– Нужно обладать особым складом ума, чтобы шутить над такими вещами, – сказала она. – Или же ничего не испытывать к Ровене. Неужели она вам безразлична?

– Признаться, я не задумывался над этим, – сказал Льюис.

На следующее утро, пока Ровена диктовала Харриет ответы своим фанатам, Льюис уединился в своем кабинете со сценаристом Марком. Они обсуждали сюжет фильма «Тайный порок».

Марк раскурил сигару и спросил:

– Что последует за сценой соития мужа героини и новой секретарши?

– Совокупление героини с ее братом, – ответил режиссер. – Оно должно быть необычайно бурным.

Марк покачал головой:

– Это покажется зрителю малоубедительным. Героиня непременно должна испытывать ревность, увидев вместе с братом то, что произошло между ее мужем и секретаршей. Логичнее предположить, что она попытается затащить в постель супруга, а не единокровного братца.

– Ты заблуждаешься, Марк!

– Почему же?

Льюис ответил не сразу.

– Хотя бы потому, что в минуты душевного смятения она привыкла обращаться именно к брату, – произнес он, наморщив лоб. – Либо потому, что брат возбудился после увиденного и ему захотелось выпустить пар с сестричкой, которая, как ему известно, не станет особо упрямиться. Да, пожалуй, именно так.

– Ты подразумеваешь, что брат героини увлекся секретаршей?

– Не обязательно увлекся, просто возбудился.

– Значит, эта девушка ему не приглянулась?

– Возможно, со временем он и почувствует к ней влечение. Я еще не решил, – ответил с загадочной улыбкой Льюис.

Марк тяжело вздохнул:

– Так работать дьявольски сложно! Мне легче было бы построить диалоги, если бы я знал твой замысел целиком. Нужно сделать зрителю определенные намеки, внести штрихи интриги. Это и делает фильм художественным!

– Я не хочу, чтобы зритель догадался о чем-то заранее! Действие должно разворачиваться плавно, зритель постоянно находится в ожидании внезапного поворота событий. Ведь сюжет чем-то схож с женским характером: никогда не знаешь наперед, что произойдет в следующий момент. Ты согласен?

– Ты босс, тебе виднее, – пробормотал Марк, явно придерживающийся иной точки зрения. – Итак, бурная любовная сцена между братом и сестрой. Как она будет обставлена?

– Специальные повязки, притворное насилие, в общем, обычные элементы легкого истязания.

– И над кем же? Кого привязывают? Кого мучают?

– Женщину, разумеется! – Льюис раздраженно поморщился. – Ведь я говорил тебе, Марк, что брат именно так удерживает сестру.

– Ты не перегибаешь палку? – рассмеялся сценарист.

Льюису это не понравилось.

– Послушай, Марк! Тебе нужна работа или нет? Я без труда найду другого сценариста.

Марк перестал улыбаться.

– Ну что ты, Льюис, я же пошутил! Мне нужна эта работа. При всей ее необычности она чертовски оригинальна и увлекательна. Я сделаю все так, как ты говоришь.

– Вот и прекрасно. Покажи мне свой вариант этой сцены, когда закончишь. К тому времени у меня, возможно, возникнут свежие идеи.

– А Ровена действительно сыграет в этом фильме главную роль?

– Она сгорает от нетерпения! Не забудь, в субботу мы устраиваем вечеринку, я тебя жду!

Услышав, как стукнула входная дверь, Ровена вы глянула в окно: Марк направлялся к своему автомобилю. Вид у него был взбешенный. Ровена закусила губу: что наговорил ему Льюис? Ей стало стыдно за то, что произошло накануне вечером между ней и Крисом. Вернее, не за само соитие, а за то, что она не рассказала обо всем Льюису. Если он не будет знать все, что происходит в доме, во всех подробностях, фильм не получится правдивым. Но в следующий момент Ровена решила, что вовсе не обязательно рассказывать мужу о вчерашнем эпизоде. В конце концов, его интересует реакция главной героини на измену ее мужа с секретаршей. А она не хотела в отместку изменять ему с братом, Крис принудил ее к этому.

– Вы ничего не хотите добавить? – перебила ход ее размышлений Харриет. – Мы остановились в середине письма.

– Оставьте его! У вас много другой работы, – с досадой промолвила Ровена. – Я подпишу письма после обеда.

Харриет встала и закрыла блокнот. Ровена взглянула на нее и не могла не отметить, что на девушке сегодня еще более короткая юбка, чем та, которую она надевала прежде, а блуза чересчур плотно обтягивает ее выпирающую грудь.

– У вас новый наряд? – спросила она, нахмурившись.

Харриет постаралась ответить спокойно.

– Мне подумалось, что в такую теплую погоду я буду чувствовать себя в нем комфортнее, – слегка покраснев, сказала она.

– Именно поэтому вы и не надели колготки, – понимающе кивнула Ровена. – Если хотите позагорать, можете воспользоваться нашим солярием. Он находится рядом с бассейном.

– Благодарю вас, вы очень добры, – сказала Харриет и пошла в кабинет печатать письма поклонникам Ровены.

Ровена взглянула на себя в зеркало, висевшее над камином, и решительно направилась к Льюису в кабинет.

Он сидел за письменным столом и что-то писал от руки, но едва лишь Ровена вошла, убрал записи в папку.

– Я думал, что ты работаешь, дорогая!

Ровена подошла к столу и слегка наклонилась, демонстрируя ему свой изумительный бюст.

– Я закончила диктовку писем и хочу поговорить с тобой о фильме.

– Пока нам не о чем говорить, дорогая. Ты все сама видела вчера днем. Новой сцены я еще не придумал.

– Она тебе понравилась? – спросила Ровена, подразумевая Харриет.

– Да, она великолепна! – ответил Льюис, глядя на Ровену, васильковые глаза которой возбужденно блес тели. – И на редкость темпераментна.

– Тебе было приятнее заниматься с ней любовью, чем со мной, дорогой?

– Этого я не говорил.

– Тогда возьми меня немедленно, – сказала Ровена и, обойдя вокруг стола, уселась мужу на колени.

– Не забывай, что по нашему замыслу я должен проводить больше времени с Харриет! – напомнил ей Льюис. – По крайней мере в ближайшие дни я должен буду всячески ее ублажать. Она должна привыкнуть ко мне настолько, что без меня ей будет не по себе. Только так нам удастся втянуть ее в наш план.

Ровене все это было давно известно. Но только теперь, когда в их доме появилась наконец настоящая участница интриги, задуманной Льюисом, Ровена ощутила ревность.