Наслаждения ночи - Дэй Сильвия. Страница 39

Если он объявит себя инопланетянином, перцовый баллончик может оказаться очень кстати.

Мысль о том, что ей придется использовать это средство против Эйдана, придется причинить ему боль, усугубила ее и без того мучительное отчаяние.

И тут позвонили в дверь.

Она высвободилась из объятий Эйдана. Часть ее сознания говорила о необходимости позаботиться о психиатрическом вмешательстве, тогда как другая настаивала на том, что ей нет дела до его сумасшествия. Бывают разные виды помешательства. И скажем, то, что Эйдан сдвинут на жарком сексе и собственническом чувстве, ей только на пользу. Сама-то она, в конце концов, тоже малость чокнутая. Ей ли наезжать на кого-то из-за маленького сдвига по фазе, если она никогда не помнила своих снов, но при этом испытывала с ними такие трудности, что они мешали вести нормальную жизнь. Черт возьми, Эйдан вообразил, будто она легендарный Ключ, которому вроде бы предсказано уничтожить и его, и все, что он знает. Разрушить миры, включая свой собственный, — или что-то в этом роде.

— Лисса, не обращай внимания.

— Нет. Нет. Я должна на это отреагировать.

Думай, Лисса, думай!

Но думать, когда он прикасался к ней, было трудно, поскольку это вызывало замыкание ее мозговых клеток.

Чувствуя потребность в дистанции, она соскользнула со стула и поспешила к двери. Джелли Бин побежал рядом, рыча, словно кошачий демон. Она знала, что Эйдан идет следом, хотя он двигался бесшумно.

Может, это Чэд или Стейси? Черт, ну какая Стейси, она сейчас с Джастином. Может быть, мама? Вот это было бы здорово! Она принялась бы очаровывать Эйдана, дав Лиссе возможность ускользнуть наверх и подумать о том, как, черт возьми, получается, что в ее жизни все идет наперекосяк.

На миг эта мысль принесла ей облегчение, и, воодушевленная перспективой, Лисса открыла дверь, не подумав заглянуть в глазок. Ей запомнилось лишь, что дверь распахнулась…

…и ее широко раскрытые глаза успели заметить обрушившийся сверху меч.

ГЛАВА 12

Именно выгнутая спина и вздыбившаяся шерсть кота предупредили Эйдана об опасности. По лености натуры Джелли при появлении неугодных гостей ограничивался недовольным урчанием, но, когда он вдруг зашипел с яростной злобой баньши, Эйдан мигом насторожился. И едва дверь распахнулась, он схватил Лиссу за талию и отдернул от входа…

…как раз вовремя, чтобы спасти от обрушившегося сверху меча. Мраморный порог, на который пришелся страшной силы удар клинка, треснул.

— Чэд? — Лисса завизжала, размахивая руками. — Ты что делаешь, черт тебя возьми? Ты чуть меня не убил!

Быстрого взгляда на знакомого мужчину, ринувшегося в дверь, Эйдану хватило, чтобы его кровь похолодела.

Рывком подняв Лиссу на ноги, он подтолкнул ее к лестнице:

— Это не Чэд. Беги!

Сам Эйдан отпрыгнул на несколько шагов, чтобы избежать нацеленного ему в живот меча, и, будучи в ужасе от того, что едва не случилось с Лиссой, рискнул бросить взгляд в ее сторону. Она застыла на месте. Его охватил еще больший ужас.

— Беги, черт тебя дери!

Босой ногой он нанес Чэду страшной силы удар в колено, сбивший его наземь.

— Я звоню в полицию! — заорала она. — Вы оба психи!

— Нет! — Он подпрыгнул, и взмах клинка, рассчитанный на то, чтобы перерубить ему ноги, пришелся по воздуху. — Никуда не звони!

Эйдан был рад тому, что одет лишь в свободные, под стать боевому облачению, не стеснявшие движений, пижамные штаны. Чэд явился в джинсах, и плотная ткань в какой-то мере замедляла его действия, совершавшиеся по воле Старейших. Его пустые глаза и полностью отрешенное лицо не оставляли сомнений в том, что он пребывает в сомнамбулическом состоянии и его сознание находится под чужим контролем.

Заботясь в первую очередь о безопасности Лиссы, Эйдан отвлекал Чэда на себя, подальше от лестницы, в сторону гостиной, где, прислоненный к музыкальному центру, находился его меч. Когда Чэд отвел руку назад, чтобы размахнуться, Эйдан стремительно развернулся и схватился за рукоять меча, вырвал клинок из ножен и блокировал обрушившийся удар.

Лязг металла помог ему сосредоточиться, ведь то был звук почти столь же привычный для него, как собственное дыхание. Хватка за рукоять и привычный вес оружия внушали уверенность и спокойствие, знакомые лишь тому, для кого меч — это жизнь.

Все остальное перестало существовать.

Он наносил и отражал удары, быстро поняв по боевому искусству, что его противником является Мастер. Интересно, кто из них? Кто мог нагрянуть сюда и кто, он или Лисса, является их подлинной целью? Или, может быть, оба?

Сложность заключалась еще и в том, что Эйдан понимал, что не может убить Чэда, а потому вынужден использовать сугубо оборонительную тактику, ему не свойственную, непривычную и малознакомую. Но он понимал и то, что может фехтовать очень долго, просто перебрасывая меч из уставшей руки в другую. Чэд был неплохо развит физически, но столь колоссального запаса жизненных сил и натренированной веками, как у Эйдана, мускулатуры не имел. Несмотря на высочайшее искусство контролировавшего его Мастера, физические возможности Чэда были ограниченны.

Но пока схватка продолжалась. Противники были замкнуты в небольшом пространстве гостиной. Вынужденный маневрировать среди мебели, Эйдан выругался, налетев на книжный шкаф.

— Да проснись ты, черт тебя подери! — крикнул он Чэду.

Однако ни на его слова, ни на выражение лица Чэд не реагировал, поскольку пребывал во сне. Пот заливал его лицо, но он не ощущал даже этого.

А вот Эйдан брал на заметку все, чтобы быть готовым в любой момент использовать возможную слабость противника. И как только движения Чэда замедлились, а дыхание стало затрудненным, он тут же воспользовался своим преимуществом.

Четко рассчитанными движениями он стал теснить соперника, пока тот, запнувшись о кофейный столик, не потерял равновесия. В то же мгновение Эйдан, перебросив меч в левую руку, вскочил на стол и вложил весь свой вес и инерцию в страшной силы удар. Послышался хруст — и Чэд рухнул без чувств. Он потерял сознание, то есть выпал из Сумерек, и, раскинув руки, рухнул на столик. Вывалившийся из его руки меч упал на ковер.

— Господи! — вскричала Лисса. — Ты не сломал ему шею?

С побелевшими от напряжения губами и костяшками пальцев, она стояла у подножия лестницы, вытянув вперед дрожавшую руку. Увидев, что она в этой руке сжимает, он, выгнув бровь, спрыгнул со стола.

— Ты что, собралась влезть в драку? С авторучкой?

— Это п-п-перцовый баллон, — запинаясь, произнесла она.

Его глаза сузились.

— Так. И схватилась ты за него до того, как позвонили в дверь.

Лисса заморгала. Эйдан, заскрежетав зубами, подобрал меч Чэда и убрал от греха подальше на другой конец комнаты. Затем повернулся к ней и взял ее все еще вытянутую руку в свою большую ладонь.

— Отдай, — пробормотал он, разжимая ее обессиленные пальцы и не выпуская ее холодной как ледышка руки из своей, отступил к музыкальному центру и поставил на него баллончик, чтобы был на виду, но вне пределов досягаемости Лиссы.

Свободной рукой она прикоснулась к его груди, и Эйдан дернулся.

— Ты почти не запыхался.

Эйдан отвел ее руку, взяв за запястье, и спросил:

— Ты что, собиралась брызнуть в меня из этого хренова баллончика?

Она вновь растерянно заморгала огромными темными глазами.

— Мне Стейси сказала, что он пригодится, если ты захочешь принести меня в жертву или объявишь, что явился с другой планеты.

— Принести в жертву?! — проревел он. — И после этого кто-то говорит, будто сумасшедший здесь я?

Лисса нахмурилась, а потом ударилась в слезы, и Эйдан со вздохом заключил ее в объятия. Разум подсказывал ему, что следует быть настороже и позаботиться о собственной безопасности, но сердцу — его страдающему сердцу — было не до того.

— Ты звонила кому-нибудь? — спросил он.

— Н-н-нет.

— Хорошая девочка. — Он погладил ее по спине.