Профессия: королева (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 75

   - Выход будет. Но сейчас, мне кажется, самое время отдохнуть и подкрепиться.

  Не согласиться с этим было невозможно и мы стали готовиться к ночлегу. Мужчины достали продукты, мы с Дин принялись за готовку. Полянка, надо сказать, попалась благоустроенная: там нашлось и гладкое место для сна, и углубление для очага и кусты для хвороста и прочих надобностей. С одной стороны по стене стекал ручеек, так что недостатка в воде не было. Поужинав, все улеглись спать, потому что маг предупредил: встать придется до рассвета. Моя фрейлина, лежа рядом, тихо сообщила, что сказала адмиралу о своем согласии. Он обещал просить ее руки как только война кончится.

   - Дин, он тебя поцеловал?

   - Нет, как можно! Он поцеловал мне руку и поблагодарил за честь.

  Не знаю, может я такая развращенная своим миром, но мне эти реверансы перед лицом грозной опасности кажутся детской игрой и ужасной глупостью.

   - Не знаю, может так надо, но я бы на его месте поцеловала свою невесту. Да и тебе неплохо бы узнать, как он целуется.

   - Зачем?

  В голосе девушки я услышала благоговейный ужас.

   - Чтобы потом не мучиться всю жизнь. Знаешь, если тебе не нравится поцелуй мужчины, то все остальное тоже наверняка не понравится. Хотя для этого есть сиртайя. Но ее же не будешь лопать каждый раз…

  Бедняжка Дин закрыла лицо руками.

   - Лиена, не надо меня смущать. Мне стыдно даже думать о таком.

  Она наверняка покраснела до корней волос. Ну да, их с детства приучают, что отношения между мужчиной и женщиной — табу. Полслова про это скажешь - опозоришься до конца своих дней. Так и у нас раньше было. Заниматься можно, обсуждать нельзя.

  А вот граф меня удивляет. Это он такой благородный, что даже не попытался сорвать поцелуй у девушки, которая согласилась стать его женой? Руку-то он всем подряд целует. Тем более что мы не при дворе, а хрен знает где. Что-то тут не так. Да о чем я вообще думаю? За нами гонятся, а я тут Санта-Барбару развожу.

Глава 29. Героиня добирается до святилища и общается с отцом Алиенор

  Утро началось с того, что сразу после завтрака Ангер велел собираться как можно скорее. Пока собирались, я отметила: сушеного мяса осталось мало. Еду надо готовить поскромнее, а то скоро все слопаем. Мы сгребли все в заплечные мешки и выстроились в рядок, как первоклашки на экскурсии.

  Наш маг подошел к монолитной стене, поднимавшейся на добрых несколько десятков метров и прикрывавшей наше ночное убежище с запада, положил на нее руки и пропел несколько слов на неизвестном языке. Заклинание, однако. Стена пошла рябью и на этом месте открылась темная дыра в рост человека. Оттуда пахнуло сыростью и затхлостью. Ну еще бы, столько лет никто не проветривал. Подойдя ближе, я разглядела ступени, уводящие вверх. Ангер скомандовал:

   - Поднимаемся по одному. Граф Эстерс, идите первым. За вами секретарь, за ним Ее Величество, следом Гредин, за ней мэтр Роген, а я замыкающим. Надо закрыть проход за нами.

   - Там темно, - сообщил всем очевидное Эстерс.

  Вместо того, чтобы по своему магическому обыкновению создать светляка, Ангер пожал плечами:

   - Обойдемся без света. Лестница крутая, идти по ней невозможно, придется ползти наощупь.

  Я боялась, что граф начнет препираться, но он вздохнул обреченно и полез в дыру. Я нырнула туда вслед за секретарем.

  Лестница оказалась бесконечной и почти вертикальной. Мы ползли, ползли и ползли в полной темноте. Через некоторое время мозг привык к полному отсутствию света. Я перестала до боли напрягать глаза, зато обострились все иные чувства. Руки сами угадывали за что хвататься, ноги искали опору, уши слышали не только движение, даже дыхание каждого.

  Время от времени я натыкалась рукой на двигающегося впереди Ромера, иногда меня хватала за ногу Гредин, но никто не извинялся. Отдергивали руки, чуть снижали темп и искали другую опору, только и всего. Разговоров никто не заводил, слишком трудным был путь, приходилось экономить силы.

  Вот сейчас я в полной мере оценила свое новое тело. Алиенор была не слишком ловкой, но зато на удивление выносливой. Как только я приладилась дышать в такт движению, лезть стало просто. Лестница была чуть влажной и слегка скользкой, но ступени не были ни стершимися, ни выкрошенными, да и высота ступеней была рассчитана на то, что по ней будут пробираться ползком люди среднего роста. Так что и руки, и колени, и ступни находили опору.

  Через некоторое время по каким-то ощущениям я поняла, что лестница не идет прямо, а слегка заворачивает вправо. Винтовая, надо полагать? А еще через некоторое время мне стало казаться, что она не кончится, пока мы по ней на небо не заберемся. Если учесть крутизну и высоту ступеней, а также то, сколько мы их уже преодолели... Здешние горы ниже.

  На этом этапе меня затопило отчаяние: мы все-таки в ловушке, причем магической. Захотелось биться головой о стены, кричать, плакать и вообще бежать вниз и сдаваться на милость победителя. Но я сумела взять себя в руки. Сначала подумала, что бежать некуда, а потом вспомнила про Таргелена. Он где-то там воюет, мой родной, а я... Я должна быть его достойна и показывать пример подданным. Подумав так, я ощутила, что меня в темноте поддерживают руки моего дорогого мужа.

  Примерно в тот же момент Рикар Эстерс грязно выругался, видно, он тоже подсчитал пройденный путь и пришел в ужас. Но на скорости движения это не сказалось; адмирал не замедлился, ползший за ним секретарь тоже, и я продолжала передвигать руки и переставлять ноги, потому что выбора не было.

  Наши усилия и стойкость были вознаграждены: через пару минут мой нос учуял приток свежего воздуха, а затем вверху блеснул свет. Вскоре мы уже валялись на небольшой, укрытой от ветра площадке, от которой вдоль каменной стенки шла узкая тропка.

  Боги, какое счастье! Наконец-то солнце, воздух, свежий ветер и никаких ступенек! Когда глаза привыкли к свету, я огляделась. Вокруг громоздились скалы, большая часть которых была серой и голой, но на некоторых рос изумрудный мох.

  В одном месте площадка круто обрывалась в пропасть. Я посмотрела вниз: а не так уж высоко мы забрались. Хотя, судя по солнцу, которое уже перевалило за полдень, ползли по этой долбаной лестнице несколько часов кряду.

  Я бросила удивленный взгляд на мага и получила ответ:

   - А как вы хотели, Ваше Величество? Это плата за убежище. Магия. Мы должны были продемонстрировать стойкость перед трудностями, и выдержали испытание с честью. Ни нытья, ни жалоб. Я могу только выразить восхищение вами и вашей прекрасной фрейлиной.

  То есть, темнота и нереальная длина лестницы — это устроено нарочно для проверки? Мне стало интересно:

   - А если бы мы стали ныть?

   - До сих пор ползли бы. Причем чем больше, тем дольше. Те, кто на этой лестнице теряли самообладание или пытались вернуться, так никогда и не вышли наружу.

  При этих словах мага я обратила внимание на Гредин. Девушка лежала, подложив под голову мешок. Видно было, что она совершенно без сил, но глаза смотрели сурово и губы были упрямо поджаты. На одном характере доползла. Оставив с собой именно ее, я сделала правильный выбор.

  Мы провели здесь пару часов. Ангер отказался греть воду магией, вроде здесь она не действует, топлива для костра не было, так что не удалось приготовить горячее, но мы подкрепились сухарями и изюмом, запивая их водой. Чем мне нравятся здешние горы, так это тем, что это не пустыня: нет проблем с водоснабжением, везде можно найти хоть слабенькую, но чистую струйку, стекающую с вершины. Мы отдохнули, умылись, напились и наполнили фляжки.

  Эстерс торопил нас идти дальше, но Ангер не стал показывать дорогу прежде чем не убедился, что все достаточно отдохнули и подкрепились. Затем мы двинулись дальше по узкой тропке, которая вилась по уступу вдоль каменной стены, уходящей вверх под тупым углом. Мы снова шли гуськом, но теперь каждая дама была окружена двумя мужчинами. Меня страховали адмирал и секретарь. Их выбрали как более физически сильных. Наверное, это правильно: Гредин по сравнению с Алиенор кожа да кости, то есть, если вежливо, тоненькая и легкая, а у королевы весьма солидные женские части, что бюст, что попа.