Путешествие в страну мужчин - Климова Юлия. Страница 31
– Да куда ж ты денешься, Тяпа, – усмехнулся Павел, – мы с тобой теперь в одной связке.
– А если сюда явится ее парень? Тот, с которым она приехала? Придет и треснет меня по голове какой-нибудь дубиной. – Голос Степана дрогнул: эту картину он представил детально во всех подробностях. – Черепно-мозговая травма, сотрясение мозга… – Он схватился за спасительную энциклопедию и зашелестел страницами.
– Ого, да ты герой! Ее дружок-то совершенно выпал у меня из головы. Сейчас позвоню Шурыгину – пусть «наш папочка» готовит деньги и убирает с дороги кого следует. А дежурить тебе около девчонки придется, если ты, конечно, хочешь, чтобы история первого похищения наконец-то закончилась… – Смерив Степана многозначительным взглядом, Павел встал и вынул из кармана Катин мобильник.
– Мы договаривались только на один раз!
– Аппетит растет во время еды. Ты невнимательно читаешь свою энциклопедию, глянь про аппетит, уверен, ты узнаешь много интересного. Я к деревне, здесь связь плохая, а ты навести девчонку, как там она поживает.
– Но…
– Не гунди, Тяпа.
– Раиса Антоновна, я больше так никогда не буду, возьмите меня обратно.
– Муки-то какие я принимаю, – простонал Степан, представляя зал суда и шеренгу разгневанных присяжных. – Наверняка самый большой срок дадут и на здоровье не посмотрят.
– Может, голову чем-нибудь обмотать? – вслух задумался Степан и замер, осознав, что уже давно стоит перед дверью баньки, и если Катя Шурыгина не поленилась найти какую-нибудь самую маленькую щелку, то… – Уф, – только и смог он выдать и тут же прислонился спиной к бревенчатой стене.
– Гхм, – издал он, прислушиваясь. – Гхм, гхм!
– Екатерина… э-э… как вы себя… э-э… чувствуете?
– Есть ли у вас… это… как его… какие-нибудь просьбы?
– Екатерина, отзовитесь! Кхе… кхе… Воды не требуется?
– Да пошли вы, сволочи!!! – шандарахнул гневный ответ.
– Выпустите меня немедленно! Иначе я разберу эту халупу на бревнышки! Гады!
– Ну и молодежь пошла, а с виду нормальная, спокойная… – прошептал Степан, опасливо отступая на шаг. Но, с другой стороны, девочку понять можно, вот только лучше бы она была тихой и несчастной. – Э… как ваше самочувствие? – погромче спросил он.
– Плохо!
– Но… что-нибудь нужно?
– Да!
– А что именно?
– Туалет!
– Но-о-о… у вас же есть ведро… в уголочке стоит…
– Вот сами в ведро и…
– Хорошо, я понял, – торопливо ответил Степан и вжал голову в плечи. Именно этого он и боялся: Екатерина Шурыгина под разными предлогами начнет проситься на свободу, а он будет вынужден отказывать. Ужасное, ужасное напряжение для нервной системы! Предынсультное состояние. Бессовестная девчонка – есть же ведро! Зеленое, почти новое! – Вы, барышня, слишком многого хотите. Я не собираюсь выполнять все ваши пожелания. Имейте совесть…
– Вы же сами спросили: чего я хочу, – раздался резкий голос «заключенной».
– Спросил, – нехотя согласился Степан, изучая лепешку лишайника, удобно устроившуюся на нижней доске двери. – Но… вы должны понимать…
– А теперь я хочу есть!
– Э…
– А потом я опять захочу в туалет!
– Но…
– А затем опять есть! Негодяй! Отпусти меня, а то хуже будет! Мой папа вас всех убьет!
– Избалованная девчонка, – насупился Степан, старательно выращивая в душе гнев. Пух! – проклюнулся первый робкий росток и уверенно потянулся вверх, набирая силу. Но уже через несколько секунд листочки задрожали, стебелек ослаб, и на месте гордого побега осталась лишь сморщенная потемневшая закорючка. Не получается сделать из Екатерины Шурыгиной виноватую. Никак не получается.
– Там хлеб и сушки в пакете, – торопливо начал Степан, вытирая ладонью пот с лица, – и бутылка с водой на полу.
– И ведро ваше вонючее рядом!
– Почему вонючее? Почти новое.
– А вы в него нужду не справляли? – Голос «заключенной» на этот раз был озабоченно-деловитым.
– Нет, что вы! – замотал головой Степан. – Это ваше личное ведро! То есть личный туалет.
– Ладно, – донесся спокойный ответ. – А вы кто?
– Похититель, наверное…
– Толстый или худой?
– А?
– Вы тот, что пониже и потолще, или тот, что повыше и похудее?
– Потолще, потолще! – отчаянно выпалил Степан, клятвенно прижимая руки к груди. – Рыжий! И уши немного торчат!