Неоспоримая любовь (ЛП) - Шиэн Мэдэлин. Страница 42

Кокс поморщился.

— Он убьет меня, если я тебя пущу.

— Тогда пиши завещание, потому что меня остановит только пуля.

— Фокси, — сказал он тихо, — я не могу пустить тебя туда.

Я глянула на него снизу вверх.

— Шутишь нахрен?

— Нет, детка. Он снимет с меня жилет, если я сделаю это.

— Отлично, Кокс, хочешь поиграться со мной? У вас с Ками вроде все налаживается, так? Ездишь туда и обратно, видишься с Девином, общаешься с ним? Врешь его матери, рассказывая сказки, что уйдешь от жены, и все прочее дерьмо, лишь бы продолжать трахать ее?

Лицо Кокса напряглось.

— Ева, — предупреждающе сказал он, — ты не можешь…

— Заткнись, — прошипела я. — Я могу, и я сделаю это. Я скажу ей, что ты не только не собираешься уходить от жены, но и продолжаешь трахать всех двуногих, что встречаются на твоем пути. Так что, Кокс? Заставишь меня уйти или потеряешь Ками?

Неодобрительно глядя на меня, он отошел с пути, разводя руками.

— Давай, вперед, сука чокнутая.

Дверь в комнату Дьюса была заперта, но замок был дешевым. Два внушительных удара над ручкой двери, и он сломался. Один пинок — и дверь распахнулась, глаза Дьюса открылись.

— Ева! — вскрикнула Миранда, краснея. — Ты здесь!

Дьюс вылез из-под нее и сел. Он никак не мог сфокусироваться, его глаза покраснели — последствие пустой бутылки Джека, валяющейся на полу рядом с кроватью.

— Я не задержусь, — проинформировала я ее. — Просто нужно сказать ему кое-что, и затем я уйду.

Она начала собираться, но я дала ей знак прекратить.

— Тебе стоит остаться, — сказала я ей, — после того, как я закончу, ему, вероятно, захочется трахнуть тебя снова.

— Тупая ебнутая дрянь, — прогрохотал Дьюс, — пошла нахуй из моего клуба.

Это ранило намного сильней, чем застать его с Мирандой. Если он и вправду любил меня, почему не хотел, чтобы я была частью его жизни?

Миранда сползла с кровати.

— Я… эээмм… Я пойду.

Не став собирать свою одежду, она выбежала в холл.

— Как ты блять прошла сюда? — крикнул Дьюс.

Я пожала плечами.

— Я же шлюха. Запрыгнула в пару коек.

Дьюс мгновенно протрезвел и уже пересек комнату. Схватив меня за предплечье, он начал выдворять меня из комнаты в холл. Оставаясь при этом с голой задницей.

— Раз уж ты выкидываешь меня отсюда, я буду говорить быстро, — сказала я ему. — Я понимаю, почему ты так зол насчет Чейза, но Фрэнки — это совсем другое. Я любила Фрэнки так долго, сколько помню саму себя.

Лицо Дьюса напряглось, и он начал идти быстрей, я едва поспевала.

— Мы росли вместе, мы многое вместе прошли. Он всегда был рядом, когда бы ни понадобился мне, и я всегда была рядом для него. Он потерял все, еще когда был маленьким. Он зациклился на мне, когда был ребенком, в этом не было никакого сексуального подтекста. Не было, пока он не повзрослел, и не начал нуждаться во мне в этом смысле.

Дьюс дернул меня за руку, тормозя.

— Нуждаться в тебе в этом смысле? — прошипел он. — Ты хотя бы понимаешь, насколько ебнуто это звучит?

— Да! — крикнула я в ответ. — Но я любила его! Я хотела помочь ему!

— Ты больная, малыш, — он снова продолжил шагать, потянув меня за собой. — Фрэнки сделал тебя такой.

— Да, — закричала я, — я знаю!

— Что ты нахуй знаешь?

— Знаю, что я ебнутая. Я знаю, что такой была и так вела себя очень долгое время. Еще знаю, что я ничегошеньки не понимаю в нормальных отношениях, потому что ебанутые отношения — это все, что у меня было всю мою жизнь. Но я так сильно старалась, чтобы у нас с тобой все наладилось! Еще я знаю, что меня уже тошнит от всего твоего дерьма! Ты дал мне обещание, и я оставила всю свою жизнь ради тебя, ты увез меня на середину забытой Богом земли, бросил меня в доме с твоими детьми и ждешь, чтобы я исполняла обязанности твоей Олд Леди, хотя ты знал, ты нахуй знал, что это последнее, о чем я мечтала. И я позволила тебе отнестись ко мне, как к ебаной мебели, которая будет стоять ровно там же, где ты ее оставил, пока ты не сочтешь нужным почтить меня своим присутствием, ведь я обещала тебе, что не сбегу. Но я так больше не могу!

— Кокс! — заорал он, заставив меня подпрыгнуть от испуга. Кокс появился мгновенно в дали холла.

Дьюс толкнул меня вперед.

— Выведи ее нахуй отсюда. Убедись, что она доберется до дома и там останется.

Кокс не двинулся.

— Прости, Президент. Я никуда не потащу беременную злющую суку, которая только что поймала своего мужчину трахавшимся со шлюхой. Мои гребаные яйца мне нравятся на том месте, где они сейчас висят.

Я обернулась к Дьюсу.

— Не беспокойся об этом. Я ухожу. Шлюхи ждут твоего внимания, а у меня есть моя ебаная жизнь, которую хотелось бы уже начать жить.

Я метнулась к Коксу, и он сделал шаг назад от меня.

— И на твой счет! Мне насрать, как ты обращаешься со своей женой, мне плевать, даже если ты собираешься поиметь каждого мужчину, каждую женщину и каждое животное на этой планете. Но если ты продолжишь гадить моей девочке, я смогу прекратить это! Вы, говнюки, любить распыляться о братстве, о кодексе дороги, но вы ни разу не задумываетесь о толпе женщин, которых оставляете позади, и будь я блять проклята, если Ками окажется одной из них!

— Господи, Ева, — прошептал он, — что я блять тебе сделал?

— Не мне, — прошипела я, — Ками. Она не клубная шлюха, и я не позволю тебе так обращаться с ней!

— УБИРАЙСЯ НАХЕР ИЗ КЛУБА! — заорал Дьюс.

— УЖЕ УХОЖУ! — завизжала я в ответ.

Я сделала два шага, и слепящая боль пронзила низ моей спины. Нахлынуло еще больше боли, перед глазами поплыло, в животе все болезненно напряглось, и затем в спине и животе начало колоть сильней. Я охватила себя руками.

— Нет! — заплакала я. — Боже, пожалуйста, нет!

***

— Сука поймала тебя с членом в Миранде и даже не вздрогнула.

Дьюс глянул через бар на Кокса.

— И чья это нахуй вина?

Кокс посмотрел на него.

— Президент, она уже знала, что увидит там. Она узнала твой номер еще до того, как появилась здесь. Сука знает номера всех парней. Я начинаю думать, что она знает нас лучше, чем мы сами себя знаем.

Блу опрокинул рюмку и прокашлялся.

— Разумеется, Фокси видит нас насквозь. Она ребенок байкера, она выросла в клубе с мужчинами, на сто блять процентов обожающими ее, больше чем они любят своих женщин.

— В этом вся ебаная проблема, — пробормотал он. — Сука не знает своего места, и все потому, что Проповедник — ебаный придурок.

Блу покачал головой.

— Сынок, ты долбоеб. Хочешь знать, что вижу я со стороны? Я вижу девушку, не просто обычную девушку, каких много, а ебаный джек-пот, и у меня нет ни одной ебаной догадки, почему блять она выбрала такого говнюка, как ты, которому достанется этот ебаный приз. По мне так — просто глупо с ее стороны. Но ты и это отталкиваешь, потому что не можешь перестать трахать шлюх и отказываешься поделиться с ней частичкой клуба. Если бы ты спросил моего мнения, то не так уж много она просит, но раз моего мнения ты не спрашивал, то я просто дам тебе и дальше вести себя, как долбоеб.

Он глазел на Блу. Если бы этот ублюдок не был так стар, черт его побери, он бы уже испытал все разнообразие боли, которую Дьюс способен причинить.

— Тебе надо быть честным с самим собой, — негромко сказал Мик, заговорив впервые за все время, что они собрались. — В действительности ты не на нее злишься, на самом деле ты просто пиздец как ревнуешь ее.

Он оглядел барную стойку: его помрачневшие парни собрались вокруг нее.

— Что за нахуй? — рявкнул он. — Чего вы на меня накинулись?

Мик покачал головой.

— Я просто говорю тебе, как есть, Президент. Имей мужество признать это. Ты ревнуешь, что это Фрэнки был с ней все эти годы, что это он женился на ней, ревнуешь к тому, как неутомимо, несгибаемо лояльна она была к этому козлу. Ты ревнуешь ее к Чейзу просто потому, что он смог распробовать ее, дать ей что-то, что ей понравилось, и ревнуешь из-за этого ебаного ребенка. Гадаешь, твой ли он, а сам мечтаешь, чтобы он был от тебя, и жаждешь, чтобы эта сука полностью была твоей. Ты просто не в состоянии видеть эти вещи такими, какие они есть. Ты давно вляпался во все это дерьмо с Евой Фокс, и так привык то трахать ее, то ругаться с ней, то терять ее, что никак не можешь осознать простую вещь — наконец-то она твоя. Эта сука любит тебя, уже давно любит. Ты тут не единственный, кто давно с ней знаком. Я видел, как она смотрела на тебя в Чикаго. Она была всего лишь ребенком, но пристрели меня, если она уже тогда не восхищалась тобой.