Никогда, Никогда (ЛП) - Фишер Таррин. Страница 18

— Хочешь, чтобы я подвез тебя домой? — спрашиваю я, когда мы заканчиваем с трапезой.

— Чувак, ты не можешь снова пропустить тренировку, — говорит Эндрю. — Или тренер запретит тебе играть завтра.

Я потираю лицо, а затем тянусь в карман за ключами.

— Держи, — я кладу их ей в ладонь. — Отвези домой сестру и забери меня после тренировки.

Она пытается вернуть мне ключи, но я отказываюсь их брать.

— Оставь себе. Тебе может понадобиться машина, а мне нет.

— Ты даешь ей свою машину? — встревает Эндрю. — Ты что, шутишь? Ты никогда не разрешал мне даже сесть за чертов руль!

Я пожимаю плечами.

— Ну, в тебя-то я не влюблен.

Чарли брызгает своим напитком и заливается от смеха. Я оглядываюсь на ее широкую улыбку. Она освещает все лицо, из-за чего ее карие глаза кажутся не такими темными. Может, я ничего и не помню о ней, но могу поспорить, что больше всего любил в ней улыбку.

Какой тяжелый день. Впечатление, будто я часами торчал на сцене, играя роль без сценария. Единственное, что сейчас привлекает меня, это либо кровать, либо Чарли. Или все вместе.

Тем не менее, у нас еще есть дела: нам нужно разобраться, что, черт возьми, вчера произошло. Несмотря на факт, что мы оба не хотели появляться сегодня в школе, только она может навести нас на нужные ответы. В конце концов, это случилось посреди учебного дня; возможно, неспроста.

Вдруг футбольная тренировка мне поможет? Я буду с людьми, с которыми не проводил время последние двадцать четыре часа. От них можно узнать что-то новое. Что-то, что прольет свет на нашу ситуацию.

Я с облегчением обнаруживаю, что все шкафчики подписаны, потому без труда нахожу свою форму. Беда в том, как ее надеть. Я мучаюсь с шортами, делая вид, Будто знаю, что делаю. Раздевалка медленно пустеет, пока все парни не выходят на поле, и я не остаюсь один.

Когда мне кажется, что я готов, я хватаю свой джерси с верхней полки и натягиваю на голову. Мой взгляд цепляется за коробку в глубине шкафчика. Беру ее и сажусь на лавочке. Она красная и куда больше по размерам, чем коробка от украшения. Снимаю крышку и обнаруживаю фотографии.

На них не люди, а разные места. Я просматриваю их и останавливаюсь на фотографии качели. Идет дождь, и на земле под ними образовалась лужа. Переворачиваю ее и читаю надпись: «Наш первый поцелуй».

На следующей фотографии заднее сидение машины, но снято с панели. Переворачиваю: «Наша первая ссора».

На третьей церковь, но в кадре только двери. «Наша первая встреча».

Я переворачиваю все фото, пока не нахожу письмо на дне коробки. Это коротенькая записка, адресованная Чарли. Начинаю читать, но тут звенит мой телефон:

Чарли: Когда у тебя заканчивается тренировка?

Я: Не знаю. Я нашел коробку в раздевалке. Не уверен, поможет ли нам это, но внутри оказалось письмо.

Чарли: И что в нем?

— Силас! — кричит кто-то у меня за спиной. Я поворачиваюсь и роняю две фотографии. В двери стоит мужчина с раздраженным выражением лица. — Быстро на поле!

Я киваю, и он уходит в коридор. Кладу фото обратно в коробку и прячу ее в шкаф. Делаю глубокий вдох, успокаиваясь, и выхожу на поле.

Парни стоят в два ряда; все склонились и смотрят на мужчину перед собой. Среди них очевидный пробел, в который я становлюсь и копирую действия остальных игроков.

— Ради всего святого, Нэш! Какого черта на тебе нет подплечников? — кричит кто-то.

Подплечники. Черт.

Я выхожу из линии и бегу обратно в раздевалку. Это будет самый долгий час в моей жизни. Странно, что я не помню правила футбола. Но трудно быть не должно. Просто побегаю взад-вперед пару раз, и тренировка закончится.

Я нахожу подплечники за рядами шкафчиков. К счастью, они легко надеваются. Спешно возвращаюсь на поле, где все забегали, как муравьи. Я мешкаю, прежде чем присоединиться к ним. Когда звучит свисток, кто-то пихает меня сзади.

— Иди! — раздраженно кричит он.

Линии, числа, ворота. Они ничего для меня не значат. Один из тренеров выкрикивает приказ, и не успеваю я опомниться, как мяч кидают в мою сторону. Я ловлю его.

«И что теперь?»

Бежать. Наверное, нужно бежать.

Я успеваю сделать три шага, прежде чем утыкаюсь лицом в землю. Снова свисток. Какой-то мужчина кричит.

Я встаю, и один из тренеров спешит ко мне.

— Что это, черт возьми, было?! Сосредоточься на игре!

Я оглядываюсь, на моем лбу выступают капельки пота. За спиной раздается крик Лэндона:

— Чувак, да что с тобой?!

Я поворачиваюсь к нему в тот момент, когда все собираются вокруг меня. Я копирую их движения и кладу руки на спины соседних парней. Все молчат с пару секунд, и тут до меня доходит, что они смотрят на меня. Ждут. Может, я должен что-то сказать? Что-то мне подсказывает, что это не молитвенный круг.

— Ты начнешь игру или как? — спрашивает парень слева.

— Э-э, — мямлю я. — Ты… — указываю на Лэндона. — Сделай эту… штуку. — Прежде чем они успевают что-то спросить, я выбираюсь из круга.

— Тренер отправит его на скамейку запасных, — бормочет кто-то за мной. Звучит свисток, и мне в грудь врезается грузовой поезд.

По крайней мере, по ощущениям.

Небо над головой, в ушах звенит, я не могу вдохнуть.

Надо мной нависает брат. Он снимает с меня шлем.

— Да что с тобой?! — Он осматривается и снова опускает на меня взгляд, прищуривая глаза. — Оставайся на земле. Сделай больной вид.

Я повинуюсь, а он встает.

— Я говорил ему не приходить, тренер. У него всю неделю был стрептококк. Думаю, он обезвожен.

Я закрываю глаза, мысленно благодаря Лэндона. Мне нравится этот паренек.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Нэш? — Тренер присаживается рядом. — Иди в раздевалку и гидратируйся. У нас завтра важная игра! — Он встает и подзывает своего помощника. — Принеси ему азитромицин и проследи, чтобы он был готов к завтрашней игре.

Лэндон поднимает меня на ноги. В ушах продолжает звенеть, но теперь я хоть могу дышать. Плетусь к раздевалке, радуясь уходу с поля. Не стоило вообще туда выходить. «Глупо, Силас».

Затем переодеваюсь. Обувшись, я слышу шаги, приближающиеся к раздевалке. Оглядываюсь и замечаю выход в дальней стене. К счастью, он ведет прямиком на парковку.

Я чувствую мгновенное облегчение, увидев свою машину. Чарли выходит, и я бегу к ней. Так рад ее видеть — кого-то, кто меня понимает — что не задумываюсь о своих следующих действиях.

Я тяну ее за запястья и прижимаю к себе, крепко обнимая. Лицом закапываюсь в ее волосах и вздыхаю. Она кажется такой родной, что я забываю, что не могу вспомнить…

— Что ты делаешь?

Она каменеет в моих руках. Ее жесткая реакция напоминает мне, что это не в нашем стиле. Такое могли себе позволить прошлые Силас и Чарли.

«Черт».

Прочищаю горло и отпускаю ее, быстро отходя назад.

— Прости. Сила привычки.

— У нас нет привычек. — Она обходит машину.

— Как думаешь, ты всегда была со мной такой неприветливой?

Чарли смотрит на меня поверх капота и кивает.

— Могу поспорить, что да. Ты, наверное, любитель наказать себя.

— Скорее мазохист, — бормочу я.

Мы оба садимся в машину; сегодня я планирую посетить два места. Первое — мой дом, мне нужен душ. Уверен, спроси я ее, хочет ли она прокатиться со мной, она бы отказалась, просто чтобы позлить меня. Вместо этого я еду домой, не давая ей выбора.

— Чего ты улыбаешься? — спрашивает она через три мили.

Я и не знал, что улыбался. Пожимаю плечами.

— Просто задумался.

— О чем?

Поворачиваю к ней голову; девушка нетерпеливо хмурится в ожидании ответа.