Выше максимума (СИ) - Глюк Ольга. Страница 51

- Ну, по крайней мере, я не выворачиваю себе ноги, - пожал Кир плечами. Сколько сил мне пришлось задействовать, чтобы не метнуть в него стоящую тут же пустую кружку - не передать. - Кстати, о боевых травмах, - он коснулся моей руки, все еще плотно забинтованной. Сейчас она мне уже практически не мешала тренироваться, надо было только изредка менять повязки и смазывать рану какой-то вонючей травяной мазью. - Откуда?

- Оттуда, - невнятно промямлила я, усаживаясь на стул и раздраженно постукивая пальцами по столешнице. - Поцарапалась.

- Неудачница, - ехидно произнес Лебединский, и тут я даже не стала с ним спорить - ведь и правда неудачница, раз умудрилась непонятным образом наткнуться то ли на грабителей, то ли насильников, да еще и пострадать от их руки. Похоже, что эмоции отразились на моем лице, потому что Кирилл на своем стуле подвинулся чуть ближе, сжав расслабленную ладонь в своих руках. - А если серьезно? - я поджала губы, всем своим видом показывая, что молчать буду до последнего. - Я знаю, что ты лежала в больнице, мне Тим рассказал, но подробности как-то утаил.

- Теперь я буду знать, что мой брат - подлый гад, - насупилась я. А ведь мне сказал, что ничего и никому не говорил, а на самом деле рассказал тайную информацию моему, можно сказать, самому злейшему врагу на тот момент! - Мы с Сашей, той самой, которая в стоматологичке была, попали под руку добросовестных уличных разбойников, которые добросовестно хотели изнасиловать нас в заброшенном гараже, а один из них случайно зацепил меня своим ржавым ножичком.

- Про стоматологичку мы с тобой еще поговорим отдельно... Стоп, как вы умудрились вообще?! - прикрикнул Лебединский. Я выдрала у него руку, парень вскочил и резко достал сигареты из кармана, открывая окно. Рама жалобно хлюпнула, но все-таки поддалась, впуская на кухню холодный воздух. Я задумчиво глянула на открытую пачку, но отвернулась практически сразу. Еще чего, буду я курить, как же!

- Как умудрились найти насильников в ночное время суток в преступном квартале? - с сарказмом переспросила я. - И правда, как это у нас только получилось?

- Не ёрничай, - одернул меня Лебединский. - Как у вас получилось уйти от них?

- Я мечтательно улыбнулась, восторженно устремляя взгляд куда-то за окно, мимо хмурого парня.

- Ооо, нас спас очаровательный молодой человек, он вовремя позвонил 02, так что нас спасли замечательные дяденьки на машине с мигалками. Такие услужливые, приятные, красивые... - мое мурлыканье прервал беспардонный подзатыльник, и я возмущенно уставилась на Кирилла. - За что?!

- Этот не тот молодой человек, с которым ты там на улице обнималась? - поинтересовался парень, и я готова поклясться, что в его голосе прозвучали собственнические нотки, что я тут же и поспешила обозначить.

- Ревнуешь?

- Это тебя, что ли? - презрительно фыркнул Кирилл и выразительно добавил спустя пару секунд: - Да, ревную. Довольна?

- Довольна, - удовлетворенно кивнула я и замолчала, разглядывая батарею под окном. На некоторое время мы оба притихли, думая каждый о своем, но сильно подозреваю, что мысли наши плотно пересекались, закрепляясь друг на друге. Лично я думала насчет того, что было бы неплохо прямо сейчас свалить из этой квартиры от греха подальше, пока я не совершила какой-нибудь глупости. До соревнования оставалось всего лишь около пяти дней, и если бы я сейчас сбежала, то это было бы лучшим вариантов развития событий: мы бы успели остыть друг от друга и со свежей головой сразиться. Но... только вот уходить отчего-то не очень и хотелось.

- Я тебе постелю в своей комнате, - произнес Лебединский, вырвав меня из своих мыслей. Я возмущенно охнула, состроив из себя невинную девицу перед первой брачной ночью, Кира эти кривлянья не подкупили, но все-таки он решил пояснить свои действия: - С наградами я тебя не оставлю, с тебя станется их из окна выкинуть.

- Не надо гнать, ничего я такого не собиралась делать, - оскорбленно заявила я, мысленно оставляя затею спереть пару медалей "не память". Он что, мысли мои читает? Как только умудряется угадывать практически все мои действия? - Но и с тобой спать я тоже не буду, даже и не надейся.

Кирилл усмехнулся, глянув на меня сверху вниз.

- Да я и не надеялся, больно ты мне нужна.

- Вот гад, а! - восхищенно рассмеялась я, стараясь скрыть обиду. Бабник хренов, я ему и не нужна уже, значит? А ревнует он меня, получается, просто так, для галочки? - Ну, значит, пойду к Женьке, ему-то я уж точно больше нужна, чем тебе, - чуток приврала я. Ему нужна была Катя, но немного другая, Павлова. Но Кирилл-то об этом не знает.

- Стоять! - оглушил меня на оба уха бешеный скейтер, увидев, как я начинаю подниматься со слуха. В обычное время я даже не подумала бы ему подчиняться, но тут меня буквально снесло звуковой волной, не иначе, и я плюхнулась обратно на стул. - Никуда ты не пойдешь, будешь спать у меня, а я в зале на диване подремлю.

Я недоверчиво изогнула бровь, ставя под сомнение уверенное заверение Кира. Чтобы он, да на диване спал, да когда кровать свободна... наполовину? Я мысленно рыкнула на свой внутренний голос, который, кажется, сам горел желанием свести меня с наиболее пригодным для общения мужским индивидуумом. Пффф, что только за мысли в голову лезут?

- Серьезно что ли?

- Абсолютно, - честно кивнул Кирилл и добавил: - Просто диван гораздо удобнее кровати. Сама ко мне придешь.

Я расхохоталась дьявольским хохотом, запрокинув голову.

- Наивный смерд, неужели ты считаешь, что я опущусь до такого?

- Спорим? - изогнул бровь Лебединский. Я поспешно замотала головой, уже заранее убежденная в том, что споры - это не моё. Независимо от предмета спора, я практически всегда проигрывала, даже если была на сто процентов уверена в своей победе. Это был пресловутый закон подлости, и я уже смирилась с ним, а потому даже перестала злиться на этот счет. Боюсь, что даже если бы я поспорила, что на улице не пробежит мамонт с Петром Первым вместо всадника, то они бы точно проскакали по всем главным улицам города. Чисто из принципа.

- Нет уж, я лучше просто посплю на этой твоей кровати. Спокойно, нормально и... без тебя! - на последних словах я взвизгнула, когда Кирилл подхватил меня на руки, фактически заставляя вцепиться ему в шею, чтобы не грохнуться на пол. - Ты понял? - добавила я угрожающих ноток, строго поднимая взгляд на светло-зеленые глаза. В общем... Зря я это сделала.

- Понял, - обезоруживающе улыбнулся Кир, куда-то направляясь, но не отрывая взгляда от моего лица. - Жду тебя ночью, - шепнул он и, нагло кинув меня на скрипящую, визжащую и стонущую кровать, тут же впившуюся в мое тело острыми пружинами, вышел из комнаты.

Чертов скейтер! Видимо, мне все-таки придется воззвать к остаткам своей силы воли, чтобы не остаться в этой комнате до утра.

Кирилл не спал. Нет, диван был просто потрясающим - по крайней мере, гораздо удобнее его противной кровати, к которой он, тем не менее, уже успел привыкнуть и даже в какой-то мере полюбить. Прямо как Леонтьеву.

Разумеется, сравнение своего отношения к дивану с чувствами к девушке было по меньшей мере глупой затеей, но парня это не так уж и трогало, потому что сами по себе чувства были для него вообще незнакомым зверем. Зверь кусался, приобретал личину неприступной и капризной чертовки Кейт и упрямо не соглашался подпускать к себе на близкое расстояние. А что Кириллу оставалось делать? Он привык, что эти "звери", которых в приличном обществе принято называть девушками, сами ластились к нему, только изредка делая вид, что им никто не нужен. Но вот Катя была не такой. Она раздражала Лебединского, выводила его из себя, игралась и даже в моменты "поддавков", все равно оставалась свободной, не желая подчиняться никому и никогда.

Наверное, именно поэтому Кирилл выделял ее из остальных.

Он поднялся с дивана и прошел на кухню, открыв окно, чтобы запустить в комнату холодный сквозняк, но перед этим плотно закрыв дверь в коридор. Не хватало еще, чтобы эта мерзавка заболела на соревнования. За себя Лебединский не боялся: последний раз он болел больше пяти лет назад, зато болел весело: с надрывным кашлем, температурой и обаятельными медсестрами в больнице, которых не смущало даже воспаление легких у больного пациента. Сам виноват: не надо было на спор нырять в прорубь посреди зимы. Тем более семь раз подряд.