Флейта (СИ) - "Melara-sama". Страница 37

- Ахааа... да! – я сжал его половинки и ушел под воду, выгибая спину, толкаясь в него сильней.

– Тони! – воскликнул мышонок.

- Все в порядке, все великолепно! – отплевываясь от воды, прохрипел я. Я легко привстал и облокотил его на стену. – Но так лучше…

Он обнял меня ногами и впился в губы, а я ловил его горячие, слегка припухшие от прошлых ласк губки, и плавился от счастья.

- Хорошо… - прохныкал он. Я ухмыльнулся.

- Может быть еще лучше, Мыш.

Он непонимающе посмотрел мне в глаза, а я слегка изменил угол вхождения. Я видел, как он задохнулся, как его глаза закатываются от удовольствия, как тело сначала напрягается, а потом расслабляется. Как он сжимается внутри от счастья. Ну кто ему хоть раз показал, как оно должно быть, как действительно нужно его любить. Ведь его только использовали и все.

– В сексе можно еще и получать, маленький, не только отдавать.

- Ааааахм, о ещеее… - все, что было написано на его лице - это восторг, и он двигался вместе со мной, хотя в этой позе было не так удобно. Но он умудрился обнимать меня ногами и одной рукой за шею, а второй облокачиваться на стену и отдаваться. А я входил в него на всю длину, врывался в это прекрасное тело, и я знаю, мои глаза горели.

– Тони, Тони… - часто-часто зашептал он, - …я больше не могу.

- Кончай.

Сильно, по самое основание, и вжал его в стену, прикусил плечико. Малыш вскрикнул и кончил. Мне пришлось выскользнуть из его расслабленного тела и ласкать себя рукой.

- Мммм... – Простонал я, когда этот мышонок подполз ко мне и обхватил мой член губами, задвигал головой, яростно помогая себе рукой.

– Шел, мой ты хороший маленький мышонок! Давай-давай!

Только кончая в его рот, я понял, что сорвался, и упал на колени, слизывая свою сперму с его губ. Прося этим прощение за грубость.

- Прости. Я не должен был так это делать.

- Все хорошо. – Он засмущался снова и тихо спросил:

– А что это было, мне стало в один момент так приятно… как будто прошило молнией по позвоночнику. А потом стало горячо.

- Ох, мое ты незнающее. – Я даже не знал, как объяснить ему, но через минуту мне пришла отличная идея.

– Привстань и облокотись на бортик.

Он подчинился. А я аккуратно ввел в него два пальца и нежно погладил бугорок простаты.

- Ой! – простонал он.

- Это простата, Мыш. От этой точки внутри тебя при сексе тебе становится приятней, не просто хорошо, а очень.

Я еще несколько раз скользнул по простате пальцами и убрал их. Шел тяжело дышал и медленно развернулся, я думал, он сейчас попросит меня поласкать его, но он расплакался и упал рядом со мной на колени. Я обнял его.

- Тони, как же так… я столько лет… и не знал о чем-то подобном… - он тихо плакал, а я лишь обнимал его. Что я мог сказать ему, что это вина его партнеров по сексу? Это так глупо звучит.

- Теперь знаешь и будет лучше, если знать ты это будешь только со мной. – Я даже не ожидал рычащих ноток в голосе, но они были.

- Да. – Твердо сказал мне мальчик в моих объятиях.

Было странно, я не чувствовал себя как-то не так от того, что в моих объятиях был несовершеннолетний парень. Он никогда не ассоциировался у меня с малолеткой. Он прошел слишком много, чтобы быть ребенком. Может, конечно, я просто успокаиваю свою совесть, но он нечто большее, чем просто ребенок в моих объятиях… любимый?

Я прикрыл глаза и открыл душ, сполоснул парня и себя, накрыл его полотенцем и вынес в комнату. Положил на кровать. Он лежал не стесняясь, и я снова, как много раз уже, залюбовался. Нежными линиями его тела, сосочками, руками с тонкими пальчиками, глазами, в которых был вопрос и нежность.

- Ты безупречен.

- Знаешь, я только сейчас понял кое-что. – Садясь и беря полотенце, тихо проговорил он. Он нежно начал вытирать меня, провел по бедру чуть влажной тканью.

- Что же?

- За эти две недели моей жизни в этом доме я узнал столько нового. От дружеских отношений до любви. От страха за кого-то другого до страсти. Мираж оказался лишь образом, который совершенно не соответствует действительности. Ты чуткий и нежный, благородный и очень сильный. – Он уткнулся мне в живот и тихо продолжил.

– Я так испугался тогда в клубе, когда ты стал таким отчужденным и насмешливо-дерзким. Я бы не смог быть с таким человеком… любить. Мне так хотелось, чтобы ты тоже чувствовал ко мне не только влечение. А сегодня я узнал, что ты потрясающий любовник, и я согласен подождать. Ты только скажи, что мне нужно делать, я все сделаю для тебя, Тони.

- Мышка моя, ты уже делаешь все.

- Правда?

Я улыбнулся и кивнул.

- А теперь, после такого насыщенного дня, нам нужно отдохнуть, мне кажется, что завтра прилетит Ворон.

- Ворон? – он отпрянул от меня и, смотря снизу вверх, с нотками металла спросил. – И зачем?

Я рассмеялся.

- Во-первых, я сам его пригласил на беседу, он проигнорировал меня сегодня, но завтра, я думаю, явится. А во-вторых, Ворон не в моем вкусе.

- А я?

- Шел, мышонок, что это ты сегодня напрашиваешься на комплименты?

Он погрустнел.

– Ты нравишься мне, Мыш.

С этим мы легли в постель, и я отрубился почти мгновенно, прижимая к себе, пожалуй, самое дорогое, что было в этом мире.

Утро, как ни странно, началось тихо и спокойно, я аккуратно встал, чтобы не потревожить Шела, и спустился на кухню, где было тоже очень тихо.

Заварил ему кофе и подогрел круассаны с шоколадом. Для себя чашку чая и гренки с сыром. Все это водрузил на поднос и пошел наверх.

И вот идя по лестнице, я вдруг остановился и завис…

Я поймал себя на странной мелодии, потом эта мелодия обросла словами, и я прикусил губу, чтобы не запеть. Лоф бы удавился. Я стоял в халате, посреди лестницы, с подносом в руках, на котором был завтрак для моего… и вот на этой мысли я точно понял, что это не симпатия и не влечение – это любовь. Та самая любовь, о которой Лоф поет свою балладу, та самая любовь, о которой я грезил, но боялся раскрыться для кого-то. Та любовь.

- Вот же… - я влетел по лестнице и остановился около своей двери. Дверь чуть дальше открылась, и в коридор вышел Марс, он уставился на меня с открытым ртом.