Просто слушай - Дессен Сара. Страница 22

Теперь же она удивленно взглянула на нас с Оуэном, толкнула локтем Эмили, и они обе на меня уставились. Я покраснела и принялась внимательно изучать рюкзак у своих ног.

Оуэн же не заметил Софи. Он выключил плеер, пригладил волосы и спросил:

— То есть техно ты в принципе не любишь? Вообще ничего?

Я покачала головой:

— Нет. Извини.

— Не извиняйся. У каждого свое мнение. Музыка не бывает правильной и неправильной. Все относительно.

И тут зазвенел звонок. Я изумленно потянулась за рюкзаком, уронив остатки бутерброда. Обычно перемена тянулась бесконечно, а тут пролетела за секунду! Оуэн встал, засунул плеер в карман и взял наушники.

— Ладно, — сказала я, — еще увидимся.

— Ага. — Он вставил наушники в уши. Я слезла с настила. — До встречи!

Оуэн ушел, а я снова взглянула на Софи и Эмили. Они все еще на меня таращились. Софи что-то сказала Эмили, а та улыбнулась и покачала головой. Не представляю, о чем они говорили и что себе напридумывали. Скорее всего, им и в голову не пришло, что мы с Оуэном Армстронгом просто друзья. Слишком уж это удивительно.

Оуэн пробирался сквозь толпу к корпусу гуманитарных наук. Рюкзак за плечами, наушники в ушах. Софи и Эмили следили и за Армстронгом тоже, но он не заметил. Хотя, думаю, ему было бы все равно. И я завидовала его независимости даже больше, чем честности и прямоте.

В «Мушке» не предложили мне работу. Но я не расстроилась и не удивилась, а только обрадовалась, что все позади. В отличие от мамы. Когда на следующий день я вытащила завтрак, из него выпала записка:

— Что-то случилось?

Я испуганно подпрыгнула. Передо мной стоял Оуэн.

— С чего ты взял?

— Ты расстроена. — Он кивнул на записку. — Что произошло?

— Да нет-нет, ничего. — Я свернула ее и положила рядом с собой.

Оуэн уселся на настил, не так близко, как накануне, но и не так далеко, как обычно. Достал из кармана айпод и облокотился ладонями о траву, оглядывая двор.

Я понимала, что снова не была с Оуэном откровенна. Конечно, вряд ли он об этом узнает. А если и узнает, то не расстроится. И все же мне почему-то захотелось «перефразировать и повторить». А точнее, сказать правду.

— Да с мамой тут кое-что не ладится.

Оуэн посмотрел на меня как на ненормальную, как будто вообще не понял, о чем я.

— Кое-что, — повторил он. — К твоему сведению, это тоже самый настоящий эвфемизм.

«Разумеется», — подумала я и пояснила:

— Дело в том, что я работаю моделью.

— Моделью? — озадаченно переспросил Оуэн. — Ах да! Мэллори ж говорила. Ты, кажется, снималась в какой-то рекламе?

— Я с детства снимаюсь, как и мои сестры. Но недавно мне надоело и захотелось бросить работу.

Надо же! Я призналась! И кому? Оуэну Армстронгу! До этого признавалась только самой себе. Серьезный шаг, и, возможно, стоило на нем остановиться, но я все равно продолжила:

— Но все не так просто. Мама без ума от модельного бизнеса и очень расстроится.

— Но ты ведь не хочешь больше сниматься, верно?

— Нет.

— Ну так скажи ей.

— Думаешь, это так просто?

— А что, нет?

— Нет.

Послышался хохот. Слева из школы выскочили восьмиклассники, громко о чем-то болтая. Оуэн взглянул на них, затем снова на меня:

— Почему?

— Потому что я стараюсь избегать конфликтов.

Оуэн повернулся к лавке, на которой сидели Софи с Эмили, затем медленно снова ко мне.

— Я в них не слишком сильна, — добавила я.

— Что у вас произошло?

— Ты про Софи? — спросила я, хотя уже знала ответ. Оуэн кивнул. — Ну, мы просто поругались летом.

Он молчал — ждал подробностей.

— Она думает, что я переспала с ее парнем, — пояснила я.

— А это правда? — вот так прямолинейно спросил Оуэн. Неудивительно, конечно, но я все равно покраснела.

— Нет.

— Почему ты ей не скажешь?

— Все не так просто.

— Да уж. Может, мне просто чудится, но, по-моему, ты опять чего-то недоговариваешь.

Я уставилась на свои руки. Оуэн читал меня как открытую книгу, хотя знакомы мы были меньше недели!

— То есть на моем месте ты бы…

— …сказал правду, — договорил за меня Оуэн. — И маме, и Софи.

— Думаешь, это так легко?

— Нет, конечно. Но вполне осуществимо. Нужно тренироваться.

— Тренироваться?

— На «Управлении гневом» нас заставляют участвовать в ролевых играх. Ну, чтоб мы учились сдерживаться.

— Ты и ролевые игры, — попыталась представить себе я.

— Приходится участвовать. Так постановил суд, — вздохнул Оуэн. — Но вообще-то они помогают. Когда попадаешь в похожую ситуацию, уже знаешь, как нужно себя вести.

— Действительно полезно.

— Тогда, — Оуэн пододвинулся ко мне поближе, — давай представим, что я — твоя мама.

— Чего? — удивилась я.

— Я — твоя мама, — повторил Оуэн. — Скажи, что ты хочешь бросить работу.

Я покраснела:

— Не могу.

— Почему? — спросил он. — Я плохо играю? Недостаточно правдоподобно?

— Да нет, просто…

— Я играю замечательно. В группе все просят, чтоб я был их мамой.

Я взглянула на него:

— Просто странно это как-то.

— Не странно, а трудно. Но выполнимо. Давай попробуй.

Всего неделю назад я даже не знала, какого цвета у Оуэна глаза. А теперь мы стали одной семьей. Пускай и на время. Я собралась с силами.

— Хорошо. Итак…

— Мама, — перебил меня Оуэн.

— В смысле?

— Чем больше тренировка приближена к жизни, тем лучше результат. В ролевых играх надо либо стараться, либо вообще их не затевать.

— Ладно. Мам…

— Да?

«Нет, все-таки это как-то странно», — подумала я, а вслух сказала:

— Слушай, в общем, я знаю, что модельный бизнес для тебя очень важен, но я хотела кое-что с тобой обсудить.

Оуэн, подняв руку, остановил меня:

— «ПиП». Перефразируй и повтори.

— Почему?

— Опять «кое-что». Когда назревает конфликт, надо говорить по существу, чтоб не было недопонимания. — Оуэн наклонился ко мне. — Знаю, ролевые игры кажутся странными, но они правда помогают.

Да уж, утешил. Если раньше мне было просто не по себе, то теперь я почувствовала себя почти униженно. Но продолжила:

— Мам, я знаю, что модельный бизнес для тебя очень важен и тебе нравится, что я работаю.

Оуэн кивнул и жестом велел продолжать.

— Но, честно говоря, — я убрала за ухо выбившуюся прядь волос, — последнее время я много думала и поняла, что…

Конечно, это была всего лишь игра. Тренировка. Но слова начали застревать в горле, как будто выходил из строя внутренний моторчик. Слишком много было поставлено на карту: не смогу объясниться с Оуэном, и он поймет, как сильно я боюсь конфликтов, и мне будет очень неловко.

Оуэн ждал.

— Нет, не могу я, и все. — Я отвернулась.

— Да ты ведь уже почти все сказала! — Оуэн хлопнул по стене. — Почти!

— Прости, — сдержанно ответила я и снова взялась за бутерброд. — Просто… не могу.

Оуэн взглянул на меня и пожал плечами:

— Ладно, не страшно.

Мы замолчали. «На самом деле страшно», — подумала я, сама не знаю почему. Оуэн вздохнул:

— Слушай, просто хочу тебя предупредить: вредно все держать в себе. День за днем мечтать, что скажешь правду, и все равно молчать. Так и с ума сойти можно.

Я знала, что Оуэн говорит о моей работе. Но думала в тот момент совсем о другом, о страшной тайне, которой ни с кем не могла поделиться, потому что даже намекни я на нее, и вся правда выплыла бы наружу.

— Мне пора. — Я запихнула бутерброд обратно в сумку. — Нужно обсудить задание с учительницей английского.