Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 19

– О, солнышко… – встревожилась Эйприл. В эту минуту она удивительно походила на заботливую мать.

– Мы с Брэмом случайно встретились в Лас-Вегасе. Между нами сразу же пролетела искра, и мы осознали, как сильно любили друг друга все это время. Решили, что зря потратили в разлуке столько лет, вот и поженились. Полагаю, ты не знаешь, где мы сейчас, но подозреваешь, что заперлись в «Белладжио». Наслаждаемся импровизированным медовым месяцем. Представляешь, как все счастливы, что Брэм Шепард наконец-то остепенился, а мир получил тот хеппи-энд, которого лишился, когда съемки «Скипа и Скутер» были остановлены.

Воздух колючим комом застрял в горле Джорджи.

– Позвони Саше и перескажи ей все, что от меня услышала. И если появится Мег…

– Конечно, милая, но я очень волнуюсь за тебя. Немедленно лечу обратно, и…

– Нет.

Сочувствие в голосе Эйприл едва не вызвало поток слез.

– Со мной все в порядке. Честно слово. Это всего лишь потрясение. Люблю, целую.

Она отключила телефон и заставила себя смириться с реальностью. Некоторое время ей придется прожить в этом доме. Публика ожидает, что они с Брэмом, как любящие новобрачные, ни на минуту не желают расставаться. Должно пройти несколько недель или месяцев, прежде чем она сможет куда-то выйти без него.

Джорджи улеглась на шезлонг, закрыла глаза и попыталась все обдумать. Но поскольку легких решений на ум не приходило, она задремала под звон медных колокольчиков, и проспала два часа. Однако, проснувшись, ощущала все ту же усталость, но все же решила пойти наверх. Из дальнего конца коридора доносились оглушительные ритмы латины. Решив узнать, в чем дело, Джорджи прошла мимо спальни Брэма и в открытую дверь увидела свой чемодан, стоявший на полу.

Ну да, конечно! Не дождетесь!

Если бы ей предложили угадать, как выглядит спальня Брэма Шепарда, Джорджи представила бы нечто вроде дискостудии с шестом стриптизерши, но ошиблась. Голый сводчатый потолок и грубо оштукатуренные стены цвета меда производили впечатление богатства, элегантности и словно излучали чувственность. Прямоугольные кожаные панели в бронзовой решетке служили изголовьем огромной кровати, а уютная зона отдыха располагалась в башенке, которую Джорджи видела с подъездной аллеи.

Когда она вошла, чтобы взять чемодан, музыка смолкла. В дверях появился Брэм в мокрой от пота майке и серых спортивных шортах. При виде его, такого довольного, здорового и выспавшегося, у нее от злости зашлось сердце.

– Я встретила твою подружку внизу! – прошипела она. – Она упала на колени и поблагодарила меня за то, что убрала тебя из ее жизни!

– Надеюсь, ты была с ней вежлива.

У него не хватило совести извиниться за свое вранье! Впрочем, он никогда не извинялся перед ней. Джорджи подошла ближе:

– Нет никакой подружки и никакой квартиры! Это твой дом. И прекрати непрерывно лгать!

– Ничего не могу с собой поделать. Ты действуешь мне на нервы, – бросил он, уходя в ванную.

– Я не шучу, Брэм. Мы вместе вляпались в эту историю. И как бы сильно ни ненавидели друг друга, официально мы команда. Ты, видимо, не понимаешь, что это означает. Зато понимаю я. А команда может работать только тогда, когда ни один ее член не отлынивает от своих обязанностей.

– О'кей. Ты опять действуешь мне на нервы. Попытайся чем-нибудь развлечься, пока я моюсь.

Брэм стащил пропотевшую майку и исчез в ванной.

– Если только, – неожиданно добавил он, высунув голову, – ты не хочешь тоже прыгнуть под душ и поиграть со мной в водные игры. – Он обжег ее притворно-страстным взглядом. – После вчерашней ночи… не скажу, что ты нимфоманка, но весьма близка к этому.

О нет. Так легко он ее из себя не выведет! Джорджи вскинула подбородок и ответила не менее пылким взглядом:

– Боюсь, ты спутал меня с немецким догом, который у тебя когда-то был.

Он рассмеялся и закрыл дверь. Джорджи схватила чемодан и вынесла в коридор. И снова нечто вроде клаустрофобии вызвало бешеный стук сердца. Она остановилась, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Ей нужно где-то спать сегодня. Она видела гостевой домик на задах участка, но у Брэма наверняка есть слуги. Они не должны знать о разногласиях новобрачных.

Джорджи обошла верхний этаж и обнаружила пять спален. В одной Брэм устроил кладовую, в другой – тренажерный зал, третья была просторной, но пустой. Обставлена была только соседняя с хозяйской спальня. Там имелась двойная кровать с узорчатым мавританским изголовьем и комодом в том же стиле. Свет проникал сквозь стеклянные двери, открывавшиеся на задний балкон. Стены прохладного лимонного света приятно контрастировали с темным деревом и ярким восточным ковром.

Секретарь завтра привезет одежду, но пока что у Джорджи осталась лишь одна чистая смена белья.

Она распаковала чемодан и отнесла туалетные принадлежности в примыкающую к спальне ванную из стеклянных блоков, с красными изразцовыми полами. Ей давно следовало принять душ, но, вернувшись в комнату, чтобы раздеться, она обнаружила растянувшегося на постели Брэма в чистой майке и широких шортах. Он придерживал стоявший на груди стакан с чем-то подозрительно похожим на скотч-виски. А ведь еще не было двух часов дня! Брэм покрутил стакан, так что жидкость едва не выплеснулась.

– Ты здесь спать не будешь. Моя экономка живет над гаражом и наверняка заметит, что у нас отдельные кровати.

– Я буду застилать постель по утрам, пока она ничего не успела увидеть, – сладко улыбнулась Джорджи. – Что же до моих вещей… скажи ей, что я отвела эту комнату под гардеробную.

Брэм глотнул виски и привстал:

– Помнишь, что я сказал вчера? Что мы играем по моим правилам. И регулярный секс – одно из этих правил.

Джорджи слишком хорошо знала его, чтобы изображать удивление.

– Это двадцать первый век, Скип. И мужчины не предъявляют сексуальных ультиматумов.

– А я предъявляю. – Он медленно поднялся с постели, напоминая в этот момент песочно-рыжеватого льва, готового броситься на добычу. – Я не собираюсь отказываться от секса, а это означает, что мне либо придется изменять тебе, либо заниматься тем, чем занимаются все женатые пары. И не волнуйся, теперь я уже не так увлекаюсь садомазо, как раньше. Не то чтобы я совсем бросил это дело…

Насмешливый тон казался еще более оскорбительным, чем откровенно грубое презрение, которое так хорошо помнила Джорджи.

Он снова поднес к губам стакан.

– Теперь в городе новый начальник полиции, и вы с папочкой лишились всех козырей. Играем новенькой колодой, и пришла моя очередь сдавать. – Он поднял стакан в издевательском салюте и исчез в коридоре.

Джорджи пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Она и раньше знала, что превратиться в целеустремленную женщину будет нелегко. Но ведь чековая книжка у нее, не так ли?! И она готова принять вызов. Определенно, абсолютно, положительно готова принять вызов.

Она была почти уверена в этом.

Брэм едва успел спуститься вниз, как в кармане шортов завибрировал мобильник. Прежде чем ответить, он ушел в самую глубь гостиной.

– Привет, Кейтлин.

– Так-так, – ответил знакомый гортанный голос. – Да ты, можно сказать, полон сюрпризов!

– Люблю вносить в жизнь пикантные нотки.

– К счастью, я догадалась включить телевизор прошлой ночью, иначе не услышала бы новости.

– Назови меня бесчувственным, но ты не входишь в первую десятку списка моих контактов.

Пока Кейтлин что-то вопила в трубку, Брэм смотрел сквозь стеклянные двери на веранду. Он любил этот дом. Первое место, в котором ему было тепло и уютно. По крайней мере он представлял, что именно таким должен быть дом, которого до этого у него никогда не было. Роскошные особняки, которые он снимал во времена «Скипа и Скутер», больше походили на студенческие общежития, потому что в комнатах вечно толпились его приятели. Многие вообще жили там по нескольку месяцев. Из компьютеров неслись треск, вопли и пальба или страстные вздохи: кто-то любил видеоигры, кто-то – жесткое порно. Повсюду были разбросаны банки из-под пива и обертки от фаст-фуда. И женщины… множество женщин. Некоторые из них были умными порядочными девушками и, возможно, заслуживали лучшего.