Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 9

Саша запела «Девушки хотят веселиться».

Джорджи заставила себя подпрыгнуть и покружиться. Это хорошая идея. Классная идея. Именно то, что нужно.

– То есть как это ты должна вернуться в Чикаго? – прошипела Джорджи в трубку ровно шесть дней спустя. Она сидела в ресторане «Ле Сирк» отеля «Белладжио», где Саша должна была встретиться с ней, чтобы начать лас-вегасский уик-энд.

Тон у Саши был озабоченный, а не привычно саркастический.

– Я оставила три сообщения. Почему ты мне не перезвонила?

Потому что Джорджи случайно оставила сотовый в чемодане и вынула его, только отправляясь в ресторан.

– Пожар на складе, – продолжала Саша. – Пришлось срочно возвращаться.

– Надеюсь, никто не пострадал?

– Нет, но ущерб велик. Знаю, поездка в Вегас была моей идеей. Я никогда бы тебя не подвела, если бы…

– Не глупи. Я не пропаду.

Саша вела себя на изумление хладнокровно в кризисных ситуациях, но и не была таким твердым орешком, каким хотела казаться.

– Побереги себя и позвони, когда все уладится. Обещай.

– Обязательно.

Закрыв телефон, Джорджи оглядела роскошную столовую с затянутым шелком потолком и видом на озеро Белладжио. Кое-кто из обедавших открыто глазел на нее, и Джорджи поняла, что снова сидит одна за столиком на двоих. Она оставила у бокала с водой стодолларовую банкноту, выскользнула в казино через усеянный звездами холл ресторана и, опустив голову, прошла мимо игровых автоматов.

– Клянусь, ты преследуешь меня.

Джорджи повернулась и увидела Брэма Шепарда, стоявшего у «Сирко», ресторана-двойника того, который она только что покинула. Он, что вполне естественно, выглядел потрясающе. Освещение казино превратило его фиалковые глаза в серебристо-серые. Он был одним из семи чудес света, только потемневшим от чересчур частых кислотных дождей.

– Это так не похоже на случайность, – процедила Джорджи.

– Ошибаешься.

– Ну да, еще бы.

Она попыталась пройти мимо, пока их никто не заметил, но Брэм увязался за ней.

– У меня здесь бенефис, – сообщил он.

– Мне все равно.

– Корпоратив. Я получил двадцать пять тысяч баксов за то, что провел два часа на коктейльной вечеринке компании, болтая с гостями.

– Какой же это бенефис?

– Бенефис для меня.

– Для кого как.

Джорджи знала с дюжину бывших знаменитостей, которые таким образом зарабатывали себе на жизнь. Правда, никто из них в этом не признавался.

Она еще ускорила шаг, однако было слишком поздно. Они уже привлекали внимание. Неудивительно, поскольку ленч на прошлой неделе освещали все таблоиды. Джорджи хотела позитивных историй, которые можно контролировать, но в Брэме Шепарде не было ничего позитивного или управляемого.

Они миновали круглый бар, в котором какая-то рок-группа вымучивала мелодию из альбома «Никельбэк». Теперь уйти невозможно, поэтому Джорджи привычно изобразила улыбку. Пора дать понять Брэму, что больше он не сможет ею командовать.

– Позволь угадать, – бросила она. – Ты идешь в спальню третьей жены престарелого корпоративного могола? Она платит тебе за дополнительные услуги.

– Хочешь со мной? Представь, сколько она отстегнет нам обоим.

– Спасибо, что подумал обо мне, однако в отличие от тебя я все еще богата и еще не дошла до того, чтобы продавать себя.

– Кого ты дурачишь? Я видел тебя в «Красивых людях». Ты продавала себя, чтобы сыграть в этом дерьме.

Джорджи пыталась убедить отца, что этот фильм станет огромной ошибкой, но тот ничего не пожелал слушать. Неудачливость льнула к ней, как запах дешевых духов.

– Тебе нужно было подать в суд на того, кто шил костюмы для этой картины. – Брэм подмигнул хорошенькой крупье. – Им куда выгоднее было подчеркнуть твои ножки, а не бюст.

– Если уж собрался перечислять мои недостатки, не забудь глаза навыкате и рот до ушей…

– У тебя глаза вовсе не навыкате. А рот до ушей пока еще не повредил Джулии Робертс.

Но Джорджи не Джулия Робертс. К сожалению. Взгляд Брэма скользнул по ее фигуре – высокая, но он все равно на полголовы выше.

– Кстати, ты неплохо выглядишь. Даже почти незаметно, что ты сильно исхудала. Должно быть, Эйприл все еще не отказывается быть твоим стилистом.

– Не отказывается.

Сегодня Джорджи надела платье-рубашку с треугольным вырезом и черно-белым узором в виде прихотливых пятен. Черный кожаный пояс, низко висевший на бедрах, подхватывал платье так, что спереди получался напуск. Волосы длинными прядями обрамляли лицо. На руках поблескивали широкие браслеты.

Брэм улыбнулся длинноногой блондинке, бессовестно глазевшей на них.

– Итак, расскажи… охота все еще продолжается? Или ты нашла дурачка, готового на тебе жениться?

– Десятки. К счастью, я вовремя опомнилась. Поразительно, как иногда поможет небольшая шоковая терапия! Тебе тоже следует попробовать.

Брэм неожиданно шлепнул ее между лопаток:

– Я скажу за тебя, Скут. Ты удивительно ловко умеешь попадать в неловкие ситуации. Давно уже не наслаждался так искренне, как в тот момент, когда стал свидетелем твоей нежной сцены с Тревом.

– Это лишний раз подтверждает мое мнение, что ты ведешь на редкость пустую, тоскливую жизнь.

Они оказались в людном холле. Яркий потолок со стеклянными цветами работы Дейла Чихули [4] не гармонировал с остальным декором, но все же казался прекрасным.

При их появлении толпа взволнованно зажужжала. Люди останавливались, чтобы взглянуть на них. Джорджи растянула рот в улыбке. Какая-то женщина подняла телефон, чтобы сделать снимок. Супер! Просто супер!

– Давай выбираться отсюда.

Брэм схватил ее за руку и стал проталкиваться к выходу. Не успела Джорджи оглянуться, как они оказались в лифте, пропахшем «Туберозой» от Джо Малоне.

Брэм сунул ключ-карту в щель на панели и нажал кнопку этажа. Их отражения смотрели с зеркальных стен – Скип и Скутер. Уже совсем взрослые. На какую-то крохотную долю секунды Джорджи вдруг задалась вопросом: кто присматривает за близнецами, пока отец и мать проводят ночь в городе.

Лифт пошел наверх. Джорджи протянула руку поверх плеча Брэма и нажала кнопку тридцатого этажа.

– Еще нет одиннадцати! – воскликнул он. – Давай сначала немного развлечемся.

– Прекрасная мысль. Сейчас принесу свой тейзер [5].

– Все такая же колючка. Ты, Джорджи, сплошная блестящая упаковка-пустышка: внутри никогда не бывает подарка. Бьюсь об заклад, ты ни разу не позволила Лансу Лузеру увидеть тебя голой.

Джорджи прижала ладони к щекам.

– Мне предлагается раздеться? Почему никто не предупредил?

Брэм прислонился плечом к стенке кабины и попытался растопить ее лед улыбкой.

– Знаешь, о чем я жалею? Нужно было прижать в темном уголке Джейд Джентри, пока еще был шанс. Эта женщина – чистый секс.

Ничего не скажешь, он умеет уколоть в самое чувствительное место. Ей следовало бы прийти в отчаяние. Но это всего лишь Брэм!

Поэтому Джорджи привычно ощетинилась, готовая перейти к атаке.

– У тебя не было ни единого шанса со святой Джейд. Она выбирает своих любовников из звезд, а последний фильм Ланса принес в кассу восемьдесят семь миллионов.

– Повезло ублюдку. Он и пальцем не шевельнет без солидного гонорара.

– Да, вот твои гонорары вряд ли назовешь солидными. Однако, должна признать, выглядишь ты неплохо. – Джорджи похлопала по сумочке: – Напомни мне перед уходом взять телефон твоего сказочного пластического хирурга.

Брэм неспешно выпрямился.

– Несколько лет назад Джейд мне звонила, но я, как всегда, был под кайфом и не потрудился ей перезвонить. Вот пример того, как наркотики выкручивают тебе мозги, но никто никогда не предупреждает парней о подобном дерьме.

Двери открылись на двадцать восьмом этаже. Брэм сжал ее локоть.

– Час потехи. Пойдем.

– Лучше не надо.

Но он силой вытащил ее из лифта.