Часовое имя - Щерба Наталья Васильевна. Страница 15

— Понятно…

Василиса подумала о том, что она никогда не имела собственных фотографий. Конечно, они с ребятами фотографировались на тренировках, но у нее дома не было компьютера, чтобы их просматривать.

— Ой! — вдруг хлопнул себя по лбу Маар. — Я забыл проверить почту в часолисте. Это важно… Извини, я недолго, ладно?

— Конечно, — кивнула Василиса.

Мальчик взмахнул часовой стрелой — из бледно-зеленого круга, который почему-то искрил, выплыла серая книга в изрядно потрепанной обложке, даже кисточка, свисавшая изнутри, совсем разлохматилась и выглядела довольно грязной.

— Старая модель, — перехватил ее удивленный взгляд Маар. — Надо будет новый купить.

Он нахмурился, давая понять, что тема закрыта.

Стукнула дверь, и в мастерскую вошел «дед». На самом деле это был крепкий, коренастый мужчина с крупной головой, изрядно полысевшей на затылке. Он не казался пожилым, хотя носил пышные седые усы и бороду. У Василисы создалось ощущение, что он начинал карьеру мастера с кузнечного дела как минимум.

— Это мой дед Николай Броннер, — представил его Маар, быстро убирая часолист. — А это Василиса, черноключница.

— Здесь меня все называют Механиком. Ну или дедом, как захочешь. — Мужчина протянул Василисе большую, крепкую ладонь, и она осторожно пожала ее:

— Приятно познакомиться.

— Ну, показывай артефакт. — Дед надел фартук и тщательно вытер об него свои большие, жилистые руки. Маар в нетерпении вытянул шею.

Василиса догадалась, что мальчишке очень хочется взглянуть на ЧерноКлюч. Она усмехнулась про себя и, вытащив кинжал из бокового кармана штанов, передала мастеру.

Тот взял лупу, проглядел через нее все лезвие, внимательно осмотрел рукоять.

— Надо бы почистить, совсем загрязнился, — неодобрительно отозвался он, заставив девочку втянуть голову в плечи.

Дед поднес кинжал к самым глазам, пробормотал «добротная сталь», после чего взял ножичек с изогнутым лезвием и какую-то штуку, похожую на пинцет, и с их помощью ловко повыдергивал из лезвия все камни, уложив их на кусок бархатной ткани.

Василиса только рот открыла от изумления. Она уже хотела высказать деду все, что думает по этому поводу, но вовремя заметила насмешливый взгляд Маара и смолчала.

— Звездчатый сапфир, — тем временем вынес вердикт мастер. — Редкий камешек. При верном направлении часовой энергии на его поверхности появляется многолучевая звезда. Вот почему он проводит самые точные временные пути. Да, из этого вида сапфиров получаются очень сильные часоводы. А теперь проверим, в каком они состоянии.

Он долго рассматривал камни под самыми разными видами луп, после чего осторожно протер их мягкой черной тканью и, к облегчению Василисы, снова закрепил на лезвии. Но уже в следующую минуту мастер отсоединил рукоять от клинка и принялся за ее изучение. Василиса сидела с каменным лицом, не зная, как себя вести. С одной стороны, она понимала, что королевский мастер знает, что делает, с другой — смотреть на любимый, разобранный по частям ЧерноКлюч было невыносимо.

Маар присоединился к деду и даже вполголоса что-то шептал ему.

— Надо наточить, да? — донеслось до Василисы. — Совсем затупился… Подать тебе точильный брусок?

— Как ты его носишь? — вдруг спросил мастер. — Без ножен, наверное?

— Просто обматываю лезвие в ткань, — отозвалась Василиса.

— Так не пойдет, — категорически произнес мастер. — Маар, принеси те ножны, которые ты сделал. Думаю, они придутся в самую пору.

У Маара как-то неуловимо изменилось лицо. Он явно смутился.

— Ты думаешь? — забормотал он. — Э-э… впрочем, ну ладно, как скажешь.

«Наверное, ему неловко показывать свою работу, — подумала Василиса, наблюдая, как быстро удаляется Маар. — Может, его ножны не очень хороши?»

— Очень непростая вещь, твой ЧерноКлюч, — произнес мастер, не отрываясь от своей работы. — Его смастерил сам Эфларус, хотя ковали-то у фей, я слышал.

Василиса моментально вспомнила слова слепой Агаты.

— А что особенного в том, что Стальной Зубок ковали у фей? — с замиранием сердца спросила она.

Мастер хмыкнул.

— То и значит, что ковали его маленьким, а большим он стал при переносе в наш мир, где Эфларус добавил ему часоводы из звездчатого сапфира, настроил числовой знак. Поэтому и зовут нашего малыша Стальной Зубок.

— Мне никто не рассказывал, — огорчилась Василиса. А сама подумала, что слепая Агата, видать, совсем не сумасшедшая и точно не привиделась ей.

Дед хмыкнул и скосил на девочку один глаз.

— Да это и неважно все, — заговорщицки произнес он. — Главное, что ЧерноКлюч признал тебя за хозяйку. А значит, твоя это судьба, а не чья-либо еще…

Вернулся Маар.

— Держи.

Мальчик протянул Василисе футляр из черной кожи, окованный с острого края гладким металлическим наконечником.

— Внутри находится тонкий остов из дубленой кожи, — принялся пояснять он. — Лезвие плотно входит… Наконечник дополнительно защищает ножны от острия клинка. А вот это петля, можно к поясу приторочить. Я сам смастерил.

— Маар спец по таким вещам, — заверил дед. — Любит оружие.

— Отличная вещь, — восхитилась Василиса и не удержалась, погладила шероховатую поверхность кожи. — Спасибо…

— Не за что. — Кошачьи глаза Маара вновь наполнились задорным блеском. — Что не сделаешь для такой симпатичной синеглазой девчонки.

Дед весело хмыкнул, а Василиса пожала плечами, демонстрируя полное безразличие к его комплименту Честно говоря, она не могла понять, заигрывает с ней этот мальчишка или просто подкалывает. В любом случае надо вести себя с ним поосторожнее. Тем более при его склонности к розыгрышам.

— Ну вот, получай свой ключик обратно.

Мастер передал Василисе кинжал: его отполированное лезвие ярко блестело, а самоцветы сверкали пуще прежнего.

— О, спасибо!

Стальной Зубок легко вошел в ножны, словно те были для него предназначены. Василиса решила, что иногда будет носить их на поясе своих любимых джинсов.

— Я сам отчитаюсь потом перед Черной Королевой, — добавил дед и махнул им рукой. — А вы идите, погуляйте.

Но в саду их поджидала Мендейра. При виде феи Темных Мыслей Маара и след простыл: мальчишка просто сиганул рыбкой в кусты, причем без всякого часодейства. Пока Василиса мысленно корила себя за несообразительность последовать примеру парня, Мендейра строго отчитала ее за пропущенный урок. Она заявила, что не потерпит столь наглого отлынивания и даже повелительница лютов со своими ночными поездками ей тут не указ. После чего забрала встревоженную ее пылким энтузиазмом Василису отрабатывать боевые эферы до самого позднего вечера.

6 ГЛАВА

ЗОЛОТОЙ МЕХАНИЗМ

Первый громовой раскат бабахнул в шесть утра, и, словно по сигналу, хлынул ливень, забарабанили по оконному стеклу частые дождевые капли. В темном, нахмурившемся небе то и дело сверкали яркие росчерки молний, гром раздавался все чаще и чаще, прогнав последнее облачко дремоты.

Василиса выскользнула из-под одеяла и подбежала к камину. Холод тут же пробрался под ночную рубашку, пробежал по спине, ледяными пальцами схватился за босые ступни. С помощью часовой стрелы Василиса зажгла огонек и ловко метнула его в каминный зев — сухая связка дров тотчас вспыхнула.

Стало теплее. Но гроза все не утихала. Не закрытые с вечера ставни с ужасным стуком бились на ветру, словно это гигантский монстр пытался прорваться внутрь замка. Но Василисе совершенно не хотелось бороться со стихией, чтобы попытаться закрыть их. Поэтому она просто сидела у огня, изредка поглядывая на хаос, творящийся снаружи. Конечно, она очень волновалась, что из-за плохой погоды отменят поездку домой, в Черновод, не говоря уже о часовой фабрике. Прошла неделя с их приснопамятной поездки в Гильдию прорицателей, и каждый день Мендейра заставляла Грозу, Василису и, конечно, Маара упражняться в боевом часовом искусстве. Внук королевского механика оказался очень проворным, его боевые эферы всегда достигали цели. Но даже он частенько проигрывал Грозе в крылатом бою. Как только за ее спиной появлялись крылья, она преображалась: синей молнией носилась по небу, то взмывая, то падая, планируя или нанося удар, и ее угловатость и неуклюжесть, присущие ей на земле, совершенно исчезали в воздухе. Мендейра говорила, смеясь, что Гроза — потомок древних фей, которые достигли в летном искусстве самых вершин мастерства, потому что никогда не ступали на землю, чтобы не быть хоть в чем-то похожими на людей.