Ромашка (СИ) - Висман Дэвид. Страница 19

– Да уж, я сегодня на наглядном примере это увидел, – Славка тоже покосился на Серёгу.

Серёга покраснел как рак, не зная, куда глаза деть.

– Да Серый у нас тоже не гомофоб. У него по другой причине крышак поехал. Ладно, проехали. Наливай, – Саня подставил Славяну рюмку.

– Я пить больше не буду, я сегодня и так весь день пил. Мне хватит. – Сергей убрал свою стопку в сторону. – Я до киоска прогуляюсь, фруктов Ромику куплю пойду. Покушать надо чего-нибудь?

– Возьми пачку пельменей, а то мы со всей этой галиматьёй жрать ничего не варили. Одни вон бутерброды вчерашние да помидор, что ты привёз. Ромка с утра не ел ничего, только молока чуток попил. А его полоскало сегодня не слабо, желудок пустой.

– Ему пельмени лучше не надо, тяжёлые, опять вырвать может. Молоко есть, купи манку, кашу сварим. Правда, я её варить не умею, мамка у меня классно варит, без комочков. – Славка даже облизнулся, вспоминая мамкину кашу.

Санька фыркнул, глядя на него:

– С вами вообще-то повар сидит. Первый раз вижу человека, облизывающегося на манную кашу.

Выйдя из подъезда, Серёга позвонил брату:

– Тём, не жди меня. Я завтра приду.

И, не дав Артёму опомниться, отключился. Он медленно брёл по улице, думая, как вымолить прощение у Романа. Он готов вымаливать его на коленях, и по фигу, что это будет при Славке и Сашке. То, что Славка оказался «защитником и другом всех геев», давало надежду на то, что они с Ромкой могут видеться без утайки. Лишь бы простил…

Когда он вернулся, парни бутылку уже допили. Санёк взялся варить кашу. Славка решил поучиться у него и смотрел, как тот тонкой струйкой всыпает манку в кастрюлю, размешивая молоко так быстро, что образовывалась воронка. А Сергей зашёл в комнату, присел на краешек дивана и вгляделся в потёмках в спящего Ромку. Сердце сжалось при виде опухшего, с синяками под глазами лица.

Он взял Ромкину руку, прижал её к губам, шёпотом прося у него прощения. Роман открыл глаза и приподнялся на локте.

– Зачем пришёл? Что тебе от меня ещё надо?

– Прости меня, Ром. Не гони, всё равно не уйду, пока не простишь.

– А если прощу, уйдёшь? Ну так прощаю, иди. – Ромка выдернул руку.

Серёга сгрёб его в охапку, прижал, стараясь не задевать лицо.

– Я чуть с ума не сошёл, когда тебя с Саней увидел. Я знаю, это не оправдание. Ром, ну хочешь, набей мне морду. Бей сколько хочешь, я всё от тебя стерплю, только не прогоняй. Можешь даже дрыном меня по башке моей тупой приложить.

– Отпусти, идиот. Там же Славка. – Ромка попытался оттолкнуть Серёгу от себя, но тот только сжал руки крепче.

– Не отпущу, мне уже пофиг всё.

Славка, услышав, что Ромка проснулся, зашёл в комнату сказать, что они кашу ему сварили, да так и застыл на пороге, глядя, как Серый сжимает Романа в объятиях и пытается его поцеловать, а Ромка шипит на него, но не отталкивает. Так и не сказав ничего про кашу, зашёл обратно на кухню.

Саня дал ему сигарету и прикурить.

– Так ты про Романа говорил сегодня – про друга, который тебе как брат?

Саня молчал.

– Значит, Серый не гомофоб, а Отелло. Ну, хорошо, что хоть не придушил. Жаль, водка кончилась, я бы выпил.

– Что будешь делать? Съедешь с квартиры?

– С какого это перепугу? Они что, пожениться, что ли решили, а я третий лишний?

Сашка засмеялся и отвесил Славке подзатыльник.

– Не трепись только никому.

– Я что, по-твоему, дебил совсем? Ладно, давай кашу есть, а то остынет, пока этих Отелло с Дездемоной дождёшься.

– Давай, тащи уже свой надувной плот. – Обратившись к Славке, Саня взял тарелку с горячей кашей, стакан молока и понёс всё это в комнату.

Ромка сидел на постели, уткнувшись в Серёгино плечо, а Серый одной рукой прижимал его к себе, а другой перебирал волосы Ромки. Идиллия, да и только. Про себя Саня подумал, что зря Ромка так быстро простил Сергея, но вслух не стал ничего говорить. Поставил кашу и молоко на стоящую рядом с диваном табуретку.

– Ромах, ты бы поел немного. Серый, ты тоже иди поешь, а то мы сейчас плот надуем, на кухню потом не пройдёшь.

Ромка вздрогнул и отстранился от Сергея. Виноватыми глазами глянул на Сашку, говоря ему взглядом: «Знаю, дурак. Но сделать ничего не могу. Прости». Сашка вздохнул, махнул рукой и ободряюще улыбнулся другу.

Этот их молчаливый разговор, где они понимали друг друга только по взглядам, вызвал в Серёге уснувшее было чувство ревности. Словно укол в сердце – понимание, как эти двое близки друг другу.

Сергей с родным братом никогда не был в таких близких отношениях. Осознание, что Роман доверял Сане все свои тайны и тот принимал их как данность, не осуждая, поддерживая во всём, задевали что-то в глубине души Серёги. Ведь он никогда бы не смог открыться так Артёму, а если бы даже открылся, то брат не понял бы его, не принял и, скорее всего, даже вычеркнул бы из списка родни.

И только сейчас Сергей ощутил страх, страх за их общее будущее, за отношение родных и близких к его выбору. Только сейчас, глядя на Саню и чувствующего поддержку друга Романа, он понял, что у него нет и не будет поддержки.

– Кушай, я пойду тоже поем. – Он встал и пошёл на кухню, понимая, что Ромке нужно побыть с другом.

Утром Сашка уезжал, и лишать Ромку возможности поговорить с ним наедине он не хотел. Что Саня ляжет на кухне со Славкой, он уже понял и был благодарен за это им обоим.

– Ром, ты ему только сильно-то не уступай. И руки распускать не давай. Если это случится ещё раз, дай мне слово, что ты с ним порвёшь.

Ромка сжал Сашкину руку, благодарно взглянул ему в глаза.

– Спасибо, Саш. Я обещаю. Не осуждай меня, ладно?

– Славян всё про вас знает, можешь не шифроваться. Он парень что надо, с понятием.

– Господи, вот, блин, попал. – Ромка закрыл пылающее лицо руками.

– Да не ссы, он никому не скажет. У него, оказывается, есть друзья геи. Интересно, здесь или в Кузне?

– Я не гей. – Ромкино лицо горело, как будто его кипятком ошпарили.

Он схватил тарелку и, не глядя на Сашку, стал есть остывшую уже кашу. Саня только хихикал, разглядывая синюшно-красную, опухшую и насупленную физиономию друга.

В кухне Славян воевал с матрасом, а Сергей, не глядя на него, курил сигареты, одну за другой.