С молитвой о тебе - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 18

— Часов в восемь.

— А если я заеду за тобой и заберу тебя к себе домой на все выходные? Поедешь? — И посмотрел на нее в ожидании.

— Да, — как?то серьезно и решительно ответила Кира.

Его встречала Аглая.

— Привет! — Она подошла к нему, собралась было поцеловать в щеку, но неожиданно передумала, внимательнее присмотревшись к Крайнову, и удивленно протянула: — Алта?а?ай!

— Я, подруга дорогая, — хмыкнул он. — Что, не признала?

— Коль, ты влюбился! — сверкнула радостно глазами Глашка. — Я тебя никогда таким не видела.

— Каким? — усмехнулся он.

— Таким! — принялась пояснять она. — Ты весь светишься, помолодел даже, у тебя глаза горят!

— Как фары? — отшучивался Коля.

— Ты у нее был, да? — принялась допытываться Глашка.

— Стрелка, отстань, мужчины на такие вопросы не отвечают. — Слегка подтолкнул ее вперед, к двери в дом, и попытался перевести тему: — Ну?ка быстро в дом! Выскочила раздетая, еще простудишься! А где все?

— Генералов работает, твои гулять пошли на речку, а я обед налаживаю! — отрапортовала Аглая. — Так что мы одни и ты не отвертишься, расскажешь все как миленький. — И совсем другим, проникновенным тоном спросила: — Ты действительно влюбился, Коль?

Он ей не ответил. Он не влюбился, тут было что?то большее, другое.

Аглая не стала настаивать на ответе, она слишком хорошо его знала, лишь шагнула к нему, обняла и проникновенно прошептала:

— Я так рада за тебя, Алтай! Так рада.

Эти два дня — четверг и пятница — превратились для Киры в единство и борьбу противоположностей, проигрывающих этот первый закон диалектики на ее чувствах.

Она ждала Николая с нетерпением и часы считала, и дела, заполняющие эти часы, и скучала, и замирала, вспоминая их ночь, чувствуя, как горячая волна катится по телу снизу вверх, приливая к щекам, заканчивая набег дрожью по позвоночнику.

«Ужас какой?то!» — восторженно удивлялась Кира новым ощущениям.

Но ей становилось страшновато при мысли, что предстоит знакомиться с его близкими друзьями, да и вообще как?то слишком стремительно внедряться в его жизнь. Он упомянул в разговоре имя Аглая, а Кира помнила, как он рассказывал, что эта девушка — его самый близкий друг. Девушка — друг?

А если она была не только другом? Как она ее примет? И что делать, если Кира ей не понравится или вызовет ревность? А если ее не примут все его друзья?

Кира Белая не знала, как надо дружить, как люди дружат и вообще, что это такое и с чем это едят. С пресловутой солью? Ей в жизни до сих пор суждено было только приятельствовать, не привязываясь к людям.

В колледже дружба не очень?то получалась, по большому счету они все неосознанно соперничали — кто лучше играет, кому произведение выдадут разучивать более сложное, кого допустят до показательных концертов, а кого нет. Да и заниматься приходилось так много, что на иные интересы времени практически не оставалось. В консерватории другое дело, все студенты интересные, перспективные — богатая почва для возникновения хорошей, настоящей дружбы, которая и завязывалась у Киры с несколькими ребятами, но…

Как многого ее лишила жизнь! В том числе и дружбы глубокой, и друзей близких!

Вот она и дребезжала, как проржавевший лист железа на ветру, с замиранием сердечным гадая, что будет, если она не придется ко двору и по душе друзьям Крайнова? Вот что?

Так извела себя ожиданием нетерпеливым и вопросами, что спать не могла, крутилась всю ночь с боку на бок и прижимала к себе подушку, пахнущую Колей.

Кира заснула в машине, как только они выехали из города на трассу, умученная переживаниями и бессонной практически ночью. Так и проспала всю дорогу.

Крайнов поглядывал на нее, улыбаясь своим мыслям и обосновавшемуся в нем чувству нежности к этой девочке.

От расспросов и выяснений отделаться ему не удалось. Ну а как вы думали? Коля Алтай влюбился, а родные и близкие отмолчатся? Сейчас! Особенно усердствовали Глашка и мама, отец с Генераловым больше отмалчивались и посмеивались женским атакам. Но Крайнов, напустив загадочности, заинтриговав Глашку скорым знакомством и успокоив маму, расстроившуюся, что она при этом присутствовать не будет, откровенно сбежал от женщин в единственно возможном направлении — в лес, исполнять свои обязанности добровольного дружинника. Извините, дамочки, не в этот раз!

В предвкушении встречи в нем все звенело, он улыбался даже во сне! От чувственных воспоминаний, предательски подкрадывающихся, когда им вздумается, Крайнова, как мальчишку, кидало в жар с весьма ощутимыми процессами в паху, а от планов?мечтаний на предстоящие выходные и того хлеще — размаривало совсем. Так что ночь превратилась в сладкую пытку эротическими видениями.

— Кир, — тихо позвал Крайнов и осторожно погладил ее по щеке.

— У?м?м… — отозвалась она, не сразу проснувшись.

— Мы подъезжаем, посмотри, здесь очень красиво, — будил он ее.

Кира открыла глаза, села прямо, поежилась ото сна и посмотрела вперед, через лобовое стекло, куда указал Николай.

Машина шла по прямой, как струна, дороге через заснеженное поле, а впереди возвышались два огромных, очень высоких и покатых холма, словно братья?близнецы, на самом деле похожие на форпост, на безмолвных стражников.

Потрясающая картина! Необъятное, бескрайнее белое поле и горы, внезапно вставшие из?под земли мистическим образом.

Завораживающее зрелище!

Ночь стояла лунная, особенно звездная здесь, в диком поле вдали от свечения городского, небо без единого облачка, словно природа, покуролесив на прошлой неделе, наигравшись ветрами и снегом, преподнесла в дар спокойствие и небесную чистоту. При ярком лунном свете, на фоне снега, покрывавшего поле, вставали величественно два исполина, испещренные яркими точками света, горевшего в домах, и как в другой мир, в сказку, в неведомое пролегала между ними дорога.

— Это… — восторженным шепотом протянула Кира, — как волшебство какое?то! Слов не подберешь! Как органная музыка Баха!

— А за холмами начинается другая красота, — поддал интриги Крайнов, умиляясь ее восторгу. — Возвышенности, выход скальных пород, лес, река, озеро.

— Я теперь понимаю, почему так много разговоров о мистике этих мест, — подавшись вперед к окну, стараясь ничего не упустить, заметила Кира.

На въезде они остановились у основательного домика охраны, из которого выбрался мужик в тулупе и быстренько стал поднимать шлагбаум. Подъехав к нему, Николай опустил боковое окно и поздоровался:

— Вечер добрый, Михалыч!

— Так ночь уж поди, Николай Алексеич, — ухмыльнулся охранник, — а ты шустряком туда?сюда смотался, гнал, чай, по трассе?то.

— Не без этого, — признался Крайнов. — Луна, как прожектор, да и трасса почти пустая.

— Здасьте, барышня, — сунулся в окно Михалыч и с намеком на галантность чуть приподнял треух на голове.

— Здравствуйте, — улыбнулась ему Кира.

— Красавица, — одобрительно кивнул Николаю мужичок.

— Ладно, бывай, Михалыч, — попрощался Крайнов, закрывая окно.

Когда машина легко и спокойно взобралась на гору по аккуратно посыпанной чем?то от гололеда дороге и остановилась у массивных ворот, Крайнов весело спросил:

— Ты собак не боишься?

— Не знаю, — пожала плечами Кира, — пока не пугали.

— Вот и хорошо, сейчас с другом моим познакомишься, — загадочно пообещал он и вышел из автомобиля.

Крайнов помог Кире выйти, подав руку, и она услышала из?за забора глухой утробный лай на насыщенной, мощной ноте «до», как из пушки. Но лай приветливый, со сдержанной солидной радостью, а не предупреждающе пугающий.

Крайнов открыл калитку и прошел вперед, перехватил спешившего встречать хозяина пса, а Кира даже рот открыла от удивления. Это был не пес, а зверюга какая?то непонятной породы, невероятных габаритов, шерстяной пони, ей?богу!

— Ничего себе, собачка! — подивилась она.