Испытание ядом - Снайдер Мария. Страница 29

— Он считает, что им нельзя доверять, хотя я не совсем разделяю его точку зрения, — ответил Валекс, глядя вниз. — Я считаю, что командор правильно поступил, истребив всех королевских колдунов, но юное поколение, обладающее подобными способностями, мы могли бы использовать в разведывательных делах. В этом вопросе мы расходимся во мнениях, и, несмотря на мои доводы, командор… — Валекс умолк, словно не желая развивать эту тему.

— Что командор?

— Приказал убивать всех детей, у которых будут выявлены хотя бы малейшие способности к магии.

Мне было известно о казнях южных шпионов и колдунов, но, представив себе детей, которых вырывают из материнских рук, я задохнулась от ужаса.

— Несчастные дети.

— Да, это жестоко, — согласился Валекс, и глаза его подернулись печалью. — Способность устанавливать связь с энергетическим источником появляется лишь по завершении подросткового периода, то есть около шестнадцати лет. А потом обычно проходит еще год, прежде чем на эти способности начинают обращать внимание посторонние люди. А затем эти дети обычно бегут в Ситию или попадают в мои руки.

Его слова подействовали на меня как упавшая на плечи каменная балка, и я почувствовала, что не могу вздохнуть.

Мне было шестнадцать, когда меня забрал Брэзелл. Именно тогда во мне проснулся инстинкт самосохранения, помогавший защищаться от пыток Рейяда. Может, они пытались выявить у меня магические способности? Но почему тогда они на меня не донесли? И почему за мной не приехал Валекс?

Я не понимала, чего од меня хотел Брэзелл. Но теперь, зная, о своих способностях, увидела, что это, еще один повод отправить меня на виселицу. Стоит только Валексу узнать обо всем — и меня казнят. Если не удастся сбежать в Ситию, то меня убьют. Если кто-нибудь подсыплет яд в пищу командора, я умру. Если Брэзелл выстроит свой завод и вернется, чтобы отомстить за смерть сына, я погибну.

Казнена — убита, казнена — убита… И смерть от «Пыльцы бабочки» уже начинала казаться, мне самой привлекательной. Это была единственная возможность выбрать место, время и способ смерти самостоятельно.

Я, было, погрузилась в пучину жалости к себе, но тут Валекс дернул меня за руку и приложил палец, к своим зеленым губам.

До меня донеслись мужские голоса и отдаленный топот копыт. Сначала, я решила, что это наваждение, насланное колдуньей. Однако вскоре внизу показались повозки, запряженные мулами. Повозки были настолько широкими, что подминали колесами молодые побеги и кусты, росшие вдоль обочины. Каждая повозка была запряжена двумя мулами, а впереди них шел человек в коричневой униформе торговца. Караван состоял из шести повозок, и шестеро погонщиков беседовали друг с другом, продвигаясь вперед.

Сверху было видно, что первые пять повозок были нагружены джутовыми мешками, в которых, по всей вероятности, находилось зерно или мука. А последняя была заполнена странными желтыми стручками овальной формы.

«Поразительно, Змеиный лес сегодня просто бурлит, как торговая площадь», — подумала я. Не хватало только исполнителей огненного танца.

Пока мимо проходил караван, мы с Валексом неподвижно сидели на своем суку. Я заметила, что рубахи погонщиков взмокли от пота, а штаны у некоторых из них были закатаны до колен. У одного ремень был туго затянут, и лишняя ткань топорщилась вокруг талии, а толстый живот другого грозил разорвать застежку ремня и вывалиться наружу. Судя по всему, у этих бедняг не было постоянного места обитания. Иначе их жены никогда не позволили бы им разгуливать в таком виде.

— Не шевелись. Я скоро вернусь, — прошептал Валекс, когда они скрылись из вида. Он поспешно спустился вниз и двинулся вслед за караваном.

Я поерзала на суку, размышляя, не обнаружат ли меня преследователи Валекса, о которых меня предупреждала колдунья.

Солнце уже клонилось к западу, и дневной зной сменила вечерняя прохлада. Силы покидали меня, и я чувствовала, как пульсируют мышцы, что было предвестием судороги. На меня медленно наваливалась усталость после тяжелого дня. Я впервые задумалась о перспективе ночевки в лесу; мне никогда еще не доводилось быть на воле в течение столь долгого времени.

Наконец Валекс вернулся и поманил меня вниз, и я осторожно начала спускаться, чувствуя, как ноги мои дрожат от напряжения.

В руках у Валекса был небольшой мешок, который он передал мне. Внутри оказалось пяток желтых стручков из тех, которыми была нагружена последняя повозка. Я вытащила один, и при ближайшем рассмотрении он оказался почти в четверть метра длиной. Посередине виднелось утолщение, которое я едва могла обхватить ладонью.

Я была потрясена тем, что Валексу удалось похитить их с двигавшейся повозки при свете дня.

— Как тебе удалось?

— Секрет фирмы, — ухмыльнулся Валекс. — Достать их не составляло труда, но мне пришлось дожидаться, когда погонщики станут поить своих мулов, чтобы проверить их мешки.

Я положила стручок обратно в мешок, заметив, что снизу он был заполнен темно-коричневыми камешками, похожими на зерна фасоли. Я засунула руку глубже и вытащила несколько из них наружу.

— Что это? — спросила я.

— Они были в мешках, — ответил Валекс. — Я хочу, чтобы ты отнесла это командору Амброзу. Передай ему, что я не знаю, что это такое и откуда взялось, и что я собираюсь следовать за караваном, пока не узнаю, куда он направляется.

— Они совершают что-то противозаконное?

— Пока непонятно. Если эти стручки и зерна из Ситии, то да. Потому что торговать с южанами запрещено. По крайней мере, я абсолютно уверен в том, что эти люди не торговцы.

Я уже собиралась спросить его, почему он так уверен, как ответ сам собой возник в моей голове.

— Одежда была им не по размеру. Значит, она украдена или взята у кого-то на время?

— Скорей всего, они ее украли. Если человеку, нужна униформа, думаю, ему не составит труда найти подходящую.

Валекс умолк, прислушиваясь к звукам леса. Я слышала, как стрекотание насекомых делается громче с наступлением темноты.

— Элена, я хочу, чтобы ты нашла двоих своих преследователей, чтобы они отвели, тебя в замок. Я не хочу, чтобы ты оставалась в одиночестве. Если эта колдунья надумает снова на тебя напасть, ей придется иметь дело еще с двумя людьми, и я надеюсь, у нее не хватит сил на такое количество людей сразу. И никому не рассказывай о караване, колдунье и о том, как ты лазала по деревьям. Предоставь полный отчет лишь командору.

— А как насчет моего противоядия?

— У командора есть свой запас. Он даст тебе противоядие. И не беспокойся о своем гонораре. Ты получишь все до последней монеты. Когда я вернусь, то прослежу за этим. А теперь мне пора идти, иначе я потеряю караван из виду.

— Валекс, подожди, — окликнула его я.

Уже второй раз за день мои собеседники исчезали, не предоставляя мне исчерпывающих объяснений, и это начинало надоедать.

Он остановился.

— А как мне найти своих преследователей? — В темноте я плохо ориентировалась и сомневалась, что мне удастся найти дорогу к прогалине, уже не говоря о замке.

— Просто иди по этой дороге. — Он указал в направлении, откуда приехали повозки. — Я оторвался от них как раз перед встречей с тобой. Они двигались на юго-запад и, думаю, придерживались этой тропы. С технической точки зрения, это наилучший стратегический ход.

Валекс бегом бросился по дорожке, и я проводила его взглядом. Он двигался с легкостью и грацией оленя, и его мышцы перекатывались под облегающим камуфляжем.

Когда он исчез из вида, я двинулась в указанном направлении, стараясь поднимать как можно больше шума. Деревья в сумерках потемнели и лишились своих красок. В воздухе разлилась непонятная тревога. Теперь меня пугал каждый звук, и я то и дело оглядывалась, жалея о том, что рядом со мной нет Валекса.

А потом тишину прорезал дикий крик, и, прежде чем я успела отреагировать, кто-то повалил меня на землю.

Глава 16