Когда мечтаешь (СИ) - Андреева Нара. Страница 24

Вернулась она быстро, поскольку выбор кофе в небольшом продуктовом магазине был скромный, а от мысли немного побродить вокруг дома пришлось отказаться – сумочка постоянно вибрировала и жужжала. Ника понимала: ещё немного, и Вадим пойдёт её искать.

Не успела она позвонить, а Вадим уже распахнул дверь и затащил её в квартиру. Чёрт! Как он на неё смотрел! Скажи ей кто раньше, что заниматься любовью можно просто разглядывая, она бы ни за что не поверила. А сейчас и говорить было не надо, потому что именно это между ними и происходило.

– Почему скинула? – тихо спросил он. – Я хочу, чтобы ты знала: у меня нет от тебя тайн.

– Потому что, – так же тихо ответила Ника. – Тайны могут быть у твоей мамы, а их мне знать не следует.

Вскоре Ника, как маститый бариста, разливала ароматный кофе по небольшим фарфоровым чашкам, которые достала из шкафчика Виктория.

Вадим, с подозрением принюхивающийся к запаху, витающему на кухне, выглядел несколько сбитым с толку.

– Надо же, какой густой кофе, – удивился он. – И темный какой-то.

– Ну так! Я варю настоящий кофе, а не то, к чему ты привык в Штатах.

– Ммм... Воистину! – блажено зажмурилась Виктория, отпив глоточек. – Вкус просто волшебный. Спасибо, Ника, порадовала.

– Пожалуйста, – ответила довольная Ника. И, вопреки собственному убеждению, что она-то на лесть не попадётся никогда, вдруг почувствовала, что её здравый смысл отступает под напором урагана по имени "Виктория Косогорова".

– Вот она: вселенская несправедливость, – тем временем вздохнула та, выразительно посмотрев на сына.

– Ты о чём? – растерялся Вадим.

– О том, что рядом с тобой погибает такой талант! – тонкий пальчик с идеальным розовым ноготком уткнулся Вадиму в грудь, а слова были сказаны так, словно Виктория была государственным обвинителем на процессе века. – Ты единственный человек в мире, не способный оценить это совершенство.

Вадим исподлобья глянул на маму, шепнул извинение, забрал у Ники из рук чашку и с видом мученика науки сделал осторожный глоток.

– Ну, – нетерпеливо заёрзала на стуле Виктория, когда Вадим аккуратно поставил чашку на стол. – Что скажешь?

– Скажу, что я, наконец, понял, в чём дело, – при этом у него было лицо учёного, совершившего грандиозное открытие.

– В чём? – в один голос воскликнули Ника с Викторией.

Вадим, в лучших традициях своей семьи, налил себе стакан воды, медленно выпил, а потом вышел из кухни и закрыл за собой дверь.

Виктория и Ника переглянулись.

– Ничего не понимаю, – прозвучал ответ на невысказанный Никой вопрос. – Странный он какой-то.

– Странный – ещё мягко сказано, – развела руками Ника.

В этот момент дверь на кухню слегка приоткрылась: Вадим всунул голову, оглядел их, и, поморщившись, выдал:

– Гадость ваш кофе! Несъедобная, мерзкая гадость! Мне совсем не важно – как и где он приготовлен: правильно или не правильно, в России или в Америке, да хоть в Антарктиде! Я отказываюсь вдыхать эти ядовитые пары и требую, чтобы вы проветрили кухню.

Ника ахнула, Виктория затряслась от смеха, а Вадим по-хулигански ухмыльнулся и, показав язык, скрылся из вида.

Давно Нике не приходилось столько смеяться. И, надо сказать, с непривычки заболел живот. Чтобы успокоиться, Виктория предложила выпить ещё по чашечке. Ника согласилась. Пока они наслаждались вкусом, Вадим делал вид, что его вообще нет.

Виктория несколько раз отпускала в его сторону шутки, сказанные нарочито громко, но никакой реакции не последовало.

– Я сейчас буду уговаривать Нику убедить тебя вернуться в модельный бизнес, – судя по всему, Виктория решила пойти ва-банк.

– Ой, боюсь-боюсь! – донеслось из-за закрытой двери. – Думаешь, я не знаю, как ты обрабатывала Женьку с Машкой? Мне пофиг. Пока не уберёте этот вонючий кошмар, я отказываюсь с вами разговаривать.

Посмеиваясь, Виктория вымыла чашки и турку, открыла окно, чтобы угодить отпрыску. Только после этого в кухне показался Вадим с её клатчем.

– Оно жужжало, – заявил он матери.

– Ой, это твоя бабушка! – Виктория вскочила и выбежала в прихожую, на ходу поясняя. – Я у вас задержалась, молодёжь, она уже час ждёт в торговом центре, прощаться не буду... Ника, мы ещё поинтригуем, обещаю!

Через секунду хлопнула входная дверь, а ещё через несколько – со двора донёсся рёв мотора резко газанувшей машины.

– Ух, ты! – не нашлась, что сказать Ника.

– А то! – усмехнулся Вадим. – Она бизнес-леди и баба с яйцами только для тех, кто ей безразличен. Со своими мама ведет себя как непосредственный ребёнок. Она даже интригует так мило, что Женя, будучи раньше невысокого мнения о модельном бизнесе, сдался и перешёл на её сторону. Теперь он считает, что быть моделью не так уж плохо.

– Как думаешь, почему твоя мама так спокойно отнеслась к тому, что меня преследуют? – немного помолчав, спросила Ника. – Понятно, я ей никто, но ты... Она ведь должна за тебя волноваться и переживать.

– Ты забыла, кем являются мои родители. Отец – знаменитый хоккеист,олимпийский чемпион, обладатель кубка Стенли; мама – светская львица, редактор модного журнала и телеведущая. В их жизни было столько разнообразных психов, что можно каталог создавать. Маме в день приходит сотня признаний в любви с обещаниями её убить. Ну а папе, понятно, требования признать сына или дочь, иначе его ждёт страшная расплата. Я уж не говорю, как их караулят. Для них всякие психи и маньяки – часть жизни. Они научились с этим справляться. Моё желание защитить тебя для мамы вполне объяснимо. Они с отцом постоянно защищают друг друга.

– Понятно, – кивнула Ника. – Вирусом в системе и камнем в окне их не напугать.

– Так и есть, – подтвердил Вадим.

– Слушай, – Ника помедлила, подбирая слова, – у вас с мамой не всё гладко, так?

– Вроде того, – кратко ответил Вадим, всем видом показывая, что ему неприятна эта тема.

– Господи! Неужели ты винишь её в том, что у тебя не вышла карьера программиста в Штатах?

– Ну, не то чтобы виню, я же не дурак, но...

– Сомневаюсь! Нет, не в твоих умственных способностях, – недовольно высказала Ника. – Сомневаюсь, что в этом виноват кто-то, кроме тебя самого. И очень хочу, чтобы ты это понял.

– Да понял я уже, – вздохнул Вадим, с досадой потирая лоб. – И она поняла, что я понял. Просто мне надо хоть за что-то держаться, чтобы не поддаться её обаянию, а оно у неё такое, что впору империи взмахом ресниц завоёвывать.

– Это факт, – с лёгкостью согласилась Ника. – Что-то мне кажется, твои бастионы сдают позиции.

– Я же падок на лесть, помнишь? – виновато улыбнулся Вадим. – Мама сегодня превзошла саму себя – так нахваливала, соблазняла... Сейчас расскажу, пойдём.

В зале Вадим усадил Нику на диван и достал из кармана джинсов свёрнутый вчетверо листочек.

– Это логлайн клипа. Довольно интересный, кстати, – Вадим сел рядом, прижав её к себе. – По сюжету два парня бродят по миру в поисках смысла. Оба совершают ошибки, оба выбираются из них, влюбляются, совершают разные поступки, а в конце оказывается: они половинки одного человека, уже пожилого. Роль первого парня исполнит вокалист. Я глянул в сети, пока вы с мамой болтали. Красивый брюнет. Для второй роли нужна его противоположность. Парень моего типа. Группой заинтересованы серьезные люди. Они желают заполучить известное лицо для клипа, а мама видит в этом отличную возможность для меня, ну и для себя.

– Что за группа?

– Ой, там название такое мудрёное, – он развернул листочек, немного поискал глазами и прочитал:

– "Фалько Перегринус". Песня "Дорога моей жизни". Автор слов и музыки – вокалист...

– Андрей Сокол, – Ника задушила в зародыше в который раз вспыхнувшее желание растеряться или смутиться. – Это я придумала название группы. В переводе с латыни оно означает – сокол-сапсан, а вокалист – мой бывший парень.

– Тот самый, что называл тебя высокомерной? – после небольшой паузы уточнил Вадим. При этом спокойный голос мало соответствовал огоньку, зародившемуся в голубых глазах.