Когда мечтаешь (СИ) - Андреева Нара. Страница 31

– В общей сложности около восемнадцати лет, – также на английском ответил Вадим. – Но так и не стал американцем. Хотя, честнее сказать, Америка не захотела, чтобы я им стал.

– У Вас нью-йоркский акцент, – впервые по-настоящему улыбнулась мама. – Прекрасный город, у меня там живёт добрая подруга.

– Хочу заметить, что Паша английский знает не так хорошо, как мы, – вступила Лиза, с досадой захлопнув макбук, – так что давайте уж поболтаем по-русски, окей?

– Ну что, справился мальчик с задачкой? – обратился к ней отец, не скрывая лукавой усмешки.

– И как красиво справился! Он придумал совершенно новое и очень элегантное решение.

– Ну, ты же сама говорила, что мальчик очень одарён, – заметила мама, разливая всем клюквенный морс.

– Одарён... да по нему медаль Филдса рыдает! – фыркнула Лиза. – Я давно говорила, чтобы он ехал в приличный ВУЗ: в Москву, в Питер, да такого студента и в Йель возьмут, и молиться на него будут. А он артачится, мол, я патриот, родился здесь, здесь и умру. Интересно, как в рамки патриотичности вписывается его страсть к западным шмоткам?

Ника рассмеялась:

– Когда я задала ему этот вопрос, он ответил, что своей неординарной внешностью и утонченным вкусом радует русских людей.

– Скорее уж вызывает желание прибить, – хмуро отозвалась Лиза. – Это ж надо, такой шарфик испоганил.

– Детка, ну не переживай ты так, – принялся утешать её Паша, – сегодня же заедем в магазин и я куплю тебе десять таких шарфиков.

Лиза оживилась:

– А может быть лучше один шарфик и три платья? Я на днях примеряла в одном бутике, мне они так идут!

– Как скажешь, – добродушно рассмеялся Павел. – Хотя можешь не останавливаться на трёх.

– Ура, – захлопала в ладоши Ника, – Саша будет жить и радовать нас своим видом. Лиза после трёх платьев будет добрая.

– Но не очень долго, – сестра показала ей язык, чем вызвала шутливое замечание мамы и благодушную улыбку отца.

Холодок, который сковывал всех в самом начале знакомства, исчез, уступив место тёплой беседе. Вадим показал себя вежливым собеседником и бровью не повёл, когда мама покаянно признала, что встретила его слишком грубо. На это он ответил, что прекрасно её понимает, и будь Ника его дочерью, он бы вообще всех ухажеров гнал поганой метлой, чтобы не смели покушаться на такую замечательную девушку.

К тому времени, как Ника с Лизой принялись помогать маме с уборкой со стола, мама посматривала на Вадима с явной симпатией. Папа был более сдержан, но Ника не волновалась. Начало, как говорится, положено, а раз Вадим понравился маме – понравится и папе.

– Что тебе сказать дочка, – улучив минутку, мама задержала её на кухне и усадила за стол, чтобы поговорить. – Действительно очень достойный молодой человек. И красив, и не глуп... Насколько у вас всё серьезно?

– Мамуль, – Ника нервно побарабанила ладошками по столу, – я ничего не могу тебе сказать сейчас. Кроме того, что я от него без ума и... он тоже, да. Это сильное чувство. Слишком сильное. И это очень напрягает, потому что мы знакомы очень недолго.

– Хм...- мама задумчиво прикусила губу, – а тебе не приходило в голову, что это может быть любовь с первого взгляда?

– Ты представить себе не можешь, сколько самых разных мыслей приходило мне в голову. Но я пока сама не знаю, к чему нас всё это приведёт.

– Дело твоё, – развела руками мама, – но хотя бы задумайся над тем, что,возможно, он идеальная кандидатура.

– Мама!

– Что мама? Тебе двадцать восемь лет. И я не желаю тебе повторить мою ошибку! В сорок рожать – не сахар, уверяю. Хорошо, что Господь нам сразу вас двоих послал. Мы радовались, думали, вы нам внуков нарожаете. Мечтали о большой семье. А вы тянете! Неужели не понимаете, что мы можем просто не дожить, а ?

– Типун тебе на язык, – Ника обняла маму и нежно чмокнула в щёку, – вы с папкой проживёте не меньше ста лет, мы с Лизкой всегда вам это говорили.

– Ну конечно, говорили, – растроганно сказала мама, вытирая пальцем слезу, – ты только не забывай, что до ста лет нам осталось жить чуть больше тридцати.

– Вон, у Лизы уже почти есть муж, её напряги, – буркнула Ника, отчаянно шмыгая носом, чтобы не расплакаться.

– Как там у вас молодых говорят: "не переводи стрелки", – пригрозила пальцем мама, – Лиза своё получила и ещё получит, не сомневайся. У меня по тебе душа болит!

Ника всё-таки разревелась, по-детски уткнувшись маме в грудь. Причем она толком не могла понять, с чего вдруг из неё полился такой водопад. Ведь всё в порядке, родители живы и здоровы, сестра вот-вот замуж выйдет, а у Ники появился Вадим...

– Да что со мной, – всхлипнула Ника, – разревелась как дурочка. И повода нет никакого.

– Раз плачешь, значит есть, – мама погладила её по голове. – И потом, иногда это полезно, всё плохое со слезами уйдёт, всё хорошее – останется.

– Прости меня, мамуль, что так давно не заезжала, – повинилась Ника. – По дурости боялась, а сейчас вижу, что напрасно.

– Золотые слова! – мама поднялась и, развернув её, легонько шлёпнула по пятой точке. – Отправляйся-ка в ванную, ишь, развела сырость! А то сейчас твой мальчик начнёт претензии предъявлять. Мол, я вам привёз весёлую симпатичную дочку, а вы мне чудовище с красными глазами и опухшим носом втюхиваете. И ведь будет прав!

Как Ника не пыталась удалить с лица все следы недавнего приступа слезливости, чуть ли не полностью подставив лицо под ледяную воду, ничего не вышло. И конечно, Вадим сразу заметил её распухший нос и всё ещё красные глаза. Не сводя с неё встревоженного взгляда, он дождался удобного случая и вытащил её прогуляться в сад. И как только цветущие яблони скрыли их от взглядом домочадцев, он тут же схватил её за плечи и, пытливо заглянув в глаза, спросил:

– Котёнок, что происходит? Если я не понравился твоим родителям, так и скажи, я уеду. А вечером тебя встречу. Тут уж ничего не поделать, всем мил не будешь, и тебе нет никакой нужды плакать из-за этого.

– И не мечтай, – улыбнулась Ника, – голову наклони, кстати, или прикажешь мне прыгать, чтобы поцеловать?

– "Не мечтай" о чём? – спросил Вадим, когда Ника сполна насладилась поцелуем.

– О том, что у тебя появится повод отсюда сбежать. Ты понравился маме. Просто мы с ней давно не виделись, вот посидели, порыдали. Это от радости.

– Вас женщин не понять, – Вадим подхватил её за талию и прижал к себе. – Хорошо вам – плачете, плохо – смеётесь. Всю жизнь за мамой наблюдаю, она такая же. Кстати, мне тоже понравились и твои родители, и Дуняша, и даже недоделанный хипстер Саша.

– Что насчёт Павла? – поинтересовалась Ника.

– Ну... – Вадим старательно изобразил вселенскую скорбь, – мне его искренне жаль. Ой... больно же! – со смешком подскочил он, когда Ника ущипнула пониже талии.

– Вот-вот, себя лучше пожалей! – хищно улыбнулась она. – Потому что сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием, на тему вашей беседы с Лизой.

Глава 22

Ника была озадачена. Несмотря на то, что она была пристрастнее некуда, Вадим вместо того, чтобы сдаться на милость победителя, всем своим видом выказывал скуку. Как бы она ни старалась, результат, точнее его отсутствие, был налицо: Вадим с тех самых пор, как она усадила его под яблоней и приступила к допросу, даже бровью не повел. Только время от времени разглядывал свои ногти да зевал, прикрывая рот ладошкой. Хотя, в конце концов, Ника заподозрила, что на самом деле от неё скрывают самодовольную улыбку.

– Надо же, – для достоверности она ещё раз пробежалась пальцами по самым, на её взгляд, чувствительным местечкам: подмышками и на рёбрах.

– Ты закончила? – буднично поинтересовался он, смахнув с плеча белоснежные лепестки.

– Бессовестный! – Ника от растерянности потеряла равновесие и совсем не изящно плюхнулась на пятую точку. – Мог бы сказать, что абсолютно не реагируешь на щекотку.

– Ну, это было бы неправдой, – Вадим снял очки и достал из кармана платок. – Я отреагировал, и теперь мне будет неловко показаться на глаза твоим родителям.