Конец игры - Малиновская Елена Михайловна. Страница 32

Далион совсем было собрался идти в свою каюту, даже сделал шаг по направлению к ней, но неожиданно остановился и с любопытством оглянулся на Ронни.

– Что? – раздраженно спросил тот, нетерпеливо постукивая пальцами по перевязи.

– Только один вопрос. Твой корабль и твои люди. Что будет с ними? Ведь ты можешь не вернуться с этого дела. Получается, они обречены вечно ждать тебя в открытом море?

– Они будут вольны поступать так, как им вздумается. – Ронни сгорбился, словно разом постарев на несколько десятков лет. – Перед нашим уходом… Я верну им их истинные имена, прежде взяв клятву, что император не узнает о моих планах. Да, я рискую, но по-другому поступить не могу. И не из-за показного великодушия или благородства. Просто груз чужих имен слишком велик, чтобы предстать перед судом богов с такой тяжестью на душе.

Далион недоверчиво ухмыльнулся. Почему-то ему показалось, будто Ронни что-то недоговаривает, и на самом деле у него совсем другие причины для того, чтобы отказаться от столь безграничной власти над своей командой. Но он не стал ничего уточнять, здраво рассудив, что лишь разозлит мага ненужными расспросами.

Ровно в назначенный имперцем срок на палубе собралось множество народу. Ранее Далион даже не подозревал, что на судне вместе с ним плывет такое количество людей. Слуги Ронни были неразговорчивы и незаметны, поэтому к их присутствию путешественники быстро привыкли и перестали обращать внимание. И только увидев всех разом в одном месте, Далион понял, сколько их было на самом деле.

Люди – мужчины и женщины разных возрастов – стояли молча. В их пустых глазах не было ни намека на какое-либо чувство. Лишь тихая обреченность и покорность судьбе, от которой становилось страшно и холодно на душе.

Ронни знаком показал, чтобы Далион и младшие гончие отошли в сторону. Затем обвел собравшихся широким приветственным жестом и просто сказал:

– Ваши истинные имена вновь принадлежат вам.

Далион заинтересованно подался вперед. Он никогда ранее не присутствовал при подобном – чтобы безымянному рабу вновь отдавали его сущность, то, что снова делало его обычным человеком. Мужчина ожидал, что на палубе начнется нечто невообразимое. Слезы, крики радости, поцелуи и объятия. Но он ошибался. Люди продолжали стоять и молча смотреть на своего бывшего хозяина.

– Что с ними? – тихо спросил Нор, дернув старшую гончую за рукав. – Они так рады, что не могут говорить?

– Быть может, они просто не знают, как реагировать на подобную милость? – предположил Далион.

Ронни услышал негромкий обмен репликами и бросил на товарищей косой взгляд. Затем откашлялся и повторил более громко, обращаясь к бывшим рабам:

– Вы свободны! Можете плыть, куда пожелаете, заниматься, чем захотите. Все, что только душа пожелает!

Давно затих голос имперского мага, а люди все так же стояли, угрюмо глядя перед собой. Наконец самый молодой парнишка несмело выступил вперед и спросил, не смея поднять на Ронни глаза:

– Хозяин, мы как-то обидели вас?

– Что? – переспросил тот. – Обидели? Нет. Напротив. Вы служили мне верой и правдой многие годы, поэтому я решил отблагодарить вас и вернуть вам свободу.

– Но зачем? – Юноша чуть слышно всхлипнул. – Вы заботились о нас, кормили, поили. А теперь гоните. Куда нам идти, хозяин?

– Да куда угодно! – с раздражением выплюнул Ронни. – К себе домой, к примеру. Неужели вам не хочется увидеть бывшие семьи? Наверняка у вас остались родители, возлюбленные, да кто угодно!

– Я продал свое имя, потому что умирал от голода, – совсем тихо признался парнишка. – Нас в семье было одиннадцать детей. Лето выдалось неурожайное и зима холодная. Мы целую неделю почти ничего не ели. И родители тогда приказали тянуть жребий. Мол, на кого укажет судьба, тому и идти к старосте. А уж он отправит к тому, кто имя купить может. Вот мне и повезло. Так я и попал к вам. Знаете, хозяин, я не хочу возвращаться в родную деревню. Вновь голодать, вновь носить обноски. За что вы так жестоки ко мне? Разве я плохо служил?

– С тобой все ясно. – Ронни неприязненно скривился и показал пальцем на дородную женщину, которая выполняла обязанности кухарки на судне. – Ну? А ты почему не радуешься? Наверняка ведь в той, прошлой жизни деток оставила.

– Неужто вы не помните? – Женщина нервно разгладила подол платья. – У нас в деревне мор случился. Благо, вы по делам в тех краях гостили. Сказали, что поможете, если хотя бы десяток имен в уплату получите. А у меня вся семья, почитай, уже с кровавыми язвами на лице лежала. Вот я и пошла.

– И? – грубо поторопил ее маг, когда кухарка надолго замолчала. – Вот и вернешься к семье. Что плохого-то?

– В наших краях часто мор бывает, – пожав плечами, пояснила женщина. – Опять в уплату идти, если вновь белая смерть в деревню явится? Только неизвестно, каким другой хозяин будет. Да и плохо в нашем захолустье – еды мало, обувь теплую зимой, бывает, по очереди носим. У вас лучше. Всегда одета, накормлена. Вы по-пустому не зверствуете. Я уж забыла, каково это – голодать.

Ронни тяжело вздохнул и невольно оглянулся на Далиона, словно прося совета. И на миг старшей гончей стало жалко имперского мага. Наверное, ему сейчас очень обидно. Впервые за долгое-долгое время захотел совершить по-настоящему благородный поступок, не задумываясь о возможных невыгодных последствиях этого, а в итоге ничего не получилось.

– Служить мне на корабле могут остаться лишь те, кто опять отдаст свои имена, – наконец проговорил Ронни. – Кто согласен на это – шаг вперед. Те же, кто хочет получить свободу, пусть отойдут к другому краю палубы.

Далион практически не удивился, когда вся команда судна сделала согласный шаг вперед.

– Понятно, – презрительно процедил имперский маг. – Что же, так тому и быть. Я забираю свой подарок обратно.

Наверное, это был просто обман зрения, но на какой-то момент старшей гончей показалось, будто на лицах собравшихся промелькнуло облегчение.

Ронни повелительно махнул рукой, приказывая слугам заняться своими делами. Через неполную минуту на палубе остались лишь он и троица гончих. Тогда имперец отошел к перилам борта, облокотился на них и с мученической гримасой потер пальцами виски.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросил Далион, подходя ближе.

– Раз они отвергли мое предложение, то пусть остаются безымянными рабами, – сухо проговорил имперец. – Если Эйра согласится – отдам их ей. У Высочайшей сейчас каждый человек на вес золота. В любом случае не вижу никакого резона отправляться на берег при помощи телепорта. Лучше сберечь магические сферы на будущее, тем более, их и так мало осталось – пригодятся еще.

– А как насчет загадочных исчезновений, про которые ты мне рассказывал? – полюбопытствовал Далион. – Не боишься?

– Корабли, на которых присутствовали маги, эта напасть всегда миновала. – Ронни машинально поправил перевязь с мечом. – Будем надеяться, нам тоже повезет.

Судно медленно приближалось к месту встречи с Высочайшей Эйрой. Острый взгляд уже мог разглядеть неприступные каменные стены обрывистого берега, вдоль которого на приличном расстоянии шло судно. Несмотря на холодную ветреную погоду, Далион все это время не уходил с палубы, приглядываясь и прислушиваясь к обманчивому спокойствию моря. Ему почему-то казалось, будто кто-то внимательно и недобро следил сейчас за беспечными людишками со стороны. И он, видимо, был не одинок в своих подозрениях. Ронни тоже предпочел остаться наверху, но разговора со старшей гончей заводить не спешил.

Вязкое молчание окутало корабль. Безымянные рабы, и раньше бывшие не очень-то разговорчивыми, теперь затихли вовсе. Лишь изредка напряженную тишину разрывал протяжный скрип снастей или хлопок паруса высоко над головой.

Далион нагнулся над невысокими перилами, всматриваясь в темную непрозрачную воду, которую резало своим килем судно. Ни всплеска не слышно. Будто корабль шел сейчас не по обычному морю, а по какой-то густой маслянистой жидкости.